В предыдущем эссе, озаглавленном «Барьеры», я описал некоторые изменения в перспективе, которые должны стать органичными для нас. Естественно, что довольно много времени уйдёт на распознавание некоторых глубоко укоренённых ограничений, парализующих любую возможность внутренней реализации. Мы почувствуем себя свободными в мыслях и достигшими значительного результата, только когда откажемся от некоторых традиционных предубеждений.

Однако мы всё ещё в самом начале. Существуют идеи, которые стали нашей органической частью; в момент реализации задачи они подчиняют разум и мешают эксперименту.

Мы будем тщетно гадать, почему не можем достигнуть результата, до тех пор пока не узнаем, что в нас самих препятствует им. Если мы узнаем это, тогда станет возможным познание разницы между обыденным разумом и внутренним законом, между мыслями, привязанными к мозгу, и мыслями, живущими внутри нас как сущности, укоренённые в других органах. Я говорил о ритме. Когда мозг теряет интерес к познанию и повторению философских идей и освобождается от них, тогда появится возможность, чтобы философия сама спустилась в нас: она будет действовать как реальная сила.

То, что я сказал об изменениях в восприятии и о новой беспредельной идее души и вселенной, которая после достижения ритма становится новым ощущением нас и мира, также предполагает некоторые установки, которые должны пробуждаться и развиваться. Эти установки — необходимое условие для развития; они не должны оставаться на поверхности нашего сознания. Недостаточно обдумывать или даже практиковать их; они должны проникнуть в самый корень нашего бытия.

Одна из установок может быть названа чувством воздуха. При помощи воображения мы можем проникнуться элементом воздуха, который пронизывает и оживляет всё вокруг; мы должны также ощутить его трансформирующее качество, его молчаливое присутствие и все градации движений: от лёгкого прикосновения до мощи, стремительности и ярости. Мы должны воспринимать воздух предельно свободным, неукоренённым, не имеющим происхождения, причин, различать его тончайшие оттенки. После того как наше воображение достигнет этого ощущения, прочувствует и переживёт его — нужно ввести его в себя, сделать его состоянием сознания, удерживая перед лицом чувственного опыта.

Это, так же как и другие формы имагинаций, используемых в инициатическом ключе, должно быть перенесено из центра головы в «сердце», там образ должен трансформироваться во внутреннее состояние и стать соответствующим качеством или аналогичной силой. Той самой, которую мы зовём «чувством воздуха». Она станет глубинным ощущением свободы от того, что традиционно или автоматически приобретено нами. Это освобождение от цепей инстинктивных, неадекватных и искажённых реакций. Это напряжение и гибкость, дающая без глубинной концентрации и отдыха максимальное раскрытие активной силы. Это чувство интеллектуальной открытости, готовности получить знание и опыт в их собственном истинном свете, без инстинктивных и эмоциональных искажений. Это владение всеми энергиями прошлого, способными, тем не менее, к возрождению в преображённом виде в любое время.

Другая имагинативная установка может быть названа чувством огня или тепла. Оно состоит в переживании целительных свойств тепла, чувстве проникновения им и оживления через него как через некую плодородящую жизнь одновременно внутри и вне нас, безвозмездную и круглогодичную, как солнечный свет. Нужно чувствовать это тепло как наше собственное, как если бы лучащееся солнце было внутри нас.

Этот образ спонтанно переносится на сердце; оно находит прямой путь туда, т.к. невозможно ощущать его интенсивно, оставаясь при этом в мозге. Этот тепловой центр, который пробуждается в нас, будет всегда сопровождать наш внутренний опыт, как активная эмоция, противостоящая рефлективным и пассивным эмоциям, спровоцированным внешними причинами. Невозможно достичь ледяного и чистого церебрального пробуждения. Все правила и возможности инициатического образования не дадут плодов без этого чувства огня, пробуждающего сердце. Именно поэтому люди прошлого следовали путём молитвы[1]; однако этот путь часто замутнялся предвзятыми мнениями и пассивными эмоциями и не мог дать знания. Спускаясь в сердце, люди теряют чувство я и застревают в чувственно-сентиментальной области.

Принято недооценивать практики, использующие визуализацию, т.к. последние меркнут перед обещаниями эзотерических наук. Однако мой опыт, приобретённый на различных путях, стоивший времени и энергии, принуждает меня помочь другим практикующим избежать мистификаций, оставляющих долговременный отпечаток, деформируя гармонию нашего бытия. Короткое замечание к вышеприведённой практике поможет жить интенсивно в собственных внутренних движениях, отделившись от чувственных впечатлений и в то же время сохраняя жизненность и реальность, отвечающую последним.

Таким образом мы достигаем спонтанного развития тех тонких сил, которые получаются при возвышении созерцания.

Важно также приготовить себя к тому, что мы должны увидеть и узнать, предвосхищая его чисто ментальным обозрением того, что ожидает нас. Представим невозможное: человека, который всю жизнь провёл в тёмной клетке, без человеческого общения, света и звука совершенно неожиданно забрасывает в наш мир. То, что предстоит ему, действительно страшно. В таком же положении тот, кому после пребывания в узкой темнице чувств вдруг открывается духовный мир.

Даже если ему удастся избежать шока и ужаса, он вряд ли сможет описать увиденное. Человек ищет не столько мощных экстатических условий, но, скорее, осведомлённости и познания духовного мира внутри и снаружи себя.