Розенкрейцеры, мартинисты и «внутренние христиане» в России конца XVIII — первой половины XIX вв. Пастор И. Госснер и его последователи в России

Иоганн Евангелиста Госснер (Gossner Johannes Evangelista,
14.12.1773-30.3.1858) был сыном набожного католического крестьянина в Южной
Германии (Швабия). В его семье было 10 детей. И.Госснер учился в гимназии
Санкт-Сальватор в Аугсбуре, семинарии в Диллингене (философия и физика), а
затем в Ингольштадте (теософия). Здесь одним из его учителей был И.М.Зайлер. В
это время И.Госснер лишился родителей и испытал серьёзные материальные
затруднения. В 1796 году он был посвящён в пасторы и после трёхмесячного
обучения в семинарии в Фафанхаузене стал капелланом в Штофенриде, а затем
Нойбурге. Молодой священник много внимания обращал на благочестие своей общины
и не пытался критически рассматривать царившие в католической церкви порядки.
Но со временем он начал задумываться и пришёл к выводу, что идёт по неверному
пути. В 1797 году И.Госснер записал в своём дневнике, что за 14 лет он сменил
множество учителей, но надо было учиться у Господа[2].

Изменение в религиозных взглядах И.Госснера произвели два священника
движения «пробуждённых». Они познакомили молодого пастора со взглядами их
наставника М.Бооса. Эти священники попросили И.Госснера написать письмо
М.Боосу, в то время находившемуся в заключении. Между ними завязалась
переписка. Под воздействием писем М.Бооса И.Госснер приобретал всё больше
уверенности в верности пути «пробуждённых». На Троицу 1798 году И.Госснер произнёс
проповедь, получившую широкую известность. «Иисус уже отобрал своих последователей,
и вы должны почувствовать Христа в себе и себя предстоящими перед престолом
Господа. Я хочу, чтобы вы оставили свои хижины и устремились к Господу», — говорил
молодой капеллан. Изменения религиозных взглядов И.Госснера стали широко
известны[3].
Благодаря М.Боосу, И.Госснер в 1798 году был назначен капелланом к ещё одному
видному «пробуждённому» Михаэлю Фененбергу. Вскоре И.Госснер окончательно
осознал, что его взгляды соответствуют религиозному направлению его новых
друзей. Он присоединился к работе «пробуждённых». В апреле 1801 года И.Госснер
был направлен в качестве соборного капеллана в Аугсбург, где вместе с другими
молодыми священниками попал под подозрение властей.

В 1802 году в результате интриг иезуитов И.Госснер был привлечён
к духовному суду. Ему пришлось дать подписку в том, что он не будет отступать
от католического учения и в будущем не станет противиться церкви. Но его всё
равно приговорили к восьми неделям заключения в тюрьме для священников. После
освобождения пастор переехал в Австрию. С этого времени у И.Госснера появилось
ощущение, что «мать-церковь относится к нему, как мачеха». В его проповедях зазвучала
возвышенная мистика. И.Госснер мечтал о братской общине, где бы все
придерживались единых взглядов и можно было бы молиться, находясь вдали от мира,
и вернуться ко временам Апостолов. Он считал, что ничего человеческого в
богослужении быть не должно, одно только Слово Божье. Кроме Нового Завета он не
признавал никаких других источников вероучения. Мысли о новом сообществе не
были у И.Госснера ещё чётко оформлены. Главными чертами его новых убеждений
были любовь к Иисусу Христу и к своим единомышленникам, вера в Христа, только
через которого можно уничтожить грехи. «Очевидно, что для Папы и епископов
важно только получить обратно свою власть и богатство, пышность богослужений и
независимость духовенства. Никто среди них не заботится о сути религии», — писал
И.Госснер в своём дневнике[4].

Изменения политической ситуации в Баварии привели к тому,
что И.Госснеру дали богатый приход у Тирольских гор. К этому времени ярко
проявился его талант проповедника. Чтобы послушать И.Госснера, люди приезжали
из самых далёких уголков Германии. Здесь была написана первая книга И.Госснера
«Сердце человеческое есть храм Божий или жилище сатаны» (Das Hers des Mehschen ein
Tempel Gottes, Oder eine Werkstatte des Satana), сразу получившая известность.
В 1811 году из-за болезни И.Госснер вынужден был покинуть эту должность и стал секретарём
евангельского общества в Базеле. И здесь люди разных классов и сословий
посещали его проповеди. Вместе стояли офицеры, музыканты, балерины, мясники,
торговцы, крестьяне, служащие, врачи и их больные. И.Госснер стал активным
членом «Библейского общества», он сделал перевод Библии и составил комментарии
к Евангелию «Дух жизни и учения Иисуса Христа в Новом Завете». Совместно с
В.Ю.Крюднер И.Госснер учредил общество «Религиозных трактатов». После того как
Бавария заключила конкордат с Римом, иезуиты вновь начали преследовать
И.Госснера и в 1819 году добились того, что у него вновь отобрали приход[5].
Для того чтобы выйти из сферы их влияния, надо было перебраться в Пруссию, где
король был протестантом.

В 1819 году И.Госснер стал преподавателем богословия в
Дюссельдорфе. Когда друзья провожали пастора на новое место, его спросили о
том, что тогда волновало всех, скоро ли ожидается второе пришествие Господне?
И.Госснер ответил, что не знает о планах Господа, но если бы он был на его
месте, то пришёл бы нескоро, так как этот мир полон мрака. В Дюссельдорфе
И.Госснер вскоре столкнулся с трудностями. Его проповеди во Францисканской
церкви подвергались критике. Местному духовному начальству пришло сообщение от
Аугсбургского викария о том, что И.Госснер — опасный человек и небезупречен в
моральном отношении. «Небеса в Мюнхене закончились, начался ад в Дюссельдорфе»,
— говорил в то время И.Госснер. Клевета и подозрения привели к тому, что Кёльнский
генеральный викарий потребовал от И.Госснера, чтобы он отобрал от своих
учеников розданные ранее Библии. Пастор отказался это сделать. Сохранить место
И.Госснеру помогла только поддержка прусского правительства. При этом он
находился на испытательном сроке, и утверждать в должности его не спешили.
Когда от И.Линдля поступило предложение приехать в Россию, И.Госснер немедленно
согласился. Прусское правительство пыталось задержать пастора и предлагало
улучшить его материальное положение, но И.Госснер уже принял решение. «Теперь я
хочу понести русский крест», — писал он в письме М.Боосу[6].

Описание пребывания И.Госснера в России в книге Г.Далтона
начинается с главы «Четыре года в мальтийской церкви». 22 июля 1820 года
страшно уставшим И.Госснер прибыл в С.-Петербург (из Германии его сопровождали
экономка и кухарка). Уже на следующий день он писал своему товарищу в Берлин:
«Мы прибыли живыми и здоровыми, несмотря на все сложности, трудности и
несчастья, но чувство, что мы сможем проповедовать здесь Евангелие, стёрло все
раны и высушило слёзы с наших глаз». Уже на следующий день после своего
прибытия И.Госснер смог убедится, «насколько люди в С.-Петербурге жаждут слова
Божия»[7].

30 июля И.Госснер впервые читал проповедь в Мальтийской церкви.
Уже в первый день прихожане заметили, что новый проповедник придерживается тех
же взглядов, что и их прежний пастырь. Именно в Мальтийской церкви ярче всего
проявили себя различия в ораторских дарованиях И.Линдля и И.Госснера. Сначала
прихожане думали, что И.Линдль проповедовал лучше. Лишь позднее они поняли, что
проповедь И.Госснера более глубока и благодатна. Один проповедник удачно дополнял
другого[8].

Г.Далтон отмечал, что у И.Госснера не было такого лёгкого и
образного языка, но он проповедовал на уже «удобренной» почве. Его проповеди были
более резкими. Пастор иногда задевал чувства своих слушателей и даже доводил их
до слёз. Вскоре стало понятно, что он не просто последователь И.Линдля, но и
более удачливый продолжатель их общего дела. И.Госснер «спускал своих
слушателей на землю из облаков», чтобы они осознали тяжесть своих грехов,
«разобрались в закоулках своего тёмного сердца». Слушавшие нового проповедника
поняли, что приобрели очень ценного учителя и наставника. В «исправлении душ»
И.Госснер пошёл дальше, чем его предшественник[9].

Сведений о том, чему учил И.Госснер своих прихожан в
С.-Петербурге, сохранилось мало. Обнаружена всего одна проповедь И.Госснера, переведённая
на русский язык. Комментируя «Евангелие от Матфея», пастор сообщал своим
слушателям о том, что Иисус Христос сам избирает людей, которых хочет
«просветить». Из всех своих учеников на гору Фавор, где он впервые явился в
божественном облике, Иисус Христос взял лишь Петра, Иоанна и Иакова. «Он не
хотел открывать всем людям своё божественное величие, не хотел делать из своего
преображения зрелище для всех своих учеников. Его слава должна была быть явлена
людям, но не напрямую, а через свидетелей и только через такое их число,
которое определял Закон, и должна была стать достоянием гласности только через
них, этих свидетелей, лишь после Его смерти и воскресения», — говорил И.Госснер[10].

В основе религиозного учения, проповедуемого И.Госснером, лежала
идея о том, что человек при жизни может соединиться с Иисусом Христом. К
подобной уверенности автора привело исследование Евангелия. В третьем послании
апостола Павла к Ефесянам И.Госснер находил слова, лёгшие в основу веры «пробуждённых»:
«Да даст им Господь по богатству славы своей силой утвердиться Духом Его во
внутреннем человеке, вселиться Христу верой в сердце их»[11]. В интерпретации
И.Госснера это звучало так: «Существенное обстоятельство при возбуждении
человека и пришествие в познании истины состоит в том, чтобы Дух Святой Иисуса
Христа создал Себе в нас жилище и Иисус Христос вошёл в сердце так, чтобы
прибыл с душой в истинном и неразрывном соединении»[12]. Обитание Иисуса
Христа в человеческом сердце И.Госснер воспринимал буквально и указывал, что
знает «тысячи душ, уже познавших это на своём опыте»[13]. «Тот, у кого в
сердце Иисус, есть истинно блажен, и в общении с Ним становится день ото дня
блаженнее»[14],
— писал И.Госснер.

Первым этапом в движении человека к соединению с Христом было
«возбуждение» и «познание истины»: «Возбуждение души и пришествие её к познанию
истины, есть и пребудет всегда великая и незаслуженная благодать»[15].
Но обращение к вере И.Госснер считал недостаточным. По его мнению, разум в этом
деле помочь не мог: «Познать Иисуса Христа разумом и иметь его в сердце — разные
вещи», — писал И.Госснер. Пастор сообщал, что знает много людей, возбуждённых
уже много лет, но в сердце Иисуса Христа не заполучивших. Ясных рецептов к
Спасению души И.Госснер не предлагал, но указывал, что этому не помогут механическое
хождение в церковь, телесное исполнение церковных обрядов, наружное
богопочитание, длинные устные молитвы[16]. Своё заявление
И.Госснер пытался выводить из текста Евангелия: «В Новом Завете не установлены
храмы, но повелено поклоняться Богу в Духе и истине, проповедовать Евангелие
всякой твари»[17].
И.Госснер сохранял за собой монополию на истину, заявляя, что постичь учение о
Спасении можно лишь через «пробуждённых»: «Сего православного учения никто не
приносит с собой в мир и не наследует оного от родителей, и не научится оному
от священства и учителей»[18].

В «Зеркале внутреннего человека» И.Госснер утверждал, что как
«Бог обитает в верных и действует в них, так и сатана творит свои дела во злых
и обладает ими»[19].
Он рассматривал историю грехопадения человека, заявляя, что сатана до сих пор
пытается убедить человека в том, что он совершенен. Своих единомышленников
И.Госснер объявлял освобождёнными из-под власти сатаны: «Дьяволы никакого не
имеют дела с Иисусом и Его приверженцами. Сатана ничего не может творить в делах
Божьих, касающихся до внутреннего человека»[20]. Слугами сатаны, напротив,
считал всех не разделявших его учения. Он прямо заявлял, что христианин, не
сделавшийся «чадом Божьим», стал слугой сатаны, и ему опасно знакомится со
Священным Писанием, так как он может употребить знание во зло[21].

Для обретения в сердце Иисуса Христа И.Госснер предлагал превозмочь
в себе бесовские соблазны и избавиться от грехов. «Христос, — писал И.Госснер, —
обитает токмо у тех, коих сердце сокрушено и смиренно». Он предлагал познать
себя грешным, нищим и окаянным, испорченным в самом основании, погибающем без
Иисуса Христа[22].
Лишь к человеку, осознавшему всю невозможность дальнейшей жизни без Бога, Иисус
Христос войдёт в сердце. Картинки к книге «Зерцало внутреннего человека»
иллюстрировали весь путь обретения Иисуса Христа в человеческом сердце: сперва
там обитал сатана, но по мере избавления от грехов там появлялся Святой Дух, и
сатана уходил. Его место занимал Иисус Христос. Возможен был и обратный
процесс. Приводились картины смерти грешника и праведника. Одним из способов
удержания Иисуса Христа в сердце И.Госснер указывал «ежедневное испытание
совести» — раскаяние в грехах.

Конфессиональные различия были не важны для И.Госснера. «Господь
во всяком исповедании выберет добрых и отвергнет злых»[23], — писал он. Как и
российские мистики, И.Госснер верил в чудеса, божественные откровения и пророчества.
Он писал, что «можно иметь общение и сообщение с Ангелами во сне и пользоваться
личным их присутствием»[24].
При этом чудеса автор делил на «истинные» и «ложные».

И.Госснер критиковал не только клириков, но и
«проповедников». Они обвинялись в поиске личных благ, проповеди ради корысти и
красивых слов. Жёстко порицал он и попытки рационального обоснования веры.
«Многие христианские проповедники желают ввести вместо учения о Духе Христовом
мораль и разум человеческий», «си-то учёные суть люди опасные, имеют тайные
связи против правительства и против церкви; их терпеть не должно»[25].
Присутствовало в комментариях И.Госснера и отрицание божественности Иисуса
Христа. По поводу Евангельских строк «Вся мне предана суть Отцем моим»
И.Госснер писал: «Сими словами Спаситель не хочет доказывать Своего Божества,
но, напротив того, что Он, будучи человеком, облечён властью Божескою»[26].
В другом месте встречается: «Иисус Христос есть преимущественный перед всеми прочими
раб Божий, поелику Он один есть наидостойнейший служитель ему»[27].

Сразу по приезду в С.-Петербург И.Госснер поселился в доме в
начале Толмасова переулка, который соединял Аничков и Воронцовский дворцы. Там
часто собирались его друзья и почитатели. Для них он читал домашние проповеди,
комментировал Библию. «Часами он предавался такому чтению и разъяснял смысл
Евангелия, исходя из своего духовного опыта. У слушавших проповедника было
впечатление, что на них исходит Святой Дух», — писал Г.Далтон[28].

И.Госснер был потрясён оказанным ему приёмом. Ему никогда
раньше не приходилось проповедовать такой благодарной публике. О С.-Петербурге
И.Госснер писал в Дюссельдорф своей единомышленнице (дочери знаменитого
писателя Матиаса Клаудиуса): «У меня такое впечатление, что сам Христос
построил для себя эти дворцы. Вчера я был в деревянном доме на Петербургской
стороне, где живёт семья из 30-ти человек. Они с огромным вниманием слушали мои
слова о Боге. Две недели назад я был в Царском Селе, в царском дворце, там
собрались некоторые придворные. Слушая проповедь, они вели себя так же, как и
члены той большой семьи. Бог избрал эту землю. Это прекрасный, благословенный
народ». Другому другу И.Госснер писал: «Я хочу остаться в России до тех пор,
пока меня не заберёт дьявол или не направят в Рай. Здесь находятся огромные
открытые врата, которые ведут в новый мир»[29]. В одной из биографий
И.Госснера есть и ещё одно письмо в Германию: «Здесь мне явился большой народ,
ищущий Господа, я считаю, что я не обманываюсь в том, что здесь много
страждущих, много душ, в чьём сердце присутствует Бог, они верят в то, что им
говорится слово жизни. Они поглощают с волчьим аппетитом то, что им
проповедывается, люди всех сословий, наций и вероисповеданий, католики и
протестанты, греки и евреи, татары, самоеды, киргизы и камчадалы, шведы и
финны, немцы и французы, поляки и итальянцы — короче, здесь находятся люди всех
языков и наречий, которые в большей или меньшей степени нуждаются в наставнике,
проповедующем евангелизм… Мой язык непонятен, но всё же его понимают мои
слушатели, которые переводят то, что оглашается, на своё своеобразное наречие»[30].

В отличие от И.Линдля, И.Госснер очень редко посещал частные
дома. Когда же он не мог отказаться от приглашения, радости хозяев не было
предела. В гостях И.Госснер был весел, остроумен, даже не чужд грубой шутке.
Пастор умел веселиться, он считал уныние большим грехом. Ещё более противно ему
было лицемерие и ханжество. При этом И.Госснер старался использовать всё своё
время «на возделывание виноградника Божьего»[31].

По приезду в Россию А.Н.Голицын сразу предоставил И.Госснеру
место директора Библейского общества. Первоначально И.Госснер получил
разрешение проповедовать в Мальтийской церкви Пажеского корпуса, где до него
проповедовал И.Линдль. Проповеди И.Госснера пользовались большой популярностью
среди столичной публики разных христианских конфессий. Н.И.Греч вспоминал, что
вокруг И.Госснера сложился кружок поклонников. Это были члены Российского
библейского общества Магницкий, Рунич, Кавелин, Попов, Пезаровиус, Ливен, Адеркас,
Шуберт, Серов[32],
среди них находился и цензор А.С.Бируков[33]. Всего аудитория
И.Госснера в С.-Петербурге доходила до 40 000 человек.

Г.Далтон не приводил сведений о том, встречался ли И.Госснер
с Александром I. Из опубликованных в его книге писем И.Госснера видно, что он
посещал дворец в Царском Селе. Эти посещения могли быть связаны с
Р.А.Кошелевым. К этому времени камергер уже ослеп и не мог ходить в церковь. По
пятницам И.Госснер стал посещать дом Р.А.Кошелева и произносить проповеди
специально для него, в присутствии князя А.Н.Голицына и некоторых его друзей.
Зимой И.Госснеру было легко исполнять новую обязанность, но летом эти визиты
были связаны с большими проблемами. На лето Р.А.Кошелев переезжал в Царское
Село, где Александр I предоставлял ему квартиру во дворце. И.Госснер вынужден
был проделывать длительный путь, по три мили туда и обратно, в жару, по пыльной
и грязной дороге[34].

Видимо, по рекомендации А.Н.Голицына покровительство
И.Госснеру оказывал и первый член Св.Синода митрополит Михаил (Десницкий).
После провала выступления русской православной оппозиции в 1819 году Михаил был
морально сломлен, отказался от борьбы и даже стал передавать свои проповеди
А.Н.Голицыну для проверки[35].
Сам князь не очень доверял митрополиту, впоследствии он так оценивал его деятельность:
«Всякое воскресенье проповедовал без подготовления самые внутренние проповеди.
Но когда вне церкви случалось мне и другим с ним говорить о сих материях, то их
не понимал, и я думаю, что если бы он серьёзно обратился на себя, то и не взят
бы был от нас, для пользы его паствы. Он был в сию эпоху, как труба: слово
Божие через него сообщалось для питания и просвещения душ алчущих, а сам он его
не слышал и не принимал сил его в своём сердце. Для меня сие было чудесное явление,
и я видел, что он не имел тех ушей и тех очей, о коих Священное Писание
говорит»[36].
Чтобы получить доверие А.Н.Голицына, митрополит, знавший немецкий язык, стал
переводить труды И.Госснера. Г.Далтон писал, что Михаил перевёл книгу
«Блаженство верующего, в сердце которого обитает Иисус Христос». С двумя молодыми
монахами он прислал перевод И.Госснеру. От имени митрополита монахи благодарили
И.Госснера за ценное произведение, переданное русским христианам (здесь
Г.Далтон ссылался на письменное свидетельство очевидца). По инициативе Михаила
было выпущено несколько изданий. (У Г.Далтона был экземпляр книги,
принадлежавший Александру I)[37].

«Блаженство верующего, в сердце которого обитает Иисус Христос»
неоднократно издавалось, в том числе, карманным форматом с золотым обрезом.
Оно, как и прочие издания Библейского общества, рассылалось по епархиям для
продажи архиереями. На первое издание книги (прошло цензуру 5 сентября 1821
года) в журнале «Благонамеренный» был напечатан краткий отзыв. Редактор
А.Измайлов извещал любителей христианской литературы, что издано одно из лучших
произведений прибывшего в С.-Петербург пастора И.Госснера. Объявлялось, что
предоставляется скидка для учебных заведений, желающих приобрести книгу[38].
Отрывки «Блаженства верующего» были опубликованы в 1821 году в 88 номере
журнала «Петербургские ведомости». Г.Далтон писал, что, прочитав эту статью,
архимандрит Александр из Арзамаса послал И.Госснеру 25 рублей, попросив выслать
на эти деньги как можно больше экземпляров его книги для распространения в
школах, так как «ищут Иисуса там, где его нет, но не идут туда, где его можно
найти»[39].

И.Госснеру удалось заручиться и покровительством императрицы
Марии Фёдоровны. Добился он этого, проявив заботу об учреждении, опекаемом
императрицей. В С.-Петербурге функционировал Смольный дом призрения, где жило
много бедных и больных немцев. Все католические священники избегали служить
там. И.Госснер, напротив, добровольно сделался священником этого дома. Каждый
понедельник, в любую погоду, он приходил туда и произносил проповеди[40].

И.Госснер был недоволен тем, что может проповедовать только
по воскресеньям в маленькой Мальтийской церкви. Туда не входили все желающие
послушать его слово. Вскоре он получил разрешение по четвергам один час
проповедовать в церкви Св.Екатерины на Невском проспекте. В этот час церковь
была переполнена народом[41].
По распоряжению Александра I за 18 000 рублей И.Госснеру был приобретён
дом на Большой Морской улице с большим залом, где он произносил проповеди,
часто там хором исполнялись молитвы и гимны, положенные на музыку.

Первый биограф И.Госснера В.Бефманн-Холлвиг описывал проповеди
пастора на основании рассказов слушавших его людей. Рассказывали, что на
кафедре И.Госснер сильно отличался от И.Линдля. Он не пользовался популярными
ораторскими приёмами, чтобы привлечь толпу — энтузиазмом, криком, смелыми
сравнениями, яркими образами. И.Госснер говорил монотонно, и его речь была
лишена украшательств. Она была ясная и хорошо организованная. Всегда ощущалось
хорошее образование пастора, его эрудиция и его сильная богословская подготовка.
Когда И.Госснер комментировал Библию, его слова проникали в сердца, хотя в
самом тоне и не было ничего проникновенного. Люди проникались его силой и
слушали с напряжённым вниманием. В своих проповедях И.Госснер делал большой
упор на теневых сторонах человеческой природы. Когда И.Госснер говорил об
обращении к Богу и любви Всевышнего к людям, он становился неподражаем[42].

Г.Далтон также подробно описывал, как И.Госснер проводил богослужение
в церкви и дома. Свои проповеди И.Госснер начинал с чтения посланий Апостолов,
позднее он перешёл к чтению Ветхого Завета, книги Бытия. Слово Божие
проповедник излагал с большим искусством, проводя параллели с современной
жизнью. От Ветхого Завета И.Госснер постепенно переходил к Евангелию, внутренне
связывая Ветхий и Новый Заветы. Каждый вечер в своей квартире И.Госснер
произносил проповеди для круга самых близких своих последователей. Службы в
церкви и дома И.Госснер вёл по образцу евангелической церкви. Был собран маленький
хор, который пел в церкви и дома у И.Госснера. Постепенно всё это вылилось в
образование общины И.Госснера, куда входили католики, православные и лютеране.
Те из них, что не были знакомы с церковным пением, просто подпевали хору. После
ежедневной мессы, которую И.Госснер совершал в церкви или дома, следовала проповедь.
Она была гораздо длиннее, чем читали в других церквах. Обычно длинной считалась
проповедь в 20-25 минут, но И.Госснер не говорил проповедей короче часа. Очень
часто он увлекался и увлекал своих слушателей так, что они не замечали, как
проходило полтора часа. После этого было ещё заключительное пение и
благословение. Главным дополнением католических обрядов у И.Госснера было то,
что в католическую службу он внёс лютеранское пение. В то время как
католическая служба велась исключительно на латыни, пели у И.Госснера на
немецком языке. Для этого им был составлен специальный сборник песен. В 1820
году он был издан и сразу стал очень популярен, в то время у самих лютеран не
было такой хорошей книги. Весь тираж был роздан верующим, и они занимались дома
чтением песен[43].

Г.Далтон замечал, что во многих католических общинах книгу песен
И.Госснера не использовали и не принимали. Помощником И.Госснера в сочинении
музыки и песен был талантливый учитель музыки Чарлицкий. Никогда до этого в
С.-Петербурге не было такого сильного церковного пения. В других церквах
полусонно играли на органе, а пели лишь дети. У И.Госснера в церкви пела вся
община[44].
«Многие петербуржцы почитали И.Госснера, они были разбужены его словом. Он проявлял
заботу об их душе и общался с ними как брат, участвовал в их радостях и
горестях», — писал Г.Далтон. Своим последователям И.Госснер писал стихи на
всякие важные даты (свадьбы, дни рождения). Эти стихи придавали праздникам
особый духовный смысл. Большой популярностью И.Госснер пользовался у среднего
класса. Но влияние его было велико и у знати. Он не предпринимал усилий, чтобы
попасть в высший свет, и поэтому аристократы и высокие чиновники относились к
нему с доверием[45].

В своей автобиографии Фотий писал, что «у Госснера секта
возрастает среди Санкт-Петербурга (по слухам) до 40 000 разного пола
людей; ибо всеми средствами, а особенно на бедных и чёрный народ старался
действовать»[46].
Подтвердить или опровергнуть сведения Фотия сейчас невозможно. Г.Далтон не
конкретизировал, кто же именно приходил на службу И.Госснера. Предполагается,
что большей частью паствы были немцы, живущие в С.-Петербурге. Это были
представители среднего класса. Среди русских видное место должны были занимать
чиновники, служившие в ведомствах А.Н.Голицына. Вслед за своим начальником они
устремлялись на службы нового проповедника. Сам И.Госснер отмечал, что
слушавшие его русские не всегда хорошо знали немецкий язык. Даже когда И.Линдль
и И.Госснер вместе проповедовали в Гундреммингене, число их слушателей
достигало лишь 15 000 человек. При этом пасторы вынуждены были
проповедовать на улице, так как церковь не могла вместить всех желающих.
Думается, что число последователей И.Госснера, названное Фотием, надо сильно
сократить. По свидетельству Г.Далтона, после высылки И.Госснера из России
группа его последователей насчитывала всего 100-150 человек. Конечно, послушать
модного проповедника многие приходили и просто из любопытства.

Очень ценным является то, что Г.Далтон указывал, откуда
исходила критика И.Госснера. Биограф отмечал, что после изгнания иезуитов
влияние ультрамонтанов в С.-Петербурге было подорвано. Они не могли бороться с
И.Госснером, а лишь распускали порочившие его слухи. Со стороны римских
клириков И.Госснер ожидал гонений. В своих проповедях он откровенно заявлял,
что уходит с того пути, по которому идёт католическое духовенство, что путь к
спасению лежит через покаяние и веру и не зависит от воли Папы. Но такие же
настроения в то время были и у доминиканских монахов. И.Госснер старался в
своих проповедях как можно меньше критиковать Рим. Он был уверен, что «после
построения храма Господня внешнее здание станет ненужным и рухнет». Совершенно
неожиданно критиковать И.Госснера начали лютеранские пастыри.

«Протестантских священников И.Госснер называл самыми большими
врагами Евангелия. К таким словам пастор имел много оснований. Протестантские
священники плели интриги против него. Деятельность И.Госснера была для них
словно колючка в глазу», — писал Г.Далтон, прекрасно знакомый с обстановкой
среди петербургских лютеран. Лютеранские священники боялись влияния И.Госснера
потому, что его учение претендовало на то, чтобы занять место между католиками
и лютеранами. Это было вредно для обеих церквей и отбирало у них паству.
И.Госснера все эти проблемы не интересовали, так как он был совершенно
равнодушен к различиям церквей и внешнему проявлению религии. Его учение иначе
воспринималось людьми и более полно удовлетворяло потребности их души. Такого
не могли предложить в большинстве церквей столицы[47].

Лютеранский клир не был един в своём отношении к И.Госснеру.
Пастор из соседней общины Мортимер доброжелательно относился к И.Госснеру и не
завидовал его успеху. Проповедуя с 1812 года, он завоевал популярность
благодаря своей детской наивности, и раньше на его проповеди стекались люди.
Мортимера очень ценил князь А.Н.Голицын и хотел сделать его лютеранским
суперинтендантом. Однако Мортимер отверг это предложение. Ни один
евангелический священник столицы не пострадал из-за деятельности И.Линдля и
И.Госснера так сильно, как Мортимер. Большая часть его паствы перешла к новым
проповедникам, так как они говорили то же самое, но более красиво. Были случаи,
когда покинутый всеми Мортимер призывал немногих оставшихся своих слушателей
пойти вместе с ним на проповедь И.Госснера, так как он излагает учение лучше.
«Все местные проповедники потеряли свою паству вне зависимости от их конфессий,
но мы служим одному Богу, и если речь идёт о деле, должны это одобрять», — писал
Мортимер своему другу[48].
Пастор Хамельман (церковь Св.Петра) хотя и не призывал свою паству ходить
слушать И.Госснера, сам постоянно ходил к нему. Хотя он служил уже 20 лет, но
был поражён силой проповеди И.Госснера. В зале на Большой Морской у Хамельмана
было своё место, где он слушал, пытаясь оставаться незамеченным. Резко
отрицательно был настроен к И.Госснеру пастор лютеранской церкви Св.Анны
Фридрих Рейнбот (1781-1837 г.,
генерал-суперинтендент, вице-президент лютеранской консистории, директор
Библейского общества). Рейнбот видел, что И.Госснер, к которому перешла
практически вся его паства, представляет опасность. Он не понимал нового
движения, которое представлял И.Госснер, и не мог смириться с ним. В частных
беседах и с кафедры он предостерегал всех от общения с «тёмными людьми». Рейнбот
прилагал все силы, чтобы отвратить своих прихожан от И.Госснера. Даже после
высылки И.Госснера из России Рейнбот продолжал интриговать против него.

Именно из лагеря лютеран были выдвинуты первые обвинения
против нового проповедника. Поползли слухи о том, что И.Госснер занимался
совращением в католичество христиан других концессий. Но расследование
показало, что эти обвинения совершенно безосновательны. В действительности
И.Госснер крестил в католичество лишь двух детей из католических семей с
разрешения доминиканских монахов. Подобные слухи распускались со злым умыслом[49].
Напротив, И.Госснер отказывал некоторым своим последователям в причастии. Он
требовал, чтобы они причащались в тех церквах, которые обычно посещали. Всех
желающих И.Госснер причащал перед праздниками. При этом он рассказывал о сути
этого обряда и о предстоящем празднике. В то время такой практики не было ни в
одной из столичных церквей[50].

Другим обвинением, предъявляемым И.Госснеру, было проповедование
ереси и создание секты. У его противников имелся обвинительный материал. Бывали
случаи, когда слушатели И.Госснера, недостаточно хорошо поняв его слова, давали
увлечь себя фанатикам. Один из юношей, посещавших проповеди И.Госснера, был
охвачен желанием прибить себя к кресту[51]. По мнению Г.Далтона,
И.Госснер не был реформаторской натурой. Автор считал, что у пастора не было
способностей для того, чтобы основать новую церковь и руководить ей. И.Госснер
прекрасно осознавал свои силы. Его стремление было направлено лишь на объединение
всех евангельски настроенных лиц из всех церквей. Но он не проявлял никакой
административной активности, чтобы претворить это намерение в жизнь. При этом
враги обвиняли его во всех этих вещах[52].

В связи с деятельностью И.Госснера Г.Далтон упоминал секту
«прыгунов». В 1821 году пастор финской общины Ропши стал сообщать в С.-Петербург
о странном поведении некоторых его прихожан. На своих собраниях они пели
покаянные песни, читали Библию, молились за царский дом. При этом некоторых из
собравшихся охватывала дрожь, а затем они бегали, кричали, падали, пели. В
таком состоянии люди пребывали до получаса, одержимость передавалась от одного
к другому. Впоследствии они не помнили, что с ними происходило[53].
Практика этой финской секты в то же время применялась и в обществе
Е.Ф.Татариновой, собиравшемся в Михайловском дворце. Последователи этого
направления во время собраний долго вертелись кругами, а затем падали на пол и
пророчествовали. Общество Е.Ф.Татариновой посещали покровители И.Госснера А.Н.Голицин
и В.М.Попов. С руководителями общества встречался и Александр I.

В конце 1823 года из России был выслан И.Линдль. И.Госснер
был потрясён гонениями, обрушившимися на его друга и единомышленника. Он не
знал подробностей происшедшего и всё равно не поверил бы в вину И.Линдля.
И.Госснер отправил в Сарату письмо с утешениями для паствы И.Линдля. «Вы
проехали 2000 вёрст, чтобы слушать проповедь Евангелия, но увидели, что двери
заперты, у вас отняли проповедь вместе с проповедником», — писал И.Госснер.
И.Линдлю он также отправил сердечное послание. И.Госснер писал, что просил
А.Н.Голицына обратиться к императору с предложением о том, чтобы вместо
И.Линдля выслали его[54].

В это время интрига, направленная против самого И.Госснера,
уже набирала силу. Сам пастор до конца жизни так и не узнал закулисных
подробностей этих событий. Сегодня «Дело И.Госснера» исследовано достаточно
подробно[55].
В этом свете совершенно неудовлетворительными кажутся материалы Г.Далтона,
описывавшего интригу весны 1824 года лишь на основании труда А.Н.Пыпина[56].
Главной причиной удаления И.Госснера Г.Далтон считал желание А.А.Аракчеева
устранить своего соперника А.Н.Голицына[57]. Любопытно, что при
этом Г.Далтон полностью игнорировал материалы собственной книги, в которой
подробно рассказывалось об интригах против И.Госснера католического и
лютеранского духовенства.

Несколько другим на причины высылки И.Госснера был взгляд В.Бефманна-Холлвига.
Он утверждал, что сперва от католического, а затем от лютеранского и
православного духовенства на И.Госснера подавались жалобы. Особенное
неудовольствие С.Синода вызвали комментарии И.Госснера к Евангелию от Матфея в
«Духе жизни и учения Иисуса Христа в Новом Завете». В.Бефманн-Холлвиг считал,
что в этой книге И.Госснер высказывал идею о том, что у Богородицы были дети и
после рождения Иисуса Христа. Александр I, который уже устал от постоянной
оппозиции со стороны консерваторов, решил, что не сможет защитить И.Госснера от
её очередного натиска. Чтобы спасти пастора, царь выслал его из России[58].
Ещё одна версия фигурировала в более позднем труде. А.Херманн связывал высылку
И.Госснера с жалобой Меттерниха, поданной Александру I. Австрийский канцлер
сообщал о том, что И.Госснер венчал незаконную свадьбу И.Линдля. При этом
непосредственным поводом к высылке исследователь всё же считал жалобу
духовенства по поводу книги И.Госснера. А.Херманн указывал, что И.Госснер
обвинялся в том, что заявлял, будто Богородица имела детей[59]. Следы схожей информации
можно найти в автобиографии архимандрита Фотия. Только Фотий высказывание о
том, что Богородица имела детей, приписывал вовсе не И.Госснеру, а архиепископу
Филарету (Дроздову)[60].

В России была хорошо известна несколько раз издававшаяся в
Виртембергском королевстве книга И.Госснера «Дух жизни и учения Иисуса Христа в
Новом Завете» (Geist des Lebens u der Lehre Jesu Christi, 1818),
комментировавшая книги Евангелия. В 1823 году последователи И.Госснера решили
перевести её на русский язык. Чья конкретно инициатива стояла за переводом
книги, сейчас установить трудно. Н.И.Греч писал на этот счёт: «И.Госснер
написал в то время толкование на Новый Завет на немецком языке. Набожный Карл
Карлович фон Поль одобрил эту книгу к напечатанию; думаю, он читал её, стоя на
коленях. Другой усердный почитатель И.Госснера, отставной инженер генерал-майор
Александр Максимович Брискорн (дядя Максима Максимовича, пострадавшего в деле Политковского),
вздумал перевести это толкование на русский язык»[61]. Цензор К.К.Поль
пропустил в печать вариант книги на немецком языке. А.М.Брискорн сделал русский
перевод первых глав книги и сдал его в цензурный комитет в начале 1823 года.
Перевод охватывал первую часть книги «Духа жизни и учения Иисуса Христа в Новом
Завете» и содержал комментарии к «Евангелию от Матфея».

По воспоминаниям Н.И.Греча, А.М.Брискорн принадлежал к секте
гернгутерров, очень ценимых мистиками. Вполне вероятно утверждение Н.И.Греча о
том, что цензор пропустил книгу, не читая, а лишь просмотрев: «В рукописи
ошибка: вместо “в людях”, написано “в лошадях”. Если бы цензор читал её, то
непременно поправил бы эту непростительную ошибку»[62]. Цензор
петербургского цензурного комитета с 1821 года А.С.Бируков пропускал многие
сомнительные с точки зрения православной церкви произведения и сам принадлежал
к поклонникам И.Госснера. К 1823 году он уже одобрил четыре издания книги
И.Госснера «Блаженство верующего, в сердце которого обитает Иисус Христос», о
чём на следствии не было сказано не слова. Исследование Г.Далтона пролило свет
на эту проблему. За изданием первой книги И.Госснера в России стоял митрополит
Михаил (тогда уже покойный). Он же и переводил это сочинение. Естественно,
придать такие обстоятельства гласности митрополит Серафим и архимандрит Фотий
не могли. Это противоречило логике обвинений, возводимых на И.Госснера.

Цензоры К.К.Поль и А.С.Бируков были чиновниками Министерства
духовных дел и народного просвещения. Первый был начальник третьего отделения
Департамента духовных дел (титулярный советник), второй начальник первого
отделения Главного правления училищ (статский советник). Иначе говоря, они были
подчинёнными А.Н.Голицына и В.М.Попова, страстных поклонников И.Госснера.

В своих показаниях на следствии А.С.Бируков писал, что
рукописный перевод сочинения пастора И.Госснера «Дух жизни и учения Иисуса
Христа в Новом Завете, часть 1, отделение 1», доставил в начале 1823 года в
цензурный комитет генерал-майор А.М.Брискорн, известный цензору своей
добропорядочностью. Немецкий оригинал книги неоднократно издан за рубежом и был
разрешён российским цензурным комитетом. По прочтении перевода цензор нашёл,
что книга написана в христианском духе и может быть полезна для читателей. Его
смутило лишь то, что автор и переводчик не принадлежали к православной церкви.
Но А.М.Брискорн уверил его, что в предисловии предупредит о том, что в переводе
исправит все сомнительные места оригинала. 24 мая 1823 года книга была
пропущена цензурой. Но в период подготовки к печати переводчик решил, что
некоторые толкования текстов Евангелия слишком кратки и по этому поводу
запросил И.Госснера. Получив его одобрение, А.М.Брискорн уговорил цензора
разрешить печатать прибавления к тексту на отдельных листах. Некоторое
количество из них прошло цензуру.

Не всё сказанное А.С.Бируковым было правдиво, ведь на
следствии он вынужден был оправдываться, чтобы не быть наказанным. То, что
А.С.Бируков подверг сомнению содержание книги из-за неправославия авторов
маловероятно. Если бы у цензора появились такие сомнения, он бы мог сослаться
на пункт № 8 закона о цензуре: «Книги и сочинения церковные, к Священному
Писанию, Вере, либо толкование Закона Божьего и святости относящиеся, подлежат
рассмотрению цензуры духовной»[63].
К тому же цензор должен был знать о том, что цензура издания после выхода из
печати не касается его содержания, а лишь сверяет его с рукописью, одобренной
ранее, на предмет выявления ошибок и дополнений. Очевидно, что цензор пропустил
бы эту книгу в любом виде, опасаясь гнева её высоких покровителей. Об этом
упоминал в своих воспоминаниях и Н.И.Греч, писавший, что если бы он отказался
печатать книгу, то А.Н.Голицын предал бы его суду как «богохульника и бунтовщика».

На следствии выяснилось, что А.М.Брискорн не справился с переводом.
Он перевёл только шесть глав «Евангелия от Матфея» и был вынужден искать себе
помощников. А.М.Брискорн обратился к жившему с ним в одном доме начальнику
интендантского отделения Адмиралтейской коллегии чиновнику 5 класса
Ф.А.Трескинскому. Тот исправил текст, переведённый А.М.Брискорном, и, не имея
времени на дальнейшую правку, привлёк к работе бывшего профессора Казанского
университета И.Ф.Яковкина с оплатой по 50 рублей за лист. Именно И.Ф.Яковкиным
и были переведены все последующие главы «Евангелия от Матфея» и часть глав
«Евангелия от Марка»[64].

И.Ф.Яковкин свидетельствовал, что перевёл несколько глав и
отдал их Ф.А.Трескинскому, отметив сомнительные, с его точки зрения, места и
рекомендовал показать их богослову. Но следствие этих отметок обнаружило очень
мало. И.Ф.Яковкин переводил текст с немецкого подлинника и восемнадцати
рукописных тетрадей, содержавших прибавления. Самым существенным во время
следствия было признано то, что осенью 1823 года к исправлению перевода
подключился директор Департамента народного просвещения В.М.Попов. Ему были
переданы материалы И.Ф.Яковкина, и он стал переводить их вновь. В.М.Попов
поправил перевод 26 и 27 глав «Евангелия от Матфея», в цензуру их передать так
и не успели.

Книга должна была печататься в типографии Н.И.Греча, где в
1822 году была опубликована книга «Сердце человеческое есть храм Божий или
жилище сатаны», также принадлежавшая И.Госснеру (хотя автор на издании не
указывался). Н.И.Греч признавал на следствии и указывал в мемуарах, что он тоже
исправлял перевод А.М.Брискорна как ошибочный из уважения к его памяти. Он
правил тетради перед их поступлением в цензуру и некоторые, цензуру уже
прошедшие. На следствии он оправдывался тем, что не добавлял ничего нового, а
лишь проводил литературную обработку. После смерти А.М.Брискорна курировать
перевод и издание стал лично И.Госснер. Участники издания очень торопились. Работы
по переводу, его правке, прохождению цензуры и изданию шли одновременно.
Отпечатанные листы передавались И.Госснеру для проверки и для контроля цензору.
А.С.Бируков приказал внести изменения в уже отпечатанные 24 и 25 страницы. К
весне 1824 годы было отпечатано 54 типографских листа (856 страниц), остались
не отпечатанными 10 листов «Евангелия от Матфея»[65].

Несмотря на то, что в начале 1824 года первая часть книги
И.Госснера «Евангелие от Матфея» была напечатана, перевод заключительных частей
закончен не был. Видимо, организаторы перевода ставили себе задачу издать это
произведение как можно раньше, потому что уже 31 июня 1823 года цензором
К.К.Полем был пропущен русский вариант книги И.Госснера на немецком языке.
Следствием было установлено, что эта книга не совпадала по содержанию с русским
переводом и немецким оригиналом и также содержала «вредные места». Печатание немецкого
экземпляра ещё не было окончено, но известие о его продаже уже появилось в
газетах С.-Петербурга и Лейпцига. В типографии Края были обнаружены в
беспорядке разбросанные части немецкой книги. Позднее она была уничтожена
вместе с русским вариантом.

В архиве Н.Ф.Дубровина можно найти авторское предисловие к
книге И.Госснера. Сперва следует растянутое на несколько страниц рассуждение о
том, что Бог есть любовь, пришедшая в мир и распятая на кресте. Здесь автор
единственный раз ссылался на источники своего труда: «Мысли о Священном Писании
большей частью взяты из древних, одобренных и показанных писателей, некоторые
же сочинитель присовокупил от себя»[66].

В «Преуведомлении к переводу» раскрывались причины перевода
книги на русский язык. Указывалось, что каждому христианину для этой и будущей
жизни необходимо: познать Спасителя, в него поверить, творить его волю. Рецепт,
как всего этого можно достигнуть, есть в Святом Писании. При этом не каждый
христианин может понять Библию самостоятельно. Для того чтобы разъяснить всем
желающим смысл Библии, И.Госснер в 1820 году написал и издал комментарии в 1000
экземпляров. Они пользовались большим спросом и были раскуплены за девять месяцев.
После этого было выпущено ещё два издания. В связи с большим интересом,
проявляемом читателями к книге И.Госснера, назрела необходимость издать её на
русском языке. Читателям сообщалось, что «И.Госснер соглашаясь на перевод и
ревнуя о пользе христиан, поучительными размышлениями дополнил почти наполовину
против изданного, так что теперь всего Нового Завета каждый стих объяснён, чего
однакож на немецком языке нет»[67].
Цели автора изложены в своеобразном эпиграфе к книге: «Разумеешь ли, что
читаешь? Как могу разуметь, ежели не наставить меня»[68]. Связь издания книги
И.Госснера с готовящимся изданием Библии на русском языке прочёркивалась тем,
что цитаты из Евангелия давались в славянском оригинале, параллельно с русским
переводом. Из-за большого объёма книг издатели Библии на русском языке
отказались от параллельной публикации славянского текста. Поэтому людям
консервативной ориентации комментарии И.Госснера должны были казаться ближе,
так как содержали привычный им славянский текст. О похожем приёме И.Госснера
упоминал в своей критике А.С.Шишков, указывая, что у И.Госснера благочестивые
мысли перемешаны с ересью, чтобы ввести в заблуждение неискушённых читателей.
Содержание книги представляет собой строфы «Евангелия от Матфея» и до несколько
страниц комментариев к каждой. Часто комментарии не имели никакого отношения к
содержанию самих отрывков Евангелия.

В своих комментариях И.Госснер не демонстрировал глубокого
знания текста Библии или владения священной историей. Это были обычные
нравоучения и критика официальных церквей. Возможно, книга предназначалась для
людей, впервые знакомящихся с Евангелием. Почему же тогда И.Госснер даже не
пытался объяснить читателю сущность учения о Святой Троице или грехопадении
человека, без рассказа о котором невозможно было понять и самого Евангелия?
Логично было бы допустить, что И.Госснер выполнял заказ определённой группы людей,
придерживавшихся схожих с ним взглядов и желавших пропагандировать их в русском
обществе. «Община» И.Госснера консолидировалась вокруг Библейского общества.
При этом, издавая комментарии к Евангелию, И.Госснер грубо нарушал устав
Общества, провозглашавший издание Библии без комментариев.

Существовало несколько критических разборов книги
И.Госснера. Самый первый разбор, поданный митрополитом Серафимом царю, до нас
не дошёл. Сохранился критический отзыв А.С.Шишкова, написанный по заданию
Александра I для Комитета министров.

В начале своего разбора А.С.Шишков писал: «По внимательному
рассмотрению сей книги оказывается, что в толковании евангельских текстов
везде, под видом наставления в вере, внушаются противные ей правила, основанные
на ложных умствованиях, смешанных, однако же, с истинными и скрытых под оными,
дабы сею хитростью омрачить умы читателей или слушателя и понемногу отвадить
его от веры своей, от должностей мирного гражданина и от всех обязанностей
небесному и земному царю»[69].
Своё мнение А.С.Шишков подтверждал отрывками из книги, доводя разбор до 74
страницы «Евангелия от Матфея». «Почитаю излишним рассматривать далее книгу
сию, наполненную везде злочестием и возмутительными мыслями»,[70]
— писал он в заключении.

Критик обращал внимание на то, что многие места книги можно
толковать двояко, например: «И большая часть Царей были люди злые»[71].
Он указывает на разницу немецкого и русского переводов. В русском варианте:
«Спаситель избавит народ свой от грехов, мучений и власти», — и та же цитата в
немецком издании: «от тягости, мучительства и насилия греха»[72].
Автор разбора спрашивал, что имеется в виду в русском переводе под «мучительной
властью»? Уж не власть ли «злых царей». А.С.Шишков не понимал, почему
проповедник облекает ясное и утешительное Христово нравоучение в такой «мрак и
непостижимость». Например, место, где И.Госснер писал о Вифлеемской звезде, что
она не из тех звёзд, что носят на платье, А.С.Шишков комментирует так: «Какой
проповедник станет уверять слушателей своих в том, что небесных звёзд не носят
на одежде? И кому придёт в голову свет евангельского откровения сравнивать с
кавалерскою звездой? Вся цель уподоблений сих звёзд не может быть иная, как та,
чтобы внушать некоторое неуважение и презрение к звёздам на платьях. Сообразно
с сим, проповедник везде располагает учение и толкования свои так, чтобы они
были двусмысленны, то есть, чтобы вдавшемуся уже в революционные мысли были
ясны, а христианину твёрдому ещё в вере своей казались христианскими»[73].
А.С.Шишков замечал, что во многих местах И.Госснер проводил параллели с
современными ему событиями, ругая духовную и светскую власть. Комментируя
Евангелие, И.Госснер проповедовал свою собственную веру, отвергая все
христианские богослужения: «Сей Христос его, по настоящему имени Антихрист или
народное буйство, отпадшее от веры, везде им и сообщниками его проповедуется,
за него то ходатайствуя, старается он очернить и церковь, и первосвященников, и
царей, и вельмож, словом, все духовные и гражданские власти»[74].

Тем, кто не знаком с книгой И.Госснера, такие оценки могут
показаться преувеличением. Однако прочитав её, начинаешь понимать, что авторы
разборов были, быть может, даже слишком сдержанны в своих оценках, стараясь
обходить острые углы. Действительно, «Евангелие от Матфея» уникально в своём
роде и в отличие от подобного рода изданий содержит в себе открытые нападки на
православие[75].
В некоторых местах тексты Евангелия дополнены в скобках мыслями автора. На
протяжении повествования Иисус Христос именуется «Другом грешников», «Нам братом»,
«Рабом Божьим».

Бросается в глаза, что текст немецкого издания явно
поправляли с учётом российских условий. На странице 74 И.Госснер пишет, что
право рождения и иные преимущества, кроме личной веры, ничего не значат для
спасения души, и выводит из этого: «Между тем как вы, состоя в православной
церкви, при всей суетной славе и ложном уповании на вашу устную веру и наружное
честное житие, остаётесь чадами дьявола и сатаны»[76]. На странице 290 он
продолжал эту мысль тем, что Иисус предостерегал евреев от того, чтобы они
считали их вероисповедание единственно верным, тут И.Госснер явно проводит
параллель с русским православием: «А в то время одно токмо вероисповедание, о
котором всяк был уверен, что оно есть истинное и единственное. С того же
времени существует оных множество, и во всех исповеданиях обретаются люди,
которые полагают, что их вероисповедание есть одно истинное и единственное, в
котором пребывать должно, когда кто желает спастись. Сие доказывает, что они
совершенно слепы и мертвы. Люди, закостенелые в таковых правилах, суть самые
слепые и самые мёртвые».

Многие утверждения А.С.Шишкова находят подтверждение в книге
И.Госснера. Уже с первых страниц своего произведения автор превратил его в
политический памфлет, направленный против гонителей библейских обществ. Сперва
он делал это на примере изуверств наместника Иудеи Ирода. Далее он писал о том,
что пришедшей к Христу должен оставить любовь к своему отечеству: «Христианин
не желает иметь иного отечества, кроме обширного царства земного. Ирод всегда
стремился лишить Его жизни. А потому беги из его владений. Укрывшись от Ирода,
сохрани от него младенца». Страница 56: «Даже и поныне имеет свет столь ложное
понятие о Царстве Христовом, что если где покажется и малое стадо истинных
христиан, то тотчас подозревают подобно Ироду, что будто хотят похитить у них
правление и престол. Поныне ещё довольно есть высоко умствующих книжников, кои
тщатся удостоверить в том князей и правителей: сие-то учёные суть люди опасные,
имеющие тайные связи против правительства и против церкви; их терпеть не
должно». Страница 62: «Ожидай только, возлюбленная душа, вверженная Иродом в
Египет в жалостное положение, ожидай ещё несколько, и твой Ирод умрёт, и твоё
гонение кончится». Напротив этих строк на полях книги карандашная пометка
неизвестной рукой: «Кто сей Ирод?». Вопрос вполне законный, трактовать эти
строчки читатели могли различно.

Много места И.Госснер уделял критике церковного служения.
Страница 73: «Не механическое токмо хождение в церковь и исповедывание, не
телесное исполнение церковных обрядов, не наружное богопочитание, не устное
лепетание, не многие длинные устные молитвы и тому подобное». Страница 527:
«Человеческие уставы и постановления, старинные обычаи, привычки, ремесленные приёмы
чтятся более и наблюдаются строже, нежели слово Божье. Ничтожные и малозначные
обряды исполняются с большим рвением, нежели существенные обязанности
Христианства. Закон Божий нарушается, а собственная воля приводится в
исполнение. Таковыми святыми наполнен свет». Поучения такого рода шли вслед за
евангельскими текстами и как бы из них выводились.

Комментарии Евангелия И.Госснер использовал для критики
клира. По поводу обращение Иисуса Христа к ученикам «Станьте солью земли»
И.Госснер писал: «Если сословие самих проповедников и учителей развращено, и
если оно для удобства своего в образе жизни и учения сообразуется с
обыкновенным — простым образом ленивой жизни, кто же даст миру то, в чём он
нуждается, когда сама церковь превратилась в мир? Когда Иисус учил, что “соль
обуявшая”, то есть, такие учители, кои не проповедуют слова Божьего во всей
силе, а повторяют только предания человеческие или бессильные или
бездейственные нравоучения, когда они в звании своём ни к чему иному не
годятся, как только к тому, чтобы быть выкинутыми и попираемыми ногами, то в
настоящее время представился бы Иисус в виде еретика». Страница 34: «Бедные, ослеплённые,
льстивые богословы, испытывающие Священное Писание только тогда, когда двор и
знать вопрошают о Христе, и воспоминают о Нём для того только, чтобы истребить
его, а не для того, чтобы ему поклоняться». Страница 352: «Наши фарисеи
радуются, когда церковь по наружности обширна, великолепна и блестяща, когда
настоятели церковные получают богатое содержание, пользуются почестями и
уважением, и имеют значительную власть и могущество, хотя, с другой стороны,
бедные души истлевают и остаются без Евангельского утешения, хотя стадо не
имеет пастыря, а только одних хищников, которые грабят стадо или взимают
большую плату за их молитвы и жертвоприношения». Страница 361: «Всё продаётся
за деньги, даже и самый Христос. Удивляться, однако же, не должно, что нынешние
служители церкви столь мало делают и дают даром, ибо даром дать может только
тот, кто даром и получил. Они же купили мудрость свою на торжище училищном, а
многие заплатили большую цену за свои места; посему и хотят вознаградить свои
убытки». Страница 483: «Совершенно другие правила составили себе иерархи наружной
церкви. Всё, что не согласуется с превратным их мнением, человеческими
преданиями, обрядами, и прочим, хотя бы иное было чистое Евангелие и самая
Библия, признают они плевелом, ересью и заблуждением, которое они почитают себе
немедленно искоренить». Страница 765: «Занятия большей части учителей наружной
церкви состоят не в чём ином, как в положении людям преград, в ослеплении их
очей, или в препирании им пути. Они правды не говорят того, что не хотят
пускать людей в царствие небесное». Страница 698: «Христианские церкви и
сердца, суть большей частью не что иное, как ни торговые лавки и столы менщиков,
где продаётся и покупается, где предлагается на покупку самое святое, и иное отдаётся
за временные выгоды, деньги, почести и мирские увеселения. Большая часть тех,
кои приставлены к службе храма или церкви, суть торгаши, продающие и покупающие
в церкви. Храм Божий сделали вертепом разбойников и злодеев. Да и в самом деле
обретаются ещё в Храме Божьем душегубы, которые лживым своим учением, своими
антихристовыми правилами, своим мирско-язычным житиём служат погублению душ,
которых бы должны были руководствовать к небу, и ввергают оные в ад». В
конечном итоге И.Госснер заявлял, что было бы лучшее вообще истребить клир.
Страница 484: «Если бы сии… злые, ослеплённые, гордые, властолюбивые
служители мамона, а не алтаря, истреблены были, то плевелы сами собой
уменьшились».

Конец книги И.Госснера ещё раз убеждал, что она, как
правильно замечали современники, направлена против вообще любой официальной
церкви. Страница 618: «Когда мы теперь осмотримся во всех наружных церквах и
христианских общинах, то найдём совершенно тому противное; все мерзости
греховные бывают терпимы и остаются ненаказанными и без взыскания; им
потворствуют и оставляют в покое всех, сколько бы они неверующи и порочны ни
были, но когда кто соделывается истинно верующим и благочестивым, то, по
крайней мере, бывает презираем и поносим, если не подвергается истязанию,
тюремному заключению, не причисляется к еретикам, не бывает осуждён, а иногда
жесточайшим образом преследуем, предаваем сожжению и умерщвлению». На странице
497 И.Госснер давал свою оценку официальным церквам в целом: «Там ловится всё
вместе: доброе и злое, живое и мёртвое; сие-то и называется Религией, наружным
учреждением церкви».

В книге встречались места, где И.Госснер предлагал не
подчиняться церковным предписаниям. Страница 621: «Если же общение церкви
находится в столь дурном положении, что о сём вовсе судить и к совещанию
приглашено быть не может, то и не составляет она более церкви Христовой. Отчего
же иного сие происходит, как ни от самих настоятелей, не имеющих более Духа
Христова, и, следовательно, не поступающих более в Духе Христове, и поэтому не
могущих ни связывать, ни разрушать». Страница 757: «Они суть сочинители
законов, делатели, которые выдумывают предания не для того, чтобы самим соблюдать
оные, но для того, чтобы производить ими торг или промысел».

Заключение книги выходило за рамки того, что позволяли себе
авторы издаваемых в России мистических произведений. Страница 785: «Истинно
говоря вам, всё это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне.
Точно так будет со всеми наружными церквами и великолепными храмами, со всяким
богослужением и со всеми пышными обрядами, отвергающими Христа живого и
соделывающими его не нужным». Страница 804: «Тогда откроется истинная
православная кафолическая церковь, которая соберётся из всех народов, языков и
стран небесных. Тогда видно будет, кто к ней принадлежит».

В ходе следствия по «Делу И.Госснера» вставал вопрос, на
каком этапе в его книгу попали высказывания, противные учению Православной
церкви? Цензор А.С.Бируков склонен был утверждать, что их внесли в текст уже
после прохождения цензуры. В добавлении «вредных мест» обвинялся правивший
перевод В.М.Попов, пытались обвинять в том же и Н.И.Греча. Фотий считал, что
перевод «Евангелия от Матфея» делался лишь для вида, в действительности был
написан другой вариант текста.

В нашем распоряжении есть некоторые материалы, позволяющие
пролить свет на этот вопрос. Копии листов, поданных в цензуру после основного
текста книги И.Госснера, хранятся в архиве Н.Ф.Дубровина. Всего было добавлено
13 листов, все они были скреплены подписью А.С.Бирукова. Содержание этих
добавлений ничем не отличается от основного текста книги, и в них находятся
места, признаваемые вредными. Например, в комментарии к главе 21 стиху 31
замечается: «Трудно, чтобы мытари и блудницы сделались благочестивыми, но ещё гораздо
труднее между вами, книжниками и духовными особами»[77]. К той же главе стиху
13: «В Новом Завете не установлены храмы, но повелено поклоняться Богу в Духе и
истине»[78].
К главе 5 стиху 38: «Многие христиане сделались ныне гораздо злее иудеев» и
т.д. Подобные добавления не усиливали «вредного духа» книги, но и не сглаживали
его, как это было обещано цензору.

Вышеприведённые материалы позволяют сделать вывод о том, что
места, признанные во время следствия «вредными», присутствовали в оригинале
книги И.Госснера. Позднейшие добавления, хотя и были выдержаны в том же духе,
перевода не искажали и ничего существенного не добавляли. К такому же выводу
пришло и следствие. 22 апреля 1824 года Комитет министров признал книгу
И.Госснера «оскорбительной для господствующей у нас греко-российской веры и
содержащей в себе мнения, клонящиеся к разрушению общественного
благоустройства». 25 апреля 1824 года Александр I подписал указ о высылке И.Госснера
из пределов России.

И.Госснер знал, что вокруг него развернулась борьба. Пастор
был не уверен в своём положении и даже опасался ссылки в Сибирь. 19 апреля
И.Госснер последний раз взошёл на кафедру в Мальтийской церкви. Так сильно он
не проповедовал никогда. У слушателей было такое впечатление, что проповедник
читает своё завещание. Эта последняя проповедь длилась полтора часа. «На этом я
стою, и господь поможет мне», — говорил И.Госснер теми же словами, что и
М.Лютер в 1521 году в Вормсе. «Любой отец наказывает своих детей из любви к
ним, мы грешим и заслужили кару, именно поэтому господь допускает гонения.
Понимающий это не поддастся унынию. Если люди хотят научить детей плавать, то
они бросают их в воду, и дети плывут. Господь поступает так же. Мы думаем, что
утонем, но длины его руки хватит, чтобы спасти нас 1000 раз. Друзья уводят нас
от Господа, а враги гонят к нему. Благодарите императора за то, что он спас
меня от моих врагов», — обращался пастор к своей пастве. В последующие дни
И.Госснер со страхом ждал развития событий. В субботу 26 апреля он начал
готовиться к воскресной проповеди, но внезапно ему принесли письмо от
А.И.Тургенева. В нём содержался запрет читать проповедь в Мальтийской церкви.
Вслед за этим принесли предписание генерал-губернатора Милорадовича о том, что
И.Госснер должен через три дня покинуть город и страну[79].

В воскресенье толпа, пришедшая на проповедь, нашла двери церкви
закрытыми. Тогда люди направились в дом И.Госснера на Большую Морскую. Очевидцы
этих событий рассказывали, что И.Госснер очень страдал, но не проронил ни
одного слова жалобы или обвинения врагам[80].

Последний вечер в С.-Петербурге И.Госснер провёл в семье
своего друга купца Нодбека. Там он решил устроить «тайную вечерю». Он сказал:
«Так же как хлеб преломляется, так и Иисус тело своё для нас преломил. Мы
должны выпить чашу из рук Иисуса. Чашу преследований и страданий. Чтобы весь
мир вспомнил о его распятии, страданиях и смерти. Мы должны закрыть глаза и
уши, чтобы не знать ничего, кроме Иисуса Распятого. Мы должны отдать своё тело
на мучения»[81].
На следующий день в среду карета подъехала к дому, где жил И.Госснер. Перед
этим пастор получил письмо Александра I, где император сообщал о том, что
вынужден обстоятельствами прибегнуть к этой мере, и передавал на дорогу
дополнительно 1000 рублей. Много денег пожертвовали пастору и частные лица.
Сумма получилась столь большой, что И.Госснер мог жить на эти деньги несколько
лет. Дом и улица были заполнены людьми, которые пришли проститься с
И.Госснером. С ним из С.-Петербурга уезжала его экономка Идда и повариха,
приехавшая с ним из Баварии. Карету сопровождал полицейский чиновник Аллиман.
До Стрельны вместе с И.Госснером ехало множество экипажей с его почитателями. В
самом посёлке его встречала толпа людей. Почтовая станция, где меняли лошадей,
превратилась в «церковь». И.Госснер говорил прощальную проповедь. Были
петербуржцы, которые ожидали И.Госснера и на станции Кипень[82].

С дороги И.Госснер отправлял письма своим друзьям в Берлин,
они являются любопытным источником к описанию его финальных российских приключений.
Уже 29 апреля И.Госснер отослал своё первое письмо. Пастор сообщал, что следует
через Стрельну и Кипень в сопровождении полицейского офицера Аллимана. Этим
человеком И.Госснер был очень доволен, так как видел в нём единственного
защитника на бескрайних русских просторах. Незадолго до границы Аллиман оставил
И.Госснера, и пастора охватил ещё большей страх. При выезде из России И.Госснер
вынужден был дать двум русским таможенникам по их просьбе «na wodka»[83].
В письме 20 июня 1824 года И.Госснер благодарил Создателя за то, что ушёл от
преследователей. Видимо, чувство опасности, которой удалось избежать, не
оставляло пастора даже в Берлине. Путь из России до Берлина занял у И.Госснера
17 дней. В письме 21 июня И.Госснер вспоминал свои проповеди в Мальтийской
церкви и в зале на Большой Морской. Пастор замечал, что в Берлине все поражены
и возмущены его удалением из России. «За что?» — спрашивали все. «Всё сказано в
Писании», — отвечал на это И.Госснер[84].

В.Бефманн-Холлвиг указывал в своём исследовании, что по
приезду в Берлин И.Госснер, как высланный из России, был взят под надзор полиции.
Однако министр внутренних дел Пруссии вмешался в это дело, и всякое
преследование пастора было прекращено[85]. В первые годы после
возвращения из России И.Е.И.Госснер посвятил себя литературным трудам. Им было
написано несколько книг, переиздающихся в Германии до сегодняшнего дня.
Крупнейшие из произведений И.Е.И.Госснера: «Библейские размышления на каждый
день года», «Золотые колосья» (написана специально для его последователей в
России) и биография М.Бооса. До 1826 года И.Госснер жил в Альтоне и Лейпциге,
ему оказывала помощь прусская аристократия. В 1826 году он перешёл в лютеранство
и сдал в Берлине экзамены на сан лютеранского пастора. После этого он получил
должность в Вифлеемской церкви Берлина, где и проповедовал до 1846 года. На
службы И.Госснера по-прежнему собиралось множество прихожан. Под его
руководством была создана община для опеки больных. В 1937 году община владела
уже собственной больницей на 30 кроватей. В 1934-35 годах общиной было
учреждено 4 детских сада. Община И.Е.Госснера получила название «миссия», и при
ней была создана школа миссионеров. Всего было отправлено 155 миссионеров в
Африку, Австралию, Южную Америку и Индию. Особенно успешно миссия развивалась в
Индии, где она приобрела 200 000 членов. В 1858 году И.Е.И.Госснер
скончался, но миссии его имени продолжают действовать и в XXI веке.

По свидетельству Г.Далтона, с удалением И.Госснера преследования
его последователей не прекратились. Хотя опасность угрожала всем, кто находился
в связи с И.Госснером, но искоренить его влияния не удавалось. А.С.Шишков и
М.А.Милорадович подозревали последователей И.Госснера в связи с революционными
организациями. Были арестованы некоторые молодые люди из «госснерианцев», их
месяцами держали под стражей и следствием. Такая судьба постигла художника
Энгеля, которому были посвящены некоторые письма и стихи И.Госснера. В полиции
были составлены списки членов общества И.Госснера, за ними была установлена
слежка. Пытались запрещать их встречи и собрания. Александра I, хотя и не
одобряя этих мер, за «госснерианцев» не заступался[86].

Гонения, обрушившиеся на последователей И.Госснера в
С.-Петербурге, совершенно не освещены в российской литературе. Подробности этих
мероприятий можно найти в воспоминаниях и письмах А.С.Шишкова. Заняв пост
министра народного просвещения, он постарался расправиться с вредной сектой,
каковой он считал общество И.Госснера. 13 сентября 1824 года А.С.Шишков сообщал
в письме А.А.Аракчееву о том, что И.Госснер прислал в С.-Петербург свои стихи.
По этому поводу обер-полицмейстером и генерал-губернатором М.А.Милорадовичем
было проведено расследование. Выяснилось, что последователи И.Госснера
переписывали эти стихи, и тиражировано их было до 40 экземпляров. А.С.Шишков
крайне негативно и пристрастно оценивал этот образец творчества И.Госснера.
«Можно усмотреть, с каким неслыханным злочестием, твердя о Христе Спасителе,
разумеет он под ним своего Христа, или лучше сказать антихриста… думает, что
для единомышленников своих он говорит достаточно ясно… сектантов своих
называет христианами, а истинных христиан — врагами Божьими», — писал адмирал[87].
Особое негодование А.С.Шишкова вызвала вполне типичная для мистика фраза о том,
что пастор скоро объединится со своим «малым стадом». И.Госснер понимал под
этим ожидание скорого Второго Пришествия, а А.С.Шишков — революцию. Характерно,
что в ответном письме А.А.Аракчеев писал, что находит все рассуждения адмирала
справедливыми и дельными и совершенно с ними согласен[88].

В ноябре 1824 года А.С.Шишков сообщал А.А.Аракчееву о том,
что «госснерово осиротелое стадо продолжает свои собрания». Адмирал требовал
немедленно положить этому конец. «Молитвенные собрания по домам ни в коем
случае не должны быть допускаемы: на это есть церковь», — утверждал адмирал[89].
Такой радикализм удивлял тем больше, что домашние молитвенные собрания
предпринимались во многих домах С.-Петербурга. В том числе и у ортодоксально
православной графини А.А.Орловой-Чессменской.

Вторая попытка расправиться с общиной И.Госснера была предпринята
после восстания декабристов. После своего вступления на трон Николай I показал своё
расположение к людям, которых преследовал А.А.Аракчеев. В 1826 году сторонники
И.Госснера стали хлопотать о его возвращении в Россию. Сам И.Госснер весной
этого года был так убеждён, что вернётся в С.-Петербург, что отклонил
предложение принца Генриха занять место пастора в Клеймнице. Г.Далтон писал,
что как только архимандрит Фотий заметил, что появилась опасность возвращения
И.Госснера, он привёл в действие все рычаги влияния. По его настоянию великий
князь Михаил Павлович пытался убедить императора в том, что И.Госснер
продолжает писать в Россию письма, подрывающие устои власти[90].

Не все сообщения Г.Далтона о деятельности Фотия в 1826 году
находят своё подтверждение. 4 февраля 1826 года Фотий действительно отправил
Николаю I письмо. Он писал, что десятый год борется против врагов царства
русского и Православной церкви и что «ещё есть время всё исправить»[91].
К посланию был приложен «Обзор плана революции, предназначенного от тайных
обществ, в 1815 году в СПб в Морской типографии напечатанного, и имеющего акибы
скоро исполниться, с прибавлением к тому актов революционных о начале, ходе и
образовании тайных обществ в России»[92]. Фотий писал, что,
прежде чем заговор созрел в умах молодых людей в России, он был спланирован за
границей. Общество английских методистов решило преобразовать русскую Церковь и
государство, для этого было разослано 1657 эмиссаров-проповедников. Этот тайный
план был опубликован для сведения посвящённых в 1815 году в книге «Победная
повесть». Решительный шаг к введению реформ, по мнению Фотия, был сделан
введением Соединённого министерства. Фотий писал: «За сим вслед нахлынули в
Россию карбонарии духовные и гражданские извне; методисты, пиетисты, квакеры
поделали в Петербурге свои связи: выходят на кафедру в России Фесслер, Линдель,
И.Госснер, Патерсон, Пинкертон, Криднер, Татаринова и вся сволочь»[93].
Письмо заканчивается вопросом Фотия: «После таких успехов карбонариев в России
чего хорошего можно было ждать?».

Г.Далтон сообщал, что под впечатлением восстания декабристов
царь поверил в слова Фотия. Он был возмущён тем, что и из-за границы И.Госснер
продолжает «мутить» его подданных. Известно, что 6 февраля 1826 года Фотию было
объявлено, что он может писать лично в руки Николаю I и приезжать в
С.-Петербург в любое время. Описывая в своих воспоминаниях этот период,
А.С.Шишков негодовал: «Госснер проповедями своими и книгою, а ещё более
оказываемым ему покровительством, привлёк на свою сторону многих, защищающих
его и поныне, под видом, будто бы по лютеранскому вероисповеданию своему он мог
тому учить, чему учить». А.С.Шишков писал, что по поводу обнаруженных собраний
последователей И.Госснера была создана специальная комиссия, куда входили он
сам, М.А.Милорадович, барон Ребиндер и епископ Сигнеус. После опросов и
уговоров 70 человек «госснерианцев» не только остались упорными, но даже
отказались обещать, что прекратят собрания. Все они были осуждены и разосланы
по монастырям[94].
Сведений, подтверждающих этот рассказ адмирала, пока не обнаружено.

Материалы, опубликованные Г.Далтоным, заставляют предположить,
что заключение последователей И.Госснера было недолгим. По словам Г.Далтона,
принцу Вильгельму Прусскому, находившемуся при русском дворе, легко удалось
разоблачить интриги консерваторов. Супруга принца Мирианна, знавшая и ценившая
И.Госснера, послала императрице книгу И.Госснера «Драгоценная шкатулка», в
предисловии которой были верноподданнические воззвания. Под этим влиянием отношение
Николая I к И.Госснеру изменилось, прекратились и преследования его
последователей. В одном из писем И.Госснер рассказывал о том, что
суперинтендант Рейнбот (давний его противник) подал Николаю I донос о
незаконных собраниях «госснерианцев», император написал на письме:
«Бессмыслица. Как собрания, на которых молятся Богу, могут быть опасными »[95].
Действительно, уже в 1826 году отношение императора к Фотию резко изменилось, и
архимандрит фактически оказался заключённым в своём Юрьевом монастыре. Вскоре
был отправлен в отставку А.С.Шишков. В 1828 году было окончательно оправданы
все лица, связанные с изданием книги И.Госснера «Евангелие от Матфея».

В дальнейшем собрания «госснерианцев» были официально разрешены.
Они собирались по субботам и воскресеньям в большой квартире купца Нотбека на
12-й линии Васильевского острова. Консистория обязала пастора прихода церкви
Св.Екатерины Яна присутствовать на этих собраниях. Но Ян сам симпатизировал
И.Госснеру и за 20 лет всего дважды пришёл с проверкой. Во время собрания общины
И.Госснера исполнялись песни из его сборника, один из участников читал молитву,
затем читали проповедь И.Госснера, а позднее и других пасторов, проповедовавших
в том же духе. Поначалу члены общества почти не ходили в церковь. Им необходимо
было лишь исповедоваться по субботам. Жизнь общины продлило то, что в её рядах
появились яркие проповедники, продолжавшие дело И.Госснера. Первоначально число
участников собраний было 100-150 человек. С годами люди умирали, и количество последователей
И.Госснера в С.-Петербурге сокращалось до 20-30 человек. В 1855 году эти
собрания вообще прекратились. Купец Нодбек и пастор Ян возвратились на родину.
Новому пастору Бекману не составило труда убедить оставшихся «госснерианцев»
примкнуть к лютеранской общине.

И.Госснер до конца жизни находился в переписке со своими последователями
в России. Поначалу письма приходили в С.-Петербург каждое воскресенье, и их
содержание напоминало проповеди. Позднее И.Госснер стал писать раз в год на
свой день рождения. Этот день отмечался в кружке «госснерианцев» особенно
торжественно. Позднее из этих писем был составлен сборник, опубликованный под
названием «Письма И.Госснера к своей общине в С.-Петербург в день его рождения»
(Берлин, 1862). Последнее письмо И.Госснер продиктовал уже будучи тяжело
больным, в 1857 году.



 

 



[1]
Продолжение. Начало в №№ 38-44.

[2]
Hermann A. Gossner J.E. Berlin, 1926. С. 7.

[3]Dalton
H. Johannes Gossner ein Lebensbild aus der Kirche des neunzehnten Jahrhunderts.
Friedenau-Berlin, 1878. С. 58-60.

[4]
Там же. С. 106.

[5]
Bautz F.W. Gossner Johannes Evangelista// Biographisch-Bibliographisches
kirchenlexikon// http://www.bautz.de/bbkl/g/gossner_j_e.shtml.

[6]
Hermann A. Gossner J.E. Berlin, 1926. С. 13-15.

[7]
Dalton H. Указ. соч. С. 235.

[8]
Там же. С. 238.

[9]
Там же. С. 239.

[10]
Госснер И. Проповедь на шестое воскресенье после Богоявления// Библиотека
проповеди Карла Блюма// http://svitlo.by.ru/propowed/blum/.

[11]
Госснер И.Е. Блаженство верующего, в сердце которого обитает Иисус Христос.
СПб., 1821. С. 7.

[12]
Там же. С. 8.

[13]
Там же. С. 27.

[14]
Там же. С. 53.

[15]
Там же. С. 5.

[16]
Госснер И. Дух жизни и учения Иисуса Христа в Новом завете. Евангелие от
Матфея// РНБ. Отдел рукописей. Ф. F: I. № 484. С. 72-73.

[17]
Там же. С. 698.

[18]
Там же. С. 583

[19]Госснер
И. Зеркало внутреннего человека. СПб., 1821. С. 44.

[20]
Госснер И.Е. Дух жизни и учения Иисуса Христа в Новом завете. Евангелие от
Матфея// РНБ. Отдел рукописей. Ф. F: I. № 484. С. 304.

[21]
Там же. С. 37.

[22]
Госснер И. Блаженство верующего, в сердце которого обитает Иисус Христос. СПб.,
1821. С. 96.

[23]
Госснер И. Дух жизни и учения Иисуса Христа в Новом завете. Евангелие от
Матфея// РНБ. Отдел рукописей. Ф. F: I. № 484. С. 811.

[24]
Там же. С. 60.

[25]
Там же. С. 39, 56-57.

[26]
Там же. С. 417.

[27]
Там же. С. 433.

[28]
Dalton H. Указ. соч. С. 239.

[29]
Там же. Со ссылкой на рукописи. С. 240.

[30]
Bautz F.W. Gossner Johannes Evangelista// Biographisch-Bibliographisches
kirchenlexikon// http://www.bautz.de/bbkl/g/gossner_j_e.shtml.

[31]Dalton
H. Указ. соч. С. 241.

[32]
Из записок Н.И.Греча// Русский архив. 1868. С. 1404.

[33]
Там же. С. 1408.

[34]
Dalton H. Указ. соч. С. 242

[35]
Письма Голицына А.Н. к Лабзину А.Ф. примечания. //Русский архив. 1892. № 12.
С.384.

[36]
Переписка Голицына А.Н. с обер-прокурором Нечаевым.//Русский архив. 1893. С.
418.

[37]
Dalton H. Указ. соч. С. 252.

[38]
Известия о новых книгах// Благонамеренный. 1821. Ч. 16. № 21. С. 7-8.

[39]
Dalton H. Указ. соч. С. 253.

[40]
Там же. С. 241.

[41]
Там же. С. 242.

[42]
Bethmann-Hollweg, V. Johannes Gossner. Berlin, 1858. С. 19-20.

[43]
Dalton H. Указ. соч. С. 243-244.

[44]
Там же. С. 248.

[45]
Там же. С. 250-251.

[46]
Фотий Автобиография// Русская старина. 1895. Август. С. 188.

[47]
Dalton H. Указ. соч. С. 253.

[48]
Там же. С. 254.

[49]
Там же. С. 245.

[50]
Там же. С. 254.

[51]
Там же. С. 260.

[52]
Там же. С. 261.

[53]
Там же. С. 260.

[54]
Там же. С. 269.

[55]
Кондаков Ю.Е. Духовно-религиозная политика Александра I и русская православная
оппозиция (1801-1825). СПб., 1998. С. 139-177; Либеральное и консервативное
направления в религиозном движении в Русской православной церкви первой
четверти XIX века. СПб., 2005. С. 252-315.

[56]
Пыпин А.Н. Российское Библейское общество// Вестник Европы. 1868.

[57]
Dalton H. Указ. соч. С. 270.

[58]
Bethmann-Hollweg, V. Johannes Gossner. Berlin, 1858. С. 21.

[59]
Hermann A. Gossner J.E. Berlin, 1926. С. 17.

[60]
Фотий Автобиография// Русская старина. 1896. Июль. С. 174.

[61]
Из записок Н.И.Греча// Русский архив. 1868. С. 1404.

[62]
Там же. С. 1409.

[63]
Устав о цензуре 9 июля 1804// ПСЗ. СПб., 1830. Т.XXVIII. № 21.388.

[64]
Записка из дела о бывшем директоре Департамента народного просвещения Попове//
РНБ. Отдел рукописей. Основной фонд рукописной книги. F I 484. Л. 37-38.

[65]
Там же. Л. 36.

[66]
Извлечение из книги И.Госснера// СПБ филиал архива АН. Ф. 100. Оп. 1. Д. 171/1.
Л. 42-46.

[67]
Госснер И. Евангелие от Матфея. Предисловие// РНБ. Отдел рукописей. Ф. F I 484. Л. 3-4.

[68]
Там же. На обороте заглавного листа.

[69]
Критический отзыв А.С.Шикшва// РНБ. Отдел рукописей. Ф. F I 484. Л. 72.

[70]
Там же. Л. 84.

[71]
Там же. Л. 84.

[72]
Там же. Л. 84.

[73]
Там же. Л. 78.

[74]
Там же. Л. 84.

[75]
Книга цитируется по: Госснер И. Дух жизни и учения Иисуса Христа в Новом
завете. Евангелие от Матфея// РНБ. Отдел рукописей. Ф. F: I. № 484.

[76]
Здесь и далее книга И.Госснера цитируется по экземпляру, хранящемуся в РНБ.
Отдел рукописей. Ф. F I 484.

[77]
Госснер И. Дух жизни и учения Иисуса Христа в Новом Завете. Евангелие от
Матфея. Фрагменты// СПБ филиал архива АН. Ф. 100. Оп. 1. Д. 171/1. Л. 12.

[78]
Там же. Л. 11.

[79]
Dalton H. Указ. соч. С. 278.

[80]
Там же. С. 279.

[81]
Там же. С. 280.

[82]
Там же. С. 281.

[83]
Prochnow J.D. Johannes Gossner biographie aus Tagebüchern und briefen. Berlin,
1874. С. 9.

[84]
Там же. С. 10.

[85]
Bethmann-Hollweg, V. Johannes Gossner. Berlin, 1858. С. 21.

[86]
Dalton H. Указ. соч. С. 281.

[87]
Шишков А.С. Записки, мнения и переписка. Берлин, 1870. Т. 2. С. 185.

[88]
Там же. С. 188.

[89]
Там же. С. 220.

[90]
Dalton H. Указ. соч. С. 281.

[91]
Послание Фотия к Николаю I//.РНБ. Отдел рукописей. Фонд СПб духовной академии.
Д. A II/154. Л. 62.

[92]
Там же. Л. 63.

[93]
Там же. Л. 67.

[94]
Шишков А.С. Указ. соч. С. 278.

[95]
Dalton H. Указ. соч. 282.