Данность, объективная реальность и сознание

Понятие «данность» нередко путают с т.н. «объективной реальностью» (которой на самом деле не существует), приписывая ей жизненно-сермяжные, непреодолимые качества — то, что наделяет её железобетонными аргументами, которыми она якобы форматирует любое сознание заключённого в бытиё, вне зависимости от его начальных или приобретённых свойств. Что же такое данность — как не персональная, субъективная реальность, суженная до предела автоматизма выполнения неких заданных программ, причём в жёстких условиях — в отличие от реальности, которую не только можно, но и нужно изменять?

Приведу небольшой пример данности. Например, «волею судеб» или по каким иным обстоятельствам вы обнаруживаете себя в изолированном/отглушённом туннеле и движетесь по направлению к перегораживающей его стенке. Какие-либо инструменты и иные запасы жизнеобеспечения у вас отсутствуют. Проще говоря — вас замуровали, или вы сами по неосторожности зашли в заброшенный шахтный туннель и позади вас произошёл обвал. Является ли эта ситуация объективной? Нет, это данность, которая не оставляет вам выбора, иного, кроме ожидания чудесного спасения, либо неудачных, обречённых попыток прорыва на поверхность, или даже сведения счётов с жизнью, во избежание долгого и мучительного конца. Вариантов действий (N), в некотором роде степеней свободы у вас всего 2 — ждать или прорываться, разумеется, исключая самоуничтожение как абсолютно неконструктивный вариант.

Реальность же, в отличие от данности, воспринимается, как правило, чувственно и значительно реже осознанно, — но при этим позволяет искать варианты её изменений и, соответственно, даёт вам возможность влиять на неё, опровергая известный марксистско-/модернистско-/материалистский «постулат» об определении сознания бытиём. Когда у вас появляется N=3 и более вариантов действий, то вам уже дан шанс на: а) увеличение своей персональной, субъектной степени свободы, б) повышение вероятности влияния вашей субъектности на вашу реальность. Кроме того, самое важное из свойств реальности, по моему мнению, заключается в том, что вы не только можете влиять на существующую, но и создавать свою реальность, представленную не только телами, в ней находящимися, но и способами их взаимодействий, а также направлением её развития, которое вы вольны задавать сами. Что же необходимо для уверенной модификации сознания под свои нужды? Прежде всего, необходима модификация сознания путём увеличения степени свободы вашего мышления.

«Расширение сознания» — пресловутый «наркоманско/психонавтский термин» — следует заменить на «увеличение степени свободы мышления», — потому как не имеет смысла «расширять сознание» как некую матрицу восприятия, в т.ч. умножая и его «врождённые» и приобретённые ошибки, тем более, если оно не способно к осознанию поиска и использования для своих нужд иных степеней свободы, нежели те, которые оно имело до этого момента. Сознание в большинстве случаев для среднестатистического человека является лишь «слепком» бытия — условных рефлексов, а также безусловных механизмов, как обычно выражаются — «заключённых в подкорке» паттернов, закреплённых генетически в памяти его генотипа или же социокультурного контекста (традиции), в котором человек проживает. Работа человеческого сознания во многом происходит путём моделирования или проецирования реальности на рациональную составляющую мышления, происходит своего рода «оцифровка» чувственного восприятия с помощью получаемого современным человеком соответствующего образования и/или иной «явной», то бишь, подготовленной к восприятию, информации. Разумеется, встречаются и варианты прямого «аналогового» чувственно-инстинктивного восприятия, но я его рассматривать не буду, так как он фактически низводит человека до животного состояния, хотя и несёт в себе определённые «тактические бонусы». В данном случае профессионализм играет двоякую и не всегда полезную роль, ибо человек видит лишь то, о чём он имеет представление, или же прошлый опыт. Кроме того, накопление погрешностей профессионального взгляда нередко приводит к профессиональной деформации. В принципе, мышление и сознание в таком случае можно уподобить как работе компьютера по перебору вариантов, так и действиям инстинктов вкупе с небольшим количеством остаточной природной интуиции, которой, впрочем, не всегда следует пренебрегать. Поскольку подобные способы более не являются эффективными, постольку, имхо, назрела необходимость перехода от сознания, с потерями проецирующего реальность на матрицу рационализма, к т.н. «прямому видению».

«Прямое видение», пока назовём его так, как альтернатива обычному фрагментарному сознанию, будет возможно только при развитойсубъектной идентичности — когда существа, прежде называвшиеся «людьми», смогут видеть процессы в их реальном «физическом времени» — вне поправок их внутренних, искажающих восприятие биологических часов — по сути, вне времени как такового, охватывая осознанием всю сумму текущих изменений как своей собственной реальности, так и при взаимодействиях/наложениях её с реальностями других субъектов и их совокупностей/сетей. Будет ли этот процесс перехода относительно «добровольным»? Или же просто, когда волны «отвала матрицы» достигнут каждого индивидуума, — будет ли гарантия того, что он «проснётся», а не запросится обратно в привычный мир условностей и проекций, химер, фобий, под сапог очередного фюрера, уткнувшись носом в бороду мудрого всезнающего вождя или же в мантию «гуру», включая сюда и относительно обезличный вариант — т.н. «общечеловеческую мораль», либо — банально, по старинке — традицию? Я очень надеюсь, что на эти многочисленные вопросы нам всем предстоит ответить, прежде всего, самим себе и в самый ближайший период.