Основные предпосылки и тенденции

1) Пробуждение древнего северного духа

Именно в Швеции нордические идеалы сильнее всего повлияли на движение романтизма, и влияние это исходило не из королевского дворца, а от философов и художников.

В 1811 году писатель Якоб Адлербет основал в Стокгольме так называемую Готическую Лигу(Gotiska Förbund). В неё входили философы, поэты и художники. Цель Лиги состояла в возрождении древнегерманского духа свободы и национальной независимости. Её члены занимались исследованием древней литературы и культурных традиций. Подобные исследования способствовали прояснению революционных целей движения.

В 1815 году в Стокгольме была основана Манхемская Лига (Manhems-förbund). Манхем, или «мир человека», романтическое название Севера, происходящее от древнескандинавского Mannaheimr. Писатель К. И. Л. Альмквист основал Манхемскую Лигу как инициатическое тайное общество. Основной целью этой Лиги являлось изменение отдельного человека, а не общества. На Альмквиста оказал огромное влияние мистицизм Эммануэля Сведенборга (1688-1772).

Однако эти общества не смогли оказать решающего влияния на судьбу арийского пробуждения, в основном по той причине, что не располагали достаточным количеством знаний. Задача подвести надёжную основу под будущее белое возрождение досталась «академическим романтикам», братьям Якобу и Вильгельму Гриммам. Гриммы, исследуя древнюю историю Германии, уделяли пристальное внимание каждому из её аспектов — религии, мифологии, языку, законодательству и фольклору. Гриммы были германскими романтиками и стремились доказать, что германский мир может сравниться во всех аспектах с греко-римским или иудейско-христианским. Древние германские традиции были разрушены империализмом средиземноморских культур. Но теперь, считали братья, пришло время поднять то, что было подавлено, и отбросить всё пришлое, наносное, чтобы люди снова могли быть честными с самими собой.

Якоб Гримм впервые опубликовал свою «Немецкую мифологию» в 1844 году, но ещё в 1816-1818 гг. братья вдвоём собрали и издали свои знаменитые «Волшебные сказки». Эти труды, как и целый ряд менее известных работ, составили более надёжную основу будущего германского возрождения.

Эта фаза германского возрождения (1800-1816) характеризовалась романтической тоской по утраченным ценностям древности. Это было, в основном, движение писателей, мыслителей и художников, создававших «башню из слоновой кости». Это было духовное и эмоциональное движение, но пришло время подвести под него интеллектуальный фундамент. И хотя его инициаторами были академики и художники, они черпали вдохновение непосредственно в народе. В Европе середины девятнадцатого века национализм отождествлялся с либерализмом (стремлением к свободе). Консервативные силы пытались помешать такому ходу событий. В это время Европой управляли абсолютные монархи (чья власть зиждилась на христианской доктрине о божественности королевского престола), и она была раздроблена на множество государств, границы которых никак не соответствовали национальным реалиям. К примеру, в Германии были десятки разных королевств, герцогств и княжеств. Не существовало единого германского государства, которое объединяло бы германскую нацию — то есть говорящих по-немецки жителей центральной Европы.

Вторую фазу германского возрождения (1850-1900) можно назвать либеральной и утопической. К этому времени некоторые подлинные ценности тевтонского наследия стали достоянием народа. Германский мифический герой — Сигурд или Зигфрид — стал новым идеалом человеческого развития.

Художники и мыслители — такие как представитель раннего английского социализма Уильям Моррис — использовали германскую мифологию и историю культуры как модель утопических решений проблем, вызванных индустриальной революцией. Даже Фридрих Энгельс, написавший вместе с Карлом Марксом «Коммунистический Манифест» (1848), создал драму о Зигфриде под названием «Рогатый Зигфрид». В древнем арийском прошлом многие люди того времени видели модель религиозного и социального устройства, эффективно работавшую раньше и способную работать в будущем, если будут найдены ключи к её древним секретам.

После образования II Рейха в 1871 году в Германии появилась целая плеяда социологов, историков и писателей, разрабатывавших идеи немецкой самобытности и особой роли государства в жизни немецкого народа. Среди них достаточно выделить Людвига Бюхнера (1824-1899), увязавшего характеристику классов с их расовой природой; историка Генриха фон Трайчке (1834-1896), считавшего войну путём к преобладанию белой расы; социолога Поля де Лагарда (1827-1891), писавшего: «Мы хотим свободы, а не либерализма; Германии, а не иудео-кельтских теорий о ней… не хотим быть отхлёстанными еврейской плёткой».

Самой заметной фигурой северного пробуждения и германского возрождения второй половины XIX века был Рихард Вагнер (1813-1883). Его не удовлетворяло просто использование германской темы в развлекательных целях в операх (которые он называл «тотальным искусством»). Вагнер был революционером в сферах искусства и социального устройства и использовал свои произведения как катализатор перемен. Основной целью Вагнера было «освободить» мир от материализма, и он пытался добиться этого при помощи своего «тотального искусства». Просветлённый баварский король Людвиг II, которого некоторые называли «безумным», пытался помочь Вагнеру осуществить этот замысел. Однако вагнеровская программа обладала крупным недостатком, именно той чертой, которая делает его произведения настоящими шедеврами: она была слишком оригинальной. Гений Вагнера часто позволял древним говорить через его музыку.

К лидерам германского народнического движения относят немецкого писателя Юлиуса Лангбена (1851-1907). В книге «Рембрандт как учитель» (1890) он предложил героический идеал для Германии. Лангбен видел германскую культуру под угрозой американизации. Он называл немцев «превосходствующими арийцами» и утверждал, что Германия должна править Европой и миром. Лангбен отвергал «однобокое интеллектуальное образование» и призывал к естественному и поэтическому развитию личности. Он превозносил народное искусство и консерватизм в культуре. Национал-социалисты ставили его в один ряд с такими личностями как Лагард и Чемберлен.

В конце девятнадцатого столетий в северном пробуждении европейских народов наметилась новые тенденции, которые позднее привели к появлению ариософской мысли.

2) Истоки ариософии в пангерманизме

Другие политические сдвиги в Австрии касались её территориального и этнического состава.Отделённые одновременно от Германии и Венгрии, земли австрийской части империи образовали территорию в виде полумесяца, простирающуюся от Далмации на Адриатическом побережье через наследственные земли Габсбургов — Корниолу, Каринцию, Штирию, Австрию, Богемию, Моравию — до восточных провинций Галиции и Буковины. Географическая нелепость этой территории соединялась с тем фактом, что в её пределах жили десять различных национальностей.

В условиях нарастающей демократизации некоторые австрийские немцы начали опасаться, что первенство немецкого языка и культуры в империи, законы, действующие с конца XVIII века, будут поставлены под сомнение другими национальностями государства. Народно-культурный национализм, связанный с пробуждением национального самосознания среди немцев, особенно в крупных центрах и тех провинциях, где смешались разные народы, выразился в создании Образовательных лиг и Лиг защиты (ферейнов), цель которых состояла в сохранении немецкой культуры и укреплении немецкой идентичности.

Движение пангерманизма стало заметной силой в австрийской политике середины 80-х гг., это произошло в результате вызова, брошенного немецким интересам в империи.

Если некоторые аспекты ариософии были связаны с проблемами немецкого национализма в империи Габсбургов конца XIX столетия, то другие её стороны имеют причиной особенности венской жизни. В отличие от этнически разнородных провинций, Вена была традиционно немецким городом, коммерческим и культурным центром австрийского государства. Однако в 1900 г. стремительная урбанизация её окраин в соединении с притоком людей других национальностей сильно изменила её облик, а в некоторых центральных районах — и этнический состав. Немцы, озабоченные духом народа, определённо могли рассматривать это новое вмешательство каксерьёзную угрозу этническому характеру столицы. Озабоченность ариософов растущим преобладанием негерманских национальностей в Австрии наряду с такими местными переменами могли бы завершить предварительное обследование проблемы.

3) Ариософия как особая разновидность теософии

В июле 1884 возникло первое Немецкое Теософское общество под председательством Вильгельма Губбе-Шлейдена (1846-1916) в Эльберфельде, где находились Блаватская и её основной сотрудник Генри Олкотт. К несчастью для Губбе-Шлейдена, его председательство прервалось в связи с распадом немецкой организации, скандал же приобрёл ещё более публичный характер связи с исходом теософов из Индии в апреле 1885 г. С этих пор Блаватская жила в Лондоне и находила новых страждущих среди правящих классов викторианской Англии.

В 1886 Губбе-Шлейден более серьёзно занялся оккультизмом в Германии, он приступил к публикация ежемесячного журнала «Сфинкс», в котором спиритизм и паранормальные явления обсуждались с научной точи зрения. Его основными участниками были выдающиеся психологи, философы и историки.

Кроме научной струи оккультизма, в 1890-х возникло более широкое немецкое теософское движение, на этот раз оно было связано с популяризаторскими усилиями Франца Гартмана (1838-1912).

Гартман Франц (Franz Hartmann) (22.11.1838 — 07.08.1912) — известный немецкий теософ и оккультист. Родился в Баварии, в г. Дойнауверте, в семье католиков. С детства увлекался оккультизмом, естественными науками, особенно химией. В 1862 г. окончил Мюнхенский университет и стал фармацевтом. В 1865 г. стал доктором медицины и магистром фармакологии. В этом же году уехал в США, поселившись в г. Сент-Луисе. В 1867 году принял американское гражданство. Много путешествовал по югу США и по Мексике, исследуя религиозные верования индейцев. В конце 70-х годов XIX в., прочитав книгу Синнета «Оккультный мир», вступил с автором в переписку, в результате чего в 1882 г. вступил в Теософское общество. В 1883 г. был приглашён полковником Олкоттом в адьярскую штаб-квартиру Теософского общества в качестве члена правления. В декабре 1883 г. Гартман принял буддизм. В Адьяре Гартман находился до 1885 г., принимая активное участие в афере с поддельными письмами Махатм. Многие исследователи считают, что Гартман сам стал жертвой обмана со стороны Олкотта и искренне заблуждался, принимая письма Махатм за подлинные тексты. В 1884 г. в Адьяр прибыли представители Общества психических исследований с целью проверки утверждения о происходящих «психических явлениях» в рамках Теософского общества. Их заключение оказалось крайне негативным, что привело к значительному напряжению отношений между Гартманом и руководством Теософского общества. В 1885 г. Гартман вернулся в Баварию, где познакомился с австрийским промышленником Карлом Кельнером и начал совместно с ним заниматься медицинскими исследованиями. Вскоре Гартман ввёл Кельнера в Теософское общество. В это же время Гартман познакомился с выдающимся австрийским теософом Фридрихом Экштейном и масоном Теодором Ройссом. В октябре 1897 года в Мюнхене Гартман создал и возглавил Интернациональное теософическое братство, которое проповедовало идеи ариософии. В 1902 г. Гартман помог Теодору Ройссу получить у видного масона Джона Яркера Хартию на формирование в Германии масонских оккультных сект «Суверенное святилище» и «Великий Восток Германии» для Германского Совета Шотландского Ритуала. В это же время Гартман вошёл в руководство Ордена Восточных Тамплиеров (ОТО). Скончался в Кемптоне (Южная Бавария).

Пример Гартмана ускорил рождение другого важного журнала. В 1896 Пауль Цильман приступил к изданию ежемесячного журнала «Метафизический обзор», который включал в себя не только разнообразные аспекты эзотерической традиции, но и новые парапсихологические исследования; в этом он шёл по следам «Сфинкса».

Немецкое Теософское общество было учреждено в августе 1896 как национальная ветвь Интернационального Теософского Братства, основанного американскими теософами круга Виллиан Юдж и Кэтрин Тингли.

Поскольку вся эта деятельность контролировалась по преимуществу Францем Гартманом и Паулем Цильманом, нужно упомянуть о другой теософской тенденции в Германии. В 1902 году Рудольф Штайнер, молодой учёный, прежде обучавшийся в Вене, а затем приехавший в Веймар для работы над научным наследием Гёте, стал генеральным секретарём Немецкого Теософского общества в Берлине, основанного лондонскими теософами. С 1903 по 1908 гг. Штайнер издавал в Берлине журнал «Люцифер». Но его мистические христианские интересы отдалили его от прочих теософов индуистской ориентации, сторонников Анни Безант, в результате он окончательно порвал с ними и учредил собственное Антропософское общество в 1912 году. Желание противостоять влиянию Штайнера побудило Гартмана содействовать изданию новых журналов. В 1906 году, руководимый юным протеже Гартмана, Гуго Вольраттом, возникает Теософский Дом Печати — Лейпциг.

История венской оккультной традиции тесно связана с именем Фридриха Экштейна (1861-1939). Этот блестящий знаток всех наук имел обширные знакомства среди ведущих мыслителей, писателей и музыкантов Вены. После личной встречи с Блаватской в 1886 году Экштейн собрал кружок теософов в Вене. В конце 1880-х Франц Гартман и молодой Рудольф Штайнер были частыми посетителями (pabitues) этого кружка.

На рубеже веков в Вене возникали все новые оккультные кружки. Существовала Ассоциация оккультизма, устроившая библиотеку с выдачей книг на дом, её члены всегда могли справиться о чём-либо в работах Цёльнера, Гелленбаха и Дюпре. Ассоциации был близок Филипп Машлюфски, который с 1903 года начал издавать эзотерический журнал «Гнозис». Газета, систематически получаемая берлинскими теософистами, печатала материалы из «Люцифера» Рудольфа Штайнера. В декабре 1907 возникла аналогичная оккультная организация Клуб Чтения Сфинкс, её создал Франц Герндль, автор двух оккультных романов и один из основных членов Общества Листа. Астрология и другие оккультные науки также были представлены в австрийской столице.

Хотя современный оккультизм был представлен очень разными формами, у него была одна задача. За системами астрологии, френологии и хиромантии в той же мере, как и за доктринами теософии, за концепциями динамософии, животного магнетизма и гипнотизма, за архаическими текстами розенкрейцеров, каббалистов и алхимиков стояло отчётливое желание примирить результаты современных естественных наук с религиозным взглядом на мир, что могло бы вернуть человеку его достоинство и центральное место в универсуме. Оккультные науки имели целью подчеркнуть интимную и глубоко осмысленную связь человека с космосом в терминах обнаруженных соответствий между макро- и микрокосмом, нанести удар материалистической науке с её пафосом измеримых и воспринимаемых феноменов и пренебрежением к невидимым качествам духа и эмоций. Эти новые метафизические науки давали людям целостный взгляд на себя и на мир, в котором они жили. Он наделял их одновременно чувством участия в полноте осмысленного мироустройства и, через предсказания, вручал средства устроения собственных дел в соответствии с этим порядком.

Поскольку ариософия родилась в Вене в ответ на проблемы немецкой национальности и столичной жизни, её можно рассматривать как особую разновидность теософии, приспособленную ариософами к народническим идеям.

Мистические прозрения Мастера

и его сакральная традиция

1) Гвидо фон Лист

По мнению Листа, древние тевтонцы обладали гностической религией, позволявшей людям проникать в тайны природы. Вотан занимает место главного бога в германском пантеоне. Основными источниками для древней религии служили руны и Эдда. Старая северная поэзия Исландии рисует красочную мифологию язычников, которых Лист рассматривал как приверженцев Вотана, вынужденных бежать из Германии, спасаясь от христианских преследований на заре средневековья. Эдда, таким образом, представляет собой запись мифов и верований древних германцев. В Эдде Вотан почитался как бог войны и покровитель умерших героев Вальхаллы. Он также считался магом и некромантом. «Хавамал» и «Волюспа» описывают, как Вотан предавался ритуальному самоистязанию, чтобы овладеть магическим ведением тайн природы. Если верить учёным XIX века, эти действия являются формой шаманизма. Ценою боли исполнитель ритуалов приобретает магическую и физическую силу. В «Хавамал» Вотан ранен копьём и, беззащитный, привязан к дереву на девять ночей без воды и питья. На вершине страданий к нему внезапно приходит понимание рун. Спустившись с дерева, он составляет восемнадцать рунических заклинаний, заключающих в себе тайну бессмертия, способность к врачеванию себя, искусство побеждать врага в бою, власть над любовными страстями. В «Волюспе» Вотан предлагает Мимиру собственный глаз в обмен на пророческое ведение будущего.

Лист сформировал свою религию из архаических материалов в пику современности. Его учение опиралось на мощь и незыблемость индивидуального духа в царстве природы. Как подлинный опыт древних германцев, эта религия должна была воскреснуть в вере и моральном единении нового движения пангерманистов.

2) Принципы построения сакральной традиции

Речь идёт о том, что в сакральной традиции (по крайней мере, — в традиции индоевропейской) парадокс, соединение альтернативных истин, исключающих одна другую, не приводит в логический тупик, но, напротив, является естественным и, более того, — необходимым. Так, например, то, что свободная Воля человека, по фон Листу, является одной из важнейших традиционных ценностей, отнюдь не противоречит его утверждению о том, что «следовать воле богов — обязанность человека».

Этот принцип «непротиворечивости противоречивого» реализуется, по фон Листу, в одном из трёх вариантов: диадном (двойственном), триадном (тройственном) и множественном. Фон Лист полагал, что из этих трёх основных принципов могут быть получены все остальные его идеи, концепции и мистические интерпретации.

Первый принцип — принцип диады (zwei-einig-zweispaltige Zweiheit — Г. фон Л.) — наглядно иллюстрируется листовским представлением о соотношении Материи и Духа. Согласно его учению, Материя есть не что иное, как затвердевший или сконденсированный Дух, откуда следует, что нет существенной разницы между «духовным началом» и «началом материальным» — разница лишь в условиях, в состоянии, в котором находится эта сущность. Таким образом фон Лист снимает, например, парадоксальный вопрос философии о первичности материи или сознания, объявляя их равнозначными и переходящими одно в другое.

Отсюда вытекает другая диада, компоненты которой вне Традиции нередко воспринимаются как взаимоисключающие, — диада «духовное развитие — развитие земное». Или, в формулировке фон Листа — духовное совершенствование и поддержание связи со своим народом. Сам он настаивает на необходимости «духовного» развития, но вместе с тем и на необходимости материальных связей или основ — тела, рода (расы, племени), природы и так далее — для того, чтобы поддержать эту духовность в реальности. И в конце концов фон Лист рассматривает обе категории как по существу «одно и то же».

Если первый, диадный, принцип выглядит как статичный, то второй принцип — принцип триады (dreieinig-dreispaltige Dreiheit — Г. фон Л.) — является динамичным и циклическим. Или, иначе говоря, если любая фундаментальная пара (диада) может рассматриваться как нечто пассивное, то триада представляется скорее активным принципом.

Наиболее часто упоминаемая фон Листом триада — это триединство рождения, жизни (бытия) и смерти как перехода к новому рождению (Entstehen-Sein-Vergehen zum neuen Entstehen — Г. фон Л.). Эта формулировка представляет точку зрения фон Листа на постоянное развитие и его обращение к идее цикличности, в которой каждый новый цикл строится на предыдущем, так что циклы взаимосвязаны.

И сама языческая теология, построенная фон Листом, тоже была тройственной, триадной, причём такие фундаментальные триады богов (известные нам как по древней мифологии, так и по более позднему фольклору) как Один-Вили-Ве, Один-Донар-Локи, Фрейя-Фригг-Хель понимались и толковались фон Листом как единство трёх божественных персонажей, олицетворяющих процесс рождения-жизни-смерти. Несомненно, такой подход (справедливый, по большей части) во многом связан с увлечением фон Листа традиционными индийскими учениями, в которых важнейшую роль играет идея трёх гун и выросшее из неё представление о Тримурти — фундаментальной для индуизма триаде богов — Брама-Вишну-Шива, — обладающих функциями Создателя (рождение), Хранителя (бытие, жизнь) и Разрушителя (смерть).

И, наконец, третий принцип — принцип множественности, единства-в-многообразии (vie-leinig-vielspaltige Vielheit — Г. фон Л.) — прекрасно иллюстрируется, например, подходом традиционного язычества к самой теологии. Множественность языческих богов и единый бог поздних религий — две эти вещи привычно расцениваются современным обывателем как взаимоисключающие. Напротив, сама Традиция равно принимает как то, так и другое, не находя в этом противоречия; таким образом, сама идея классификации религий по признаку политеизм-монотеизм оказывается (по крайней мере, в отношении настоящего язычества) абсурдной.

В конечном счёте, все наиболее важные идеи, понятия и концепции фон Листа — как в мистико-магической, так и в социально-политической областях — в той или иной степени вытекают из этих основных принципов, и прежде всего — из диады Дух-Материя, в которой ни одно из двух составляющих не «главенствует» над другим, и из динамического триадного коловращения Рождения, Бытия и Смерти.

Возможно, особенно ясно и полно это проявляется в той части учения фон Листа, которая касается природы самого человека, его жизни и его судьбы. По фон Листу, человеческое Я (das Ich)имеет характер божественный и является как бы «частью Бога»; поэтому каждое Я бессмертно и вечно. Принцип динамического триадного коловращения обуславливает закон смены рождения жизнью, а жизни — смертью, которая есть не что иное, как переход к новому рождению…

3) Мистическое прозрение Мастера

Однако Мастер — как говорят об этом его последователи и биографы — «был пророком не только будущего, но и прошлого». Иначе говоря, фон Лист провидел не только грядущее, но и былое. Д-р Стивен Е. Флауэрс так пишет об этом: «Ещё до того, как он разработал свою сложную, тщательно продуманную систему эзотерических исследований, он интуитивно вглядывался в отдалённое прошлое своей родной местности. Эти видения вылились в его ранние попытки “мистической журналистики” и ранние “исторические” романы. Фактически, более поздние эзотерические исследования Листа были лишь подтверждением этих ранних чисто интуитивных набегов в отдалённую старину. Раскритиковать его методы с научной точки зрения было бы слишком просто. Мне кажется, что более честным и беспристрастным было бы классифицировать Листа как оккультного провидца и пророка, который первым использовал интуитивные методы и развил упорядоченные и отрегулированное сакральные методы и технические приёмы более глубокого прочтения тех же самых основных мистических источников…»

Одной из точек приложения исследовательских усилий фон Листа, сопровождавшихся и дополнявшихся мистическими прозрениями, стал тот аспект древней социальной истории, который мы сейчас, возможно, назвали бы «сакральной социологией» или, быть может, «эзотерикой социума». Фон Лист гораздо больше, чем современные ему оккультные деятели (за исключением разве что Ланца фон Либенфельса), уделял внимания сакральной, мистической стороне социологии: оккультным истокам того или иного социального и расового порядка, государственного устройства, общественного строя, — стремясь восстановить утраченные знания, сочетая научный и магический подходы к изучению истории.

Согласно фон Листу, древнее германское общество делилось на три класса, или касты: 1) интеллигенция (Lehrstand), 2) воины (Werhstand) и 3) крестьянство (Nahrstand). Это кастовое деление он сопоставлял с описанным у Тацита делением германцев на три группы: Hermionen (илиArmanen), Istvaeonen и Ingvaeonen. Именно первая из этих трёх каст, интеллигенция (Armanen) — короли и князья, маги и учёные, жрецы, — имела реальную духовную и социальную власть в древнегерманском обществе.

…Гвидо фон Лист не ограничивался чисто теоретической стороной в этом направлении своей работы; перед собой и своими соратниками и последователями он ставил задачу переустроить современное общество, опираясь на древние принципы — общество, в котором власть — прежде всего духовная! — принадлежала бы тем, кто её действительно достоин, — учёным и магам. И первым шагом, сделанным фон Листом в этом направлении, было создание Ордена Арманов — Ордена, призванного объединить этих самых учёных и магов — Арманов (Armanen), как они именуются у Тацита.

И главным духовным оружием этого Ордена Гвидо фон Лист сделал именно руны, создав свой собственный рунический строй, носящий сегодня название арманического.

4) Наследие Листа

Третий путь распространения влияний Листа связан с теми, кто подробно разрабатывал его идеи оккультного арийско-германского наследства и размышлял над мудростью рун, пророческих наук, Эддой и тевтонской астрологией. Рудольф Джон Горслебен, Вернер фон Бюлов, Фридрих Бернхард Марби, Герберт Рейхштайн и Фроди Инголфсон Верманн создали сложный комплекс ариософских знаний, которыми, хоть и связанными с творчеством Ланца фон Либенфельса в 1920-е, всё же в большей мере обязаны Гвидо фон Листу. Позднее ариософское движение расцвело в Германии в конце 20-х и в 30-е годы. Хотя представители движения работали в эзотерических обществах и не были связаны с политическим движением, всё же маленькие кружки рунологов-оккультистов пользовались большим доверием Генриха Гиммлера и принимали участие в разработке символов и ритуалов СС.

ПРИЛОЖЕНИЕ № 1.

Гильдия скальдов

Скальды как поэты и барды были хранителями и создателями языка, и поскольку было необходимо держать в строгой тайне одинизм, который они хранили в heimliche Acht (чтобы не подвергаться гонениям, как еретики), — им приходилось использовать тройное толкование слов, чтобы передавать свои сообщения — даже с посыльными, — без которого непосвящённые не могли понять и верно истолковать записанное. Благодаря постоянной и тщательной практике они достигли такой изощрённости в этой допускающей двойное толкование поэзии (называемойheimliche Acht, или kala), что один и тот же текст мог скрывать два совершенно различных послания, очевидный смысл которых (понимаемый всеми) был на самом деле второстепенным, просто-напросто вспомогательным, тогда как именно скрытый смысл (kala) и содержал секретное послание для посвящённых. Однако отнюдь не все слова в подобных посланиях служили kala, но лишь немногие из них. Они распознавались по начальным звукам (аллитерациям) и потому назывались закодированными словами или паролями (Kennworte). Эти закодированные слова давали сопровождающему тексту совершенно иное толкование (обычно смысл оказывался прямо противоположным очевидному), — именно так можно понять многие средневековые поэмы, которые иначе непонятны. Поэтому можно понять причины тщательного хранения «тайны гильдии» Орденом Миннезингеров, Геральдической Гильдией, Германской Гильдией Каменщиков, Фемическим судом и другими группами, которые из них выросли. Кроме того, нужно рассматривать внешнюю пышность и яркость обрядов посвящения, продвижения и саму внутреннюю жизнь этих обществ именно с этой точки зрения. Однако весьма примечательным образом их тайная символика, которая была основана на священных знаках, таких как «иероглифы» и подобные им, согласноheimliche Acht, или kala, имела второе тайное значение. Толкование этих иероглифов тоже двойное, или, если пожелаете, даже тройственное, как описано ниже:

1.   Толкование для простого народа, для непосвящённых, прямое понимание написанного или изображённого — будь то речь, письменность, рисунки или скульптурные изображения (или даже привычки и жесты); например, лев, лисица, медведь, приветствие и т.д.

2.   Низший, или экзотерический символизм, который обычно выражается в церковно-клерикальных трактовках или в общеизвестных, легко постигаемых аналогиях и который предназначался для представителей низших рангов гильдии (учеников (подмастерьев), ремесленников, работающих по найму, и т.д.) и подавался им как «меньший свет». Это делалось для того, чтобы проверить их надёжность и умение хранить тайны, определить, заслуживают ли они доверия, перед тем, как им будет передана «полная великая тайна», или «больший свет» на более высоких ступенях (старшие рабочие, мастера, герольды, королевские (высшие) герольды и т.д.). На этом экзотерическом уровне, например, слово «лев» указывает на «льва, который бродит в поисках добычи», или на храбрость, королевское достоинство и т.д.; «лисица» — на хитрость, коварство и ловкость; «медведь» — на силу, могущество и т.д. Приветствие рукопожатием имело свои секретные особенности, посредством которых можно было узнать, кого приветствуешь: собрат это или нет, а если да, то каков его ранг. В этом случае паролем служило устное преувеличение впечатления, произведённого рукопожатием, и выражение лица.

3.   Высший символизм эзотерической, великой тайны heimlicbe Acht. «Полный свет» продолжает чисто арийские традиции и толкует только абстрактные понятия теософско-метафизического содержания. Его конечная цель — обеспечить основу для того, что изначально было смешано с «полным светом», но должно преподноситься по мере роста интуитивных знаний, постепенно освобождаясь от символической поддержки, и, в конце концов, научить основываться на собственной интеллектуальной концептуализации. Иероглифы смогут быть живыми только тогда, когда они смогут давать ясно выраженные, отличные от плоских сравнений толкования в понятиях. На этом эзотерическом уровне примеры уже рассмотренных иероглифов могут быть представлены следующим образом: лев = жизнь, закон, свет, солнце; лисица = порождение (fas, voss); медведь = рождение; даже значение приветствия ещё более расширяется и становится ещё более тайным — ибо предусмотрительность и предосторожности были необходимы. Потому и кодированные слова приветствий и паролей получали другое значение, отличное от того, которое они имели на второй стадии.

В ходе этого исследования было обнаружено, что Гильдия Скальдов (Skaldenschaft) содержит истоки всех искусств и наук, которые ещё и в наши дни цветут пышным цветом, что скальды были — уже в отдалённой древности, задолго до христианской эры — поэтами и бардами, герольдами (художниками), строительными мастерами (скульпторами, каменщиками, плотниками), философами и теософами — как, впрочем, и судьями. Они создали и усовершенствовали свой символизм и свои иероглифы в этих областях науки, искусства и ремесла и, наконец, уже в христианские времена передали своё искусство и тайны ремесла через различные разработки, которые вносились вheimliche Acht «тайными путями», гильдиям-лигам наук и искусств, выросшим из союзов скальдов. Из-за преследований со стороны церкви (пыток колдунов, гонений и преследования еретиков, переворотов во времена Реформации) и из-за других потрясений в Священной Римской Империи Германской Нации большинство традиций этих образований было утеряно, и только жалкие остатки неверно трактуемых внешних обрядов частично сохранились до наших дней, тогда как дух — внутренняя жизнь — оказался утрачен. То же самое можно сказать и о масонстве, которое корнями уходит в гильдии каменщиков.

Guido von List. Das Geheimnis der Runen. Vienne. 1908.

Йорг Ланц фон Либенфельс и его Ordo Novi Templi

Относительно рождения основателя «Ордена Нового Храма» существует немало версий, из числа которых мы приводим только три наиболее распространённые. По одной из них, австрийский немец Йозеф Адольф Ланц родился 19 июля 1874 г. в Вене в семье преподавателя гимназии Иоганна Ланца и Катарины Ланц (урождённой Гоффенрайх). По другой версии (которой мы ещё подробнее коснёмся ниже), это произошло 1 мая 1872 г. в семье барона из древнего южно-германского рода в г. Мессине на о. Сицилия. По третьей версии, Ланц появился на свет в хлеву, поскольку его родители в то время, ввиду тяжёлых семейных обстоятельств, скитались по свету; свидетелями его рождения стали местные пастухи. С самого детства молодой Йорг был впечатлён рассказами о рыцарях-тамплиерах. Эти впечатления вполне могли определить его решение принять цистерцианское послушничество в аббатстве Хайлигенкройц недалеко от Вены. Несмотря на возражения семьи, он вступил в орден как брат Георг 31 июля 1893 года.

Жизнь в монастыре удовлетворяла его сентиментальным стремлениям отождествить себя со священной элитой древности, кроме того, годы в Хайлигенкройце дали ему исключительную возможность расширить своё образование под руководством его учителя, Ниварда Шлегля, специалиста по Ветхому завету и восточным языкам.

Зрелые труды Ланца несут на себе ясный отпечаток глубокого знания Библии, редких апокрифов и гностических текстов, а также религиозных традиций и языков Ближнего Востока. Он также прилежно изучал историю аббатства и опубликовал свои исследования в нескольких научных журналах.

В 1900 г., через 2 года после своего рукоположения в иеромонахи, брат Георг Ланц неожиданно, не поставив в известность монастырское начальство, вышел из Цистерцианского ордена и основал на Рождество свой собственный — «Орден Нового Храма» под знаком мифа о Святом Граале, защиты прав мужчин, а также идеалов расовой чистоты. В арио-героическом образе тамплиеров соединились идеи веры и собственного достоинства, столь распространённые в теософских и неоромантических кругах, с современными представлениями о расовом спасении, элитаризме и пангерманизме. Их осуждение и преследование в 1312 году также имело особый смысл в рамках этого мировидения. Безжалостное искоренение благородного ордена означало триумф расовых меньшинств, на протяжении долгого времени стремившихся к устранению основных защитников евгенического культа. Господство низших сил по всей Европе наряду с нарастающим расовым хаосом в последующие века разрушило ариохристианскую цивилизацию и привело на грань кризиса современный мир. Однако Ланц не ограничивал себя ностальгическими образами славного прошлого. Однажды открытый подлинный смысл Писания продолжал жить в форме расового гнозиса. Поэтому Ланц решил вновь создать исчезнувший военный орден как свой собственный Ordo Novi Templi — целью его был новый крестовый поход.

С помощью своих венских друзей он приобрёл замок Верфенштайн как штаб-квартиру для своего ордена в 1907 году. Этот замок представлял собой романтическую средневековую руину, расположенную на краю отвесной скалы над самым Дунаем в деревне Штруден, около Грейна в Верхней Австрии. В декабрьском номере Ostara (своего расового оккультного журнала) (1907) Ланц опубликовал программу ONT, характеризуя орден как арийское общество взаимопомощи, призванное воспитывать расовое самосознание посредством генеалогических и геральдических изысканий, турниров красоты, а также создания расовых утопий в слаборазвитых частях мира. Он также писал об основании музея арийской антропологии, для которого он подыскал подходящее место (т. е. Верфенштайн). Рождество 1907 Ланц отметил поднятием на башне Верфенштайна флага с изображённой на нём свастикой. Первыми формами деятельности ONT стали фестивали, проводимые в Верфенштайне в 1908 году. Это событие широко освещалось в национальной прессе, способствуя тем самым распространению идей Ostara среди более широкой аудитории. Помимо публичных празднеств общегерманского характера, Ланц изобрёл службы и церемониал для самого ордена, который оставался под большим секретом для непосвящённых. В это время Ланц начал разрабатывать правила ONT, выполненные в форме дисциплинарного кодекса, соблюдаемого в традиционных религиозных орденах. И хотя он не был напечатан вплоть до окончания Первой мировой войны, возможно, что в списках он циркулировал среди членов ордена намного раньше. Исторические свидетельства об этом кодексе рисуют картину формирования движения между 1908 и 1918 годами.

Девять пунктов кодекса заключают в себе утверждение о целях ордена и его принципах; перечисление прав и обязанностей братьев; краткое описание ритуалов ордена; отдельные статьи посвящены церемониалу, иерархии, геральдике и формам одежды. Наконец, в кодекс были включены статьи, касающиеся собственности ордена, правил диспута и процедуры отставки. В первом пункте ONT описывалась как расово-религиозная организация, в которую могли входить лица с преобладанием чистой крови, а именно те, кто в большей или меньшей степени светловолос, голубоглаз и обладает арийским телосложением; признаки эти были сформулированы в анализе расовой соматологии, осуществлённом Ланцем в нескольких выпусках Ostara в 1908 и 1909 гг. Аристократическая организация должна была объединить науку, искусство и этику в единой гностической религии, при помощи которой, в свою очередь, способствовать укреплению арийской расы во всех странах мира. Первая заповедь призывала каждого любить своего соседа, под соседом Ланц, разумеется, понимал собрата по расе. Обязанности братьев обнимали собой профессиональную, научную, социальную и религиозную сферы деятельности. Члены ордена должны были оказывать предпочтение братьям и равным по расе в делах, касающихся профессиональных должностей, благотворительности и бизнеса. В их обязанности входил поиск достойных неофитов и заключение евгенически чистых браков.

Если научная деятельность братьев предполагала погружение в генеалогию и антропологию, то религиозная практика представляла собой эзотерическую сторону ордена. Традиционный характер ордена и его доктрины подчёркивался ортодоксальной литургией, псалмами, молитвами, декламациями, сопровождаемыми органом. В 20-е годы Ланц составил несколько обширных ритуальных книг, в которых отражались католические и цистерцианские источники его вдохновения. Основным текстом был Hebdomadarium, включавший в себя три службы для каждого дня недели, а именно заутреню, полуденную службу и повечерие. В каждой службе отводилось место для проповеди ариохристианской доктрины из Festivarium NT. Книга торжественных проповедей включала в себя три тома: Legendarium содержал в себе тексты, описывающие исторические и культурные традиции расовой религии для заутрени на каждый день года. Эти материалы занимали 1400 страниц и несли на себе отпечаток ортодоксального христианства, современной науки и истории Новых Тамплиеров; другие тома, Evangelarium и Visionarium, исполняли ту же функцию, но для полуденных и вечерних служб. К ритуальным книгам прилагались Гимны (Cantuarium), книга псалмов и Imaginarium NT притч, в них также ортодоксальные формы католицизма смешались с расовым гнозисом. Если верить Ланцу, эти ритуалы должны были облагораживать и возвышать жизнь братьев, рассказывая им о приливах и отливах природы на протяжении всего религиозного календаря. Тем самым эзотерическая практика отражала основную задачу ордена: через традиционные ритуалы и литургии восстанавливать саму форму жизни.

Помимо службы, Ланц разработал иерархию ордена. В соответствии с кодексом братья разделялись на семь рангов в зависимости от их готовности к службе и степени расовой чистоты. Низший разряд состоял из слуг (Server, SNT), расовая чистота которых определялась менее чем на 50%, или это были те, кто не достиг двадцати четырёх лет и поэтому не прошёл ещё расового теста. Следующий разряд состоял из близких друзей (Familir, FNT) — людей, оказывавших особые услуги ONT, но не стремившихся к вступлению в орден. Разряд неофитов (Novice, NNT) включал в себя всех достигших двадцати четырёх лет, расово чистых более чём на 50%, ещё не готовых к вступлению в высшие разряды. Высшие разряды включали в себя Мастеров (MONT) и Каноников (CONT), они должны были обладать, соответственно, 50-75% и 75-100% расовой чистоты. Два самых высоких разряда иерархии — Пресвитеры и Приоры (PONT). Любой Мастер или Каноник мог стать Пресвитером, но для этого он должен был создать новый дом, новую филиацию ONT.

В их права входило чтение служб и торжественных месс, но они не были допущены к приёмуи рукоположению братьев. Пресвитер, в чьей власти находилось более пяти Мастеров или Каноников, мог выступать в качестве Приора и пользоваться всеми правами священной службы. При любых обстоятельствах братья должны были соблюдать установленный порядок старшинства, с самого первого дня их вступления в орден.

Службы и церемониал ONT приобрели законченный вид к 1921 году, но, вполне возможно, практиковались и раньше. Следы этого тщательно разработанного кодекса легко можно обнаружить по отдельным упоминаниям в номерах Ostara. В 1911 Ланц впервые описал замок Верфенштайн как монастырь ордена. Вступления в орден регулярно имели место, начиная с 1908 года, использованиеимён и разрядов также происходило ещё перед войной. В 1912 Ланц назвал себя Приором Ордена, между 1913 и 1918 годами в номерах Ostara упоминались и другие братья. Религиозная поэма, озаглавленная Templeisenlehre, была опубликована Fra Erwin NNT von Werfenstein в 1913 году, а Детлеф Шмуде, один из первых энтузиастов движения в Германии, подписывал свои корреспонденции именем Fra Detlef CONT zu Werfenstein. Другие братья по имени Райнальд, Курт и Теодерих имели дополнительный титул CONT, MONT и SNT соответственно. В 1915 году прежний неофит Эрвин перешёл в разряд Каноников.

Ланц выпустил бревиарий Новых Тамплиеров в двух частях, содержавший в себе ариохристианские псалмы и гимны, написанные им самим и его ближайшими друзьями. Эти сочинения были основаны на традиционных христианских текстах, с расовым и гностическим смыслом, предвосхищая тем самым более поздние ритуальные книги. Пронзительные мольбы, обращённые к Христу-Фрайя (готское имя Иисуса) о спасении расы и искоренении низших рас, отражают уже знакомую дуалистическую доктрину. Картины Голубой Комнаты Тамплиеров в замке Верфенштайн изображали Гуго де Пайна, основателя и первого Великого Мастера тамплиеров, а также святого Бернарда, и должны были символизировать страдания Христа. Все эти подробности характеризуют эволюцию ордена в первые дни войны и в ходе её.

Религиозность Новых Тамплиеров поддерживала братьев и на полях сражений. Фра Детлеф написал несколько восторженных поэм о св. Бернарде, тамплиерах и стойкости духа, когда служил в немецкой армии на восточном фронте в Польше в 1915 году. Эти поэмы прославляли святых, защищающих своих слуг, и молились за них как за стражей расового гнозиса.

Ритуальная жизнь в ордене, несомненно, происходила и до, и после войны, но трудно сказать, как много людей было причастно эзотерическим структурам ONT. Помимо уже упомянутых братьев, Ланц называл среди друзей Августа Стринберга, Гвидо фон Листа, генерала Блазиуса фон Шемуя, Густава Симонса, автора хлебной реформы в Вене, Вильгельма Дифенбаха, подвижника культурной реформы и учителя известного теософского художника Фидуса. Ланц также называл среди читателейOstara лорда Китченера и Карла Крауса, австрийского сатирика.

Популярность Ostara доказывает, что ONT была хорошо знакома многим австрийцам, особенно жителям Вены.

Выпуск первых серий Ostara прекратился в начале 1917, были переизданы ещё раз только несколько ранних номеров. Ко времени перемирия в ноябре 1918 распад империи Габсбургов стал болезненно очевиден. Мятежи, голодные бунты, протесты сецессионистов в провинциях Карниолы, Богемии и Моравии послужили сигналом крушения империи после почти четырёхсот лет её существования. Во время осенних беспорядков 1918, подтверждавших его самые мрачные предсказания относительно триумфа низших рас, Ланц уехал из Вены в Венгрию. С этого времени антисемитизм и вера в союз евреев, большевиков и масонов характеризуют его ариохристианскую идеологию, для тех, кто потерял способность ориентироваться, ONT обещала крестовый поход за вечными ценностями против сил хаоса и тьмы. Послевоенная история начинается с возрождения идей Ланца в каждой из трёх потерпевших поражение центральноевропейских наций.

Главным действующим лицом в послевоенном немецком возрождении ордена был Детлеф Шмуде. Его энтузиазм стал причиной создания второго монастыря в Холленберге 9 февраля 1914 года. Сразу после войны Шмуде начал оказывать поддержку ордену в Германии. В июне 1921 он организовал издание кодекса ONT в Магдебурге, под которым он, некто Иоганн Вальтари Вельфль и Ланц подписались как Приоры Холленберга, Верфенштайна и Мариенкампа. В 1922 он приступил к изданию второй версии Ostara; за первыми девятью номерами, написанными различными пангерманскими авторами ещё в 1905-1907 годах, последовали новые выпуски, включающие второе издание Теозоологии.

В это время Шмуде встретил Фридриха Франца фон Хохберга (1875-1954), силезианского графа и кузена одного из правящих принцев. В 1921 году Хохберг вступил в ONT, а в мае 1923 он был назначен Пресвитером Холленберга.

Весной 1924 Шмуде отправился в Персию в надежде основать в Табрице колонию ONT. Хохберг принял на себя обязанности Приора на время его восемнадцатимесячного отсутствия. Деятельность монастыря в это время свидетельствует о его энтузиазме и организационной энергии. В том году немецкие братья Ордена провели три собрания: Летнее собрание 7/8 июня на Burg H, где присутствовали тринадцать братьев, включая Фридберта Асбога, писателя по вопросам астрологической магии и медицины, и Конрада Вейтбрехта, швабского лесника, который и привёл в это место группу ONT; Сентябрьское собрание 20/21 сентября в Южной Германии для швабской группы; и, наконец, Рождественское собрание 29/30 ноября в Ганновере, где Хохберг и Вейтбрехт встретились с десятью другими братьями. Поскольку количество присутствующих всякий раз было весьма незначительным, невозможно определить их социальную базу. Некоторые из швабов занимались сельским хозяйством, известно также, что принц Ганс Генрих XV сделал Ордену значительные пожертвования. Описания братьев подчёркивают мистическую атмосферу их собраний, рыцарские аксессуары, великолепие природы. Преобладающим настроением встреч было наслаждение временным отказом от мира, чувством мира и покоя, связанным с орденом.

Община Холленберга состояла из братьев, живущих в разных точках Германии, и не имела своего места. Непрерывно прилагались значительные усилия по поиску подходящего здания, необходимого для того, чтобы придать ей единство. В марте 1924 Вейтбрехт получил миллион австрийских крон, собранных братьями из Верфенштайна и Мариенкампа для покупки земли в Южной Германии. Хохберг передал пять сотен золотых марок для покупки маленькой разрушенной крепости Викелох около Грос-Эзинген в Нижней Саксонии 26 марта 1925.

Хотя строительство началось тем же летом, монастырское братство Холленберга едва ли могло сохраниться до возвращения Шмуде в январе 1926, слишком плохи были экономические обстоятельства в Германии. Братья частично перешли в Верфенштайн, и 15 апреля 1926 года Шмуде фактически распустил общину. Но ONT не исчезла в Германии. Немного позже Хохберг приобрёлнебольшое укрепление Дитфурт около Сигмарингена, где 31 декабря 1927 года была торжественно основана община Штауфен. В большой часовне крепости швабский кружок и другие немецкие братья исполняли ритуалы ордена под руководством Хохберга вплоть до конца 1930-х годов.

Другой план создания нового дома ONT в Северной Германии зрел среди братьев бывшей общины Холленберга, перешедших преимущественно в Мариенкамп.

Автором этого плана был Георг Хауэрштайн младший, сын Георга Хауэрштайна, друга Листа и члена ONT, связанного со Шмуде перед войной. Вступив в общину Холленберг в 1922 году, юный Хауэрштайн (фра Эберхард) руководил проектом Викелох и мечтал о собственной расистской утопии на пустыре Люнебурга. В 1926 году он продал свою землю и купил дом в Прерове на берегу Балтийского моря. Он хотел построить на этом месте церковь, которая называлась бы Хертесбург-у-Прерова, и создал с этой целью фонд в августе 1926 г., в который вносили пожертвования венгерские братья и берлинский хиромант Эрнст Иссбернер-Хаддан. Лесной храм был построен на этом месте в следующем году и освящён как Хертесбургская пресвитерия 8 ноября 1927 года.

Эта община связывала себя с тайнами средневекового храма и мистическим исчезнувшим городом Ретра-Винета, предположительно стоявшим у истоков арио-героической расы в традиционной истории ONT.

Здесь Хауэрштайн создал новый центр деятельности ордена и в начале 30-х издал две книжных серии, но затем эта территория была принудительно востребована Лесной Комиссией Рейха как часть национального парка в октябре 1935 года. Тогда Хауэрштайн основал новую пресвитерию Петена в Путтенхофе, Бавария. Помимо ритуальной жизни ONT, доктрина Ланца культивировалась отдельными группами, существовавшими вокруг оккультно-расового издателя Герберта Рейхштайна, начиная с октября 1925.

В последние годы войны Ланц познакомился и подружился с человеком, чьё богатство и покровительство спасли орден в послевоенной Австрии. Иоганн Вальтари Вельфль, крупный промышленник, живший в Вене, стал читателем Ostara в начале 1918 года. Идеи ONT настолько захватили его, что он предложил Ланцу значительные фонды при условии, что станет Приором Верфенштайна. И он занял эту должность после отъезда Ланца в Венгрию. Под его приоратом австрийская секция ордена буквально процветала. Община из 50-60 братьев часто получала денежные, книжные и ритуальные пожертвования для украшения монастыря. Маленький старый орган был доставлен из замка Штайрег, и его регулярно можно было слышать на воскресных службах и в праздники. Хотя канонические собрания в 1923 году не происходили в силу неблагоприятных политических условий в новой социалистической республике, встречу,посвящённую солнцестоянию, всё же провели в Верфенштайне 7/8 июня 1924, на ней присутствовали Вельфль, два брата Ланца, Хервик и Фридолин; и двенадцать других братьев. Празднования начались в полночь в замковой роще с крещения водой и огнём, затем последовалприём в орден и рукоположение новых братьев. За утренними службами следовала медитация в роще, затем конференция в Голубой Храмовой Комнате и прогулка вокруг замка с возможностью восхищаться панорамой лежащего внизу Дуная. После вечерней службы все пели песни.

В 1920-х Вельфль подготовил несколько публикаций, вместе с Ланцем он составил литургический канон ONT. В апреле 1923 он начал издавать Tabularium, ежемесячный календарь, предназначенный для хождения среди братьев. Каждый из трёх архиприоров вносил сюда свои заметки, рассказывающие о приёме в орден, рукоположении, пожертвованиях и других значимых событиях. Описание богослужения за весь период также включалось сюда.

Летом 1925 Вельфль приступил к двум другим сериям, Librarium и Examinatoriiim. Первая включала в себя короткие исследования о средневековом прошлом ордена, о предшественниках, о замке Верфештайн, о Lebensreform. Вторая представляла собой сборник вопросов и ответов по всем предметам, касающимся ордена, для того чтобы новые братья могли быстро и эффективно освоить его историю, традиции и церемониал.

В конце 1920-х Вельфль занялся эзотерическим творчеством и тем весьма способствовал освежению доктрины Ланца для широкой аудитории. В мае 1926 он получил разрешение от Ланца на публикацию третьей серии Ostara, которая и была выпущена в надлежащий срок в феврале 1927 г., открытая вводным выпуском, написанным им самим. Между 1927 и 1931 годом более чем сотни номеров вышли великолепно иллюстрированными и на хорошей бумаге, что значительно отличало их от предвоенных выпусков. Вельфль также внёс идеи ONT в правые круги Вены, через организацию, называемую Lumenclub, основанную в ноябре 1932 года. Задачей этой группы была борьба с «уродливыми, болезненными и прогнившими формами современной культуры» путёмсоздания «этического и духовно возвышенного образа жизни». Несмотря на этот манифест, напоминающий о предвоенных теософских и реформистских настроениях, Lumenclub был тесно связан с Ostara-Rundschau, который Вельфль начал издавать в апреле 1931. Этот обзор опирался на план панарийского сотрудничества между радикальными правыми группами всего мира. Справочник их адресов включал в себя штаб-квартиры итальянских и французских фашистских органов, национал-социалистический Volkischer Beobachter, а также патриотические и расологические организации в Великобритании и Соединённых Штатах. То обстоятельство, чтоLumenclub был одним из фронтов ONT, подтверждается составом членов в его комитетах в 1936 году: Вельфль, Вальтер Кренн (фра Парсифаль), Теодор Цепль (фра Теодерих, позже Дитрих).Lumenclub выпускал листовки, устраивал лекции и вообще действовал как центр находящейся на нелегальном положении Национал-социалистической партии в Австрии, в годы, предшествующие падению Республики и разрыву с Германией в марте 1938. Впрочем, несмотря на серьёзный вклад в развитие австрийского национализма, Lumenclub и ONT подверглись преследованию со стороны гестапо в марте 1942 в соответствии с партийным законом от декабря 1938 о сектантских группировках.

Перемещения Ланца в 1920-е годы способствовали росту активности ONT на территории Венгрии. В конце 1918 г. Ланц оставил Австрию, поскольку новая социалистическая администрация целиком подтверждала его опасения относительно победы расовых меньшинств в самом сердце христианской Европы, и отправился в Будапешт. Здесь он тут же с головой ушёл в контрреволюционную деятельность, направленную против возникающих как грибы кабинетов и против румынских вторжений в 1918-19 гг. Он вступил в тайную патриотическую организацию «Пробуждающаяся Венгрия», основанную в 1917 году среди демобилизованных солдат. Во время коммунистической революции Ланц был едва не расстрелян повстанцами в пасхальное воскресенье 1919 года, за время его контрреволюционной деятельности это был уже второй случай, когда ему непосредственно угрожала смерть.

Хотя история подпольных движений неясна и запутанна, всё же очевидно, что участие в них Ланца должно было принести ему знакомство с выдающимися правыми радикалами Венгрии и тем самым сильно повлиять на его политические идеи. Существенно, что возникновение новых антисемитских и антибольшевистских концепций датируется именно этим временем.

В начале 1920-х венгерская контрреволюция победила благодаря покровительству коалиции, куда входил и консервативный Христианский Национальный Союз; Ланц стал работать в Христианском Национальном пресс-агентстве при венгерской службе иностранных дел: он поставлял реакционные статьи в ежедневные газеты Fester Post и Fester Zeitung. Надо признать, что для человека таких политических взглядов как Ланц в те тяжёлые годы Венгрия была куда более удобной страной, нежели Австрия. Ланц остался в Будапеште и стал известен в консервативных кругах как экспатриированный немецкий барон. Его литературные усилия были одновременно направлены на реакционную журналистику, составление литургических канонов для ONT и оккультные занятия. Поскольку последние предполагали астрологию и каббализм, Ланц оказался одним из наиболее ранних героев в оживающих после войны оккультных субкультурах Центральной Европы.

Положение ONT в Венгрии первоначально определялось связями Ланца в столице, оттуда в 1921 году он руководил монастырём Мариенкамп. Братья этой общины находились преимущественно за границей. Фра Бертрам после войны эмигрировал в Аргентину; немецкий аристократ (К. v. L.), известный под именем фра Хлодио, носил также кличку Нью-Йоркер, поскольку жил в этом городе; австрийский химик и инженер Альбрехт фон Гролинг (род. в 1881), известный как фра Амаларих, работал в Лондоне, Техасе и Калифорнии. Он был сыном Альбрехта Фридриха фон Гролинга (род. в 1851), прежде выдающегося венского пангерманиста, связанного перед войной с Георгом фон Шонерером. Вместе с фра Амаларихом MONT и фра Арчибальдом MONT Ланц занимался каббалистическими исследованиями: между ним, экспатриированными братьями и братьями двух других общин существовала интенсивная переписка. Эта ограниченная деятельность расширилась после того, как Ланц приобрёл разрушенную церковь св. Балаша (XIII век), около деревни Сентантальфа на северном берегу озера Балатон 6 января 1926 года в качестве места для монастыря Мариенкамп. Местные венгерские друзья, Ладислав и Вильгельм, были назначены хранителями монастыря, его восстановление началось в следующем апреле. Описание церкви в буйстве весенних цветений свидетельствует о чувстве религиозного обновления, охватившего Ланца в его первый визит туда. Ланц утверждал, что именно эта церковь являлась прежде средневековым храмом тамплиеров, обращаясь за доказательствами к венгерскому учёному и роялисту Б. Райнальду, также состоявшему в ONT.

Позже венгерские братья основали маленькую пресвитерию ONT под холмом Васкапу у Пилиссенткерест. Это произошло в северной Венгрии, в сентябре 1937 года.

Но с установлением авторитарных режимов и развязыванием войны дела ONT пошли хуже. В 1933 Ланц уехал из Венгрии в Швейцарию. Первоначально Гитлер произвёл на него впечатление, но после установления Третьего Рейха его симпатии к национал-социалистам резко уменьшились. В Германии его труды издавались в Барте и распространялись из Гертесбурга под надзором Хауэрштайна вплоть до 1935 года. Его венский издатель был арестован в конце 1937-го, и ничего из его работ не выходило до самого 1945 года — в Швейцарии. Паулю Хорну удалось сохранить орден в Венгрии на протяжении всей войны, но австрийские и немецкие его секции были официально распущены в начале 1940-х. Зенитом деятельности ONT, таким образом, стали годы между 1925 и 1935. К концу своей карьеры ONT имела семь родовых гнёзд (колоний), из которых пять действовали одновременно; общий список братьев никогда не превышал трёх сотен человек.

После 1945 г. барон Йорг Ланц фон Либенфельс проживал главным образом в Вене, не подвергаясь никаким преследованиям со стороны советских оккупационных властей.

По некоторым сведениям, ONT существует и в настоящее время, но о нём известно очень немногое. Судя по этим отрывочным сведениям, в состав современного ордена (численность которого, скорее всего, превышает численность во времена Йорга Ланца фон Либенфельса) входят следующие архиприорства и приорства:

1.       Архиприорство Берлинское.

2.       Архиприорство Лейпцигское.

3.       Приорство Магдебургское «Детлеф Шмуде».

4.       Приорство Гамбургское.

5.       Приорство Кёльнское.

6.       Приорство Мюнхенское.

7.       Приорство Зальцбургское.

8.       Архиприорство Венское.

9.       Архиприорство Будапештское «Ланц фон Либенфельс».

10.   Приорство Парижское.

11.   Приорство Лондонское «Лорд Китченер».

12.   Приорство Мальтийское.

13.   Приорство Блюменауское (Бразилия).

14.   Архиприорство Атлантское (США).

15.   Приорство Сиднейское (Австралия).

16.   Приорство Суратское (Индия).

1) Теозоологическое христианство Йорга Ланца фон Либенфельса

В трудах Йорга Ланца фон Либенфельса борьба инорасового элемента против арийского начала тождественна вечной войне добра и зла, ведущейся с библейских времён. Ланц придавал огромное значение животной природе низших рас. Книга «Теозоология, или Гримасы Содома и Электрон Богов», увидевшая свет в 1903 году, стала квинтэссенцией его доктрины. Знаток Ветхого завета, апокрифической литературы и гностицизма Ланц в «Теозоологии» подводит библейский фундамент под свою теорию бестиальности неарийских рас.

Ещё в ранних работах Ланц доказывал, что сексуальность в античных религиозных культах Ближнего Востока скрывалась и обнаружить её в древних источниках возможно лишь при помощи дешифровки аллегорий, этимологической эквилибристики. Например, Ланц утверждает, что слова «земля», «камень», «дерево», «хлеб», «золото», «вода», «огонь» и «воздух» все означали зверочеловека. В найденных артефактах эпохи Ассирии, изображениях полуживотных карликов, которыми цари обмениваются в качестве дани, Ланц усмотрел намёк на скрытый оргиастический культ. Пагату, базиати и удуму — виды этих «животных» — по мнению Ланца, должны были служить для сексуальных утех человеку. Подходя с зоологической точки зрения, Ланц считал этих «животных» пигмеями, произошедшими из очень ранней и особой ветви в эволюции. Соитие с ними духовно развратило арийца и было физиологически губительно для потомства: «Современные цветные расы людей не что иное, как взращённые через европейского человека удуми, базиати ипагату». Истоки совращения, а значит и падения к состоянию зверочеловека, Ланц возводит к греху Адама и Евы. Вследствие этого греха рай утерян, и Земля начинает заполняться «лесными людьми», «сатирами», «карликами» и прочими существами, которых ариософ интерпретирует как обезьянолюдей, детей Содома и т.д., проклятых Богом.

Библейскую идеологему Ланц трансформирует в своеобразное «неоманихейство», но продолжает идти в генотеистическом фарватере Ветхого завета: «Язычество, идолопоклонство есть содомия, и самая важная заповедь Ветхого завета не “Ты должен верить в Бога”, в Библии этого нет, а: “Ты не должен ставить богов звериных людей на моё место”». У Ланца Иегова есть Бог арийца. В главе Pater (Бог-отец) Ланц придаёт Иегове антропоморфные черты, но и подчёркивает его высшую электрическую природу света: «Бог есть свет, и нет в Нём никакой тьмы». Также Ланц остаётся верен догме тринитарности. Фигура Бога-сына, Христа, занимает в построениях Ланца одно из центральных мест.

Христос понимается ариософом как последний из расы полубогов. Для Ланца Христос всё-таки — «не Бог в истинном смысле, но человеческое существо (ktisis). Несмотря на это, он стоит выше всех человеческих существ», Христос — Логос, посредник между Богом и человеком. Миссия Христа, по Ланцу, состоит в том, чтобы вернуть арийцу расовую чистоту, наложив табу на соитие с содомитами. По мнению ариософа, даже страсти Христовы связаны с искушением и пытками Иисуса совращением зверолюдьми, которых натравил Пилат. В заключении главы Hyios (Бог-сын) Ланц обобщает свои теологические искания: «Великая тайна христианства, троица, покажется нам теперь величественной антропологией. Отец, дух и сын — это три стадии развития высшего белого человечества. Это три prosopa (греч. “личности”), три формы, три лика; однако они связаны друг с другом. Древнейшая ступень-стадия — “отец”, более молодая — “дух”, в то время как “сын” — наиболее приближен к человеческому роду, в котором одержал победу вид удуму. Возрождение должно исходить снова изнутри человеческого рода…».

Милленаризм Ланца в обретении арийцем царства небесного через очищение божественной расы, богочеловечество должно быть гигиеничным в расовом отношении. Именно к чистым арийцам обращается Иисус, видя в них потомков расы полубогов: «Вы боги». Библейский императив любить ближних Ланц интерпретирует как допустимость соития арийцев только с себе подобными, христианская общепринятая мораль лишь «словесное фиглярство». Истинное христианство, утверждает Ланц в главе Ekklesia (Община Богов), — арийское, германское учение, которое было ненавистно содомскому Риму и Византии. Евгенические эксперименты, монорасовая половая жизнь арийцев, кастрация мужчин «гибридных» рас должны остановить вырождение белокурой расы, вернуть утерянный рай, содомитское же христианство Рима — фальшь и обман.

Рассмотренные вкратце взгляды Ланца «отражают его отношение к распространившемуся по всей Европе социокультурному хаосу. Они должны предвещать собой золотой век в форме сексуально-расистской религии возрождения среди арийцев. Время действительно пришло…».

По сути говоря, Либенфельсова теология, соблюдая формальные догматы иудео-христианства, вооружившись гностической экзегезой и археологическими находками, в итоге трансформируется в идеологию «электрического» религиозного расизма, в антропологизирование и монополизирование Бога. «Теозоология» Йорга Ланца — это ответ официальному «фальшивому христианству», гнозис Нового Мира, попытка понять сакраментальный смысл заката старой Европы.

2) Введение в ариософию по Либенфельсу

В соответствии с Ланцем, наиболее древними предками современной арио-героической расы были атланты, жившие на континенте, расположенном в северной части атлантического океана. Предположительно, они происходили от божественных Theoroa и потому были наделены электромагнетическими органами чувств и сверхчеловеческими способностями. Катастрофические наводнения затопили их континент около 8000 г. до н. э., и атланты направились на восток в двух направлениях.

Северные атланты перебрались на Британские острова, в Скандинавию и северную Европу, южные — через западную Африку попали в Египет и Вавилонию, где основали древние цивилизации Ближнего Востока.

Ариософский культ, таким образом, проник в Азию, где процветало идолопоклонство и смешанное скрещивание.

Ланц утверждал, что расовая религия проповедовалась и активно практиковалась в древнем мире. По его мнению, Моисей, Орфей, Пифагор, Платон и Александр Великий были еёревностными приверженцами. Законы Моисея, платоновское превознесение аристократии и введение им касты правителей в «Государстве» указывает на то, что они также являлись ариософами. Творчество этих древних мыслителей Ланц включил в единую ариософскую традицию, сосредоточившуюся в знаменитой библиотеке Александрии, предположительно, содержавшую в себе великолепную коллекцию ариософских текстов. Учёные и служители культа со всего мира собирались здесь, чтобы почитать старые папирусы южных атлантов; здесь Ветхий завет (фундаментальный ариософский текст) собрали из разрозненных хроник, найденных в Палестине; школа королей-священников при библиотеке распространяла расовое знание через миссионеров, отправляющихся в Китай. Предполагалось, что весь эллинистический мир хорошо знал ариософиюещё до прихода Христа-Фрайя. Пришествие и создание им Церкви послужило началом — так говорится в книге — новой волны ариософской миссионерской деятельности по всему миру.

Немцы познакомились с ариософской традицией в результате миссионерских подвигов Вульфилы (311-383 г.). Вульфила перевёл Библию на язык готов и обратился с проповедью к германским племенам, жившим на Балканском полуострове и за Дунаем. Он также был провозвестником арианской ереси (названной так по имени теолога Ария из Александрии). Ланц утверждал, что Вульфила действительно проповедовал расовую религию германским племенам. Подавление арианской ереси связывается им с победой сторонников животных культов.

Ланц рассерженно обвиняет язычников в забвении известных законов готской Библии. Многие из его высказываний весьма взволнованны: немцам не следовало пренебрегать соблюдением строгих евгенических правил, это могло бы гарантировать им превращение в божественные существа. Пять номеров Luzemer Briefe Ланц написал о предположительно уничтоженных текстах Вульфилы, здесь же он обсуждал словарь, дававший ключ к скрытому смыслу его сохранившихся текстов.

Несмотря на подавление ереси Ария и неудачу готов в попытке расовой революции внутри их огромной империи шестого века, ариософия нашла себе новых исторических носителей. Возрождение ариософии Ланц связал с монастырской традицией средневековой Европы.

Бенедиктинский орден он рассматривал как восстановление старых арийских школ королей-священников, посвящённых проповеди расового знания и организованных по иерархическому принципу. Он написал пять работ об ариософских мотивах у бенедиктинцев. Установив связь этого монастырского ордена с ариософией, Ланц передал это духовное наследство в руки цистерцианского ордена.

Этот орден и его знаменитого руководителя Св. Бернарда из Клерво (1090-1153) Ланц считал основной силой, стоящей за ариософией в Средние века.

Поскольку военный орден тамплиеров был тесно связан с цистерцианским орденом, Ланц оценил его как вооружённую гвардию ариософии. Его законы были составлены самим Св. Бернардом, который также посвятил им Похвальное Слово, De Lande novae militae (с. 1132), и проповедовал Второй Крестовый поход в 1146 году. В соответствии с Ланцем, тамплиеры постоянно боролись с низшими расами на Ближнем Востоке и тем обеспечили расовую чистоту восточного фланга арийского христианства. Параллельно их усилиям на Западе трудились военные ордена Калатрава, Алькантара и Авис, боровшиеся в середине XII века с маврами в Испании.

Ланц понимал борьбу средневековых военных орденов против варваров как оправдание собственного выступления против популизма, демократии и большевизма в двадцатом веке. Живое воображение Ланца соединяло идеологическую карту мира VIII века и XVII: внутри плотного кольца, состоящего из исламских сил Северной Африки, Среднего Востока и Балкан, аморфных монгольских орд, находился обороняющийся ариохристианский мир. Постоянная угроза европейскому расовому превосходству порождала необходимость отпора со стороны военных орденов. Таким образом, средневековое христианство рассматривалось им как воинственный аристократический монастырь, из которого рыцари-монахи уходили прорывать окружение тёмныхагрессивных сил. Эти образы питали надежды Ланца на современный крестовый поход против политической эмансипации масс, парламентской демократии и социалистических революций.

Средние века казались Ланцу золотым веком ариософии. Мир отважных рыцарей, благочестивых монахов, великолепных замков, богатых монастырей поддерживался расово-рыцарским культом религиозного и военного ордена. Религия этого периода не была так безвкусно человечна. Это был крайне аристократичный и ариократичный религиозный культ, строгая научная, экономическая и политическая организация, рассчитанная на всех ариогероических людей. Эта религия безжалостно искореняла человеческие подвиды или же гуманно содержала их в еврейских гетто. Культура этого периода была описана им как последний величественный и поистине прекрасный расцвет арио-героической религии, искусства и культуры.

Уничтожение тамплиеров в 1308 году стало сигналом конца этой эпохи и успеха низших расовых сил. С этого момента расовые, культурные и политические достижения Европы медленно сходили на нет. Рост городов, распространение капитализма, возникновение промышленного рабочего класса повели к компрометации аристократического принципа и идеи расовой чистоты.

Христианство превратилось в сентиментальную альтруистическую доктрину, утверждавшую, что все люди равны, что нужно любить своего соседа, независимо от того, какой он расы. Во время этой космической недели с 1210 по 1920 Европа стала жертвой длительного процесса разложения, достигшего апогея в выступлениях большевиков и открытого провозглашения торжества народных масс.

Ланц должен был рассказать и о тайном наследстве Листа в своём постсредневековом обозрении ариософской традиции. Он утверждал, что ариософия выжила благодаря подпольной культуре нескольких духовных орденов и гениальных мистиков. Первым звеном в этой тайной цепи наследников был Орден Христа, основанный в 1319 королём Португалии. Этот Орден унаследовал португальской организации тамплиеров и сыграл важную роль в путешествиях и открытиях этой страны. Генри Мореплаватель (1394-1460), финансировавший путешествия, которые привели к открытию Азорских островов, Мадейры и северо-восточной Африки, был Великим Мастером этого Ордена. Его корабли плавали под флагом Ордена, изображавшим красный геральдический крест тамплиеров.

Последняя колонизация Анголы, плавание вокруг Мыса Доброй Надежды и открытие пути в Индию также было связано с патронажем Ордена, который был частично распущен в 1496 году. Другие военные ордена Реконкисты, Орден Ависа в Португалии, Ордена Калатрава и Алькантара в Испании также были секуляризованы в начале XVI века. Они стали королевскими рыцарскими орденами и находились на службе португальской и испанской короны.

Существование этих средневековых военных орденов и их участие в расширении европейских интересов подтверждало для Ланца их роль исторических носителей знаний ариософии. Он доказывал, что их цистерцианские корни и колониальные достижения однозначно свидетельствуют о том, что они являлись тайным орудием постсредневекового крестового похода в масштабе всего мира. Все завоевания Португалии и Испании Ланц связывал с кораблями под красным тамплиерским флагом: «Флотилия рыцарских орденов открыла и завоевала весь мир… вся империя была у ног Рыцарей Христа и Рыцарей Калатрава… Флаг Рыцарей Христа гордо реял над морями, флаг с красным рыцарским крестом тамплиеров. У испанских и португальских рыцарей в различных странах были тысячи поместий». Два дома Габсбургов, в Испании и Австрии, Ланц также связал с тем, что они являлись тайными создателями ариософской империи; она включала в себя испанские владения в Центральной и Южной Америке и середину Центральной Европы под началом императоров Фридриха IV, Максимилиана I (последний ариософ на императорском троне) и Карла V в начале XVI века. После того как Испания завоевала Новый Свет, осталось распространить габсбургско-ариософское влияние на Восток. Ланц утверждал, что это и была настоящая цель Карла V в его планах крестового похода против турок с помощью испанских и португальских орденов, а также Мальтийских Рыцарей Св. Иоанна. Он был уверен, что этот проект стал жертвой злобных происков евреев и лютеран, желавших оборвать ариософской ренессанс.

Смертность всех человеческих институтов и империй подкосила попытку Ланца восстановить историческую непрерывность ариософской традиции. Его фальсифицированные обзоры деятельности духовных и военных орденов, португальских открытий, испанского и австрийского империализма пытаются придать различным историческим событиям вид единого, одушевляемого одной идеей движения; но при этом не выдерживают никакой критики. В результате Ланц вынужден был обратиться к таким неопровержимым агентам ариософского гнозиса как маргинальные социальные элементы всех времён. Он рассказывает о подпольной ариософской традиции мистиков, романтиков и оккультистов.

В Средние века ариохристианская мистическая традиция включала в себя такие имена как Хильдегард из Бингена (ум. 1179), Гертруда Великая (ум. 1303), Мехтильда из Магдебурга (ум. 1282?), Мейстер Экхарт (ум. 1327), Ян ван Рейсбрук (ум. 1381) и Фома Кемпидокий (ум. 1471). В начале Нового Времени этих мистиков сменили такие известные пиетисты как Якоб Бёме (ум. 1624), Ангелус Силезиус (ум. 1671), Николаус фон Цинцендорф (ум. 1760), Эммануэль Сведенборг (ум. 1772). В эпоху Просвещения список ариософских послушников пополнился именами романтических мыслителей и оккультистов XIX века: Дж. Кернинг (1774-1851), мистический франкмасон; Карл фон Рейхенбах (1788-1869), венский исследователь животного магнетизма; французские оккультисты Элифас Леви (1810-1875), Жозефина Пеладан (1858-1918), Жерар Анкосс (1865-1916) и Эдуард Шюре (1841-1929); теософы Елена Петровна Блаватская (1831-1891), Франц Гартман (1838-1912), Ании Безант (1847-1933) и Чарльз Вебстер Лидбитер (1847-1934). В итоге, традиция привела к Гвидо фон Листу, Рудольфу Горслебену и мифологам арийской Атлантиды, Карлу Георгу Цечу и Герману Виланду.

Очевидное понижение исторического значения и интеллектуального калибра ариософскихпосвящённых выглядело как логическое следствие отказа Ланца от современного мира и его достижений. Поскольку настоящее не отождествлялось им ни с какой культурной традицией, он вынужден был опираться лишь на маленькие группы последователей, единственных представителей универсальной прежде религии. Когда Ланц обращался к теологическим предпосылкам движения, ему было гораздо легче набирать адептов, ибо это был век славы; задача усложнялась в настоящее время, характеризуемое как время торжества зла, тьмы и иллюзий. Подобно гностикам античности, ариософы могли нести через мрак лишь искры божественного.

ПРИЛОЖЕНИЕ № 2.

Введение в Тайную Доктрину ариохристианства

В настоящее время со всех сторон слышны отрицательные отзывы о христианстве. Однако необходимо только посмотреть на современное христианство и задаться вопросом, является ли оно вообще ещё таковым? Стоит также посмотреть на атакующих христианство и ответить на вопрос: арийские ли они христиане? Одни из них высмеивают христианскую веру и называют её, тысячелетиями служившую нашим отцам утешением, суеверием, которое не в состоянии устоять перед современной наукой. Они — вечные (в большинстве случаев представители монголоидной расы) книжники. Существует ещё и другой род человечества — это строго верующие разных конфессий, чья религия превратилась в обоготворение мёртвых букв, в слепой культ догматизма. Они беспощадно преследуют, клеветничают и проклинают инакомыслящих и верят только на словах, а не на деле. К этой группе относятся вечные (в основном представители средиземноморской расы) фарисеи. Одна половина из них умственно ограничена из-за тупости, другая из-за злобы. Третья, самая многочисленная группа, считает религию весьма ненужной. Самое главное для них — деньги и удовольствия, их Бог — желудок. Они — вечные (представители примитивных рас) саддукеи.

Итак, мы видим, кто относится к врагам христианства: секуляризованный, светский мир, «чандализм». Самые опасные враги христианства — это его поклонники из низших рас, поскольку они извратили арийскую христианскую веру, превратив её в религию, неприятие и решительное осуждение которой вполне оправдано. Я не намерен защищать это извращённое и фальсифицированное христианство, я хочу открыть разумным и откровенным читателям глубокие мистерии этой превосходной религии и сделать из слепцов ясновидцев.

Нужно особенно подчеркнуть, что ариохристианская вера — это не образ некого принуждённо-догматического мышления и одного только разума, как нас учат современные конфессии. Нет, она нечто совершенно другое. Никто сегодня не будет отрицать тот факт, что кроме Земли существуют ещё и бесчисленные миллионы других планетарных тел, которые являются обитаемыми планетами, равно как и наша Земля. Ничто нам не мешает предположить, что эти бесчисленные планетарные тела населены живыми существами, которые организованы по-иному, т. е. находятся в своём развитии либо ниже, либо выше нас. Итак, если в бесконечном пространстве космоса есть живые существа, организованные лучше нас, то человек также не является самым интеллигентным существом космоса, как и Земля не является центром или наиболее развитым планетарным телом космоса. Кто считает человеческий разум за самую высшую мыслящую силу — является настолько же отсталым, как и в своё время учёные, принимавшие Землю за центр космоса.

Способность к восприятию трансцендентной реальности, что и является настоящей верой, не у всех одинаково развита. Она не в такой же степени свойственна низшим расам, в какой она свойственна более высоко стоящей расе белокурых героических арийцев.

Ариец поэтому всегда религиозен, в то время как человек тёмной расы в большинстве случаев — человек без религии, или чаще всего — демонический человек. Ариец — прирождённый христианин, а человек, не являющийся арийцем, — вечный, безнадёжно неверующий и дьяволопоклонник.

В этом значении вера, отождествляемая в древних писаниях с «уверенностью» (а не «знанием» или «принятием за истину», как это толкуется в современных религиях), является первым и важнейшим религиозным действием. Мы понимаем теперь, что каждое божественное откровение, которое нам становится ведомо, является «милостью божьей» и что уже сама вера является для нас добровольно посланным Богом просветлением и милостью, потому как Бог, равно как и мы, сам выбирает себе друзей, открывает им высшие познания и делает их «внутренними» (эзотериками), в то время как многим другим, особенно принадлежащим к низшим расам, открывает лишь низшие познания и позволяет им продвинуться до ступени «внешних» (экзотерика). Поэтому так же глупо стремиться принудить всех людей придерживаться одной веры, как и стремится одновременно поднять все человеческие расы на одну и ту же ступень физического развития. Истинный ариохристианин поэтому будет терпелив ко всем другим религиям, так как он видит в них необходимые и естественные, предусмотренные природой ступени развития человеческих рас и типов. С помощью ключа, данного мною этим писанием, он будет в состоянии с благословением следовать каждому культу христианского вероисповедования, придавая его символам и словам эзотерическое значение. Настоящий ариохристианин будет остерегаться создавать вечно действующую, неизменную форму вероисповедования. Он верует в «Триединого Бога», в «Бога-Отца», «Сына» и «Святого Духа». Наш Бог — живой Бог, а сутью всего живого является развитие и вечное чередование гибели, бытия и становления и переход в новое бытие. «Бог-Отец» — это Бог и творение божье в прошлом, «Сын» — это Бог и творение божье в настоящем, «Дух» — это Бог и творение божье в будущем. Это понятие Троицы характерно всем ариохристианским мистикам. Основные черты понятия Троицы уже появляются в Евангелии святого Иоанна и его Тайном Откровении, а особенно ясно они объясняются в писаниях одухотворённого мистика и аббата Ордена цистерцианцев Иоахима фон Флориста (XII столетие). Он недвусмысленно говорит об «Эре Отца», т. е. о периоде развития до Христа, об «Эре Сына», т. е. о периоде от Христа до наших времён, и об «Эре Святого Духа», т. е. о будущем периоде развития, в котором особая элита священников, «ordo futuris», должна будет проповедовать «вечное Евангелие» (evangelium aeternum) в его исконном виде.

Так, согласно ариохристианской вере, не существует состояние застоя, а только вечное развитие, вечный прогресс и вечное, движение вперёд. Она облагораживает и просветляет тело, разум и волю, она в исконном и настоящим смысле слова «religio», т. е. объединение разнообразных проявлений природы в благодатное единое целое.

Многие современные скептики, возможно, восхитились бы только что описанным ариохристианским вероисповедованием, но они отрицают ариохристианские ритуалы. Однако и здесь современные исследования психики открыли удивительные факты. Действием, непосредственно вытекающим из веры, является молитва. Одна лишь словесная молитва — бесполезна. Однако молитва в истинно ариохристианском духе достигает облаков, с её помощью можно сделать всё, даже сдвинуть горы. Настоящая молитва — это поступок чистой воли, это по-детски верующий и молящий диалог с могущим божественным Духом. Молитва, исходящая от чистого сердца, поистине достигает той высшей вселюбящей силы и всегда будет услышана, если она служит нашей духовной жизни.

Более высокие формы молитвы — медитация (meditatio) и самосозерцание (contemplatio), а наиболее высокой формой является экстаз (visio). Насколько же убого и жалко наше время, в котором, якобы по экономическим причинам, самосозерцающая ариохристианская жизнь считается за вздор, не приносящий практической пользы. Самое драгоценное, чем обладает человек, — это его душа. Если душа человека не омывается созерцающей, вдохновенной молитвой, то она загрязняет его, как и немытое тело. Если человек не тренирует свою силу воли посредством созерцающей молитвы, то она хиреет так же, как атрофируются мышцы, если их не нагружать. Поэтому современная жизнь настолько слабовольная и бездуховная, поскольку человеку не хватает времени для медитации и созерцания, для проникновения в рай собственного сердца, где он может восхищаться воодушевляющим диалогом с Богом и в духовном полёте витать в чудесном мире мистерий.

В Англии и Америке, под влиянием индийского оккультизма, обезображенного, превращённого в демонический «чандализм» ответвления ариохристианской мистики, созерцание (точнее: концентрация силы воли) в больших масштабах эксплуатировалось в материальных целях, особенно в целях наживы. Правоверные евреи занимаются этим испокон веков. Тайной сказочных коммерческих успехов американцев, англичан и евреев являются, с одной стороны, действительно серьёзные, глубокие, созерцающие молитвы, а с другой стороны, концентрация силы воли, связанной с самовнушением и внушением других.

Ариохристианскую мистику отличает от тайной индийской религии экономное применение внешних (материальных) средств для достижения наивысшей степени молитвы, т. е. экстаза, и полного владения оккультными (тайными) психическими силами. Этими средствами являются полный физический покой и одиночество или, если некоторое количество людей объединилось, чтобы совместно жить в «монастырских условиях», проживание в отдалённых от цивилизации, важных в географическом и историческом отношениях местностях. Изоляция действует на тайные силы психики так же стимулирующие, как, например, изоляция проводов на электрическое напряжение. Воздержание, притупление органов чувств, отключение элементарных сил, например, длительным бодрствованием, голоданием, сексуальным воздержанием, укрощением осязания, обоняния, вкуса, слуха и зрения, изолирует и усиливает психические силы. Аскетизм снижает физиологические потребности человека до минимума. Жизненная сила «флюидов», а особенно сила симпатической нервной системы, используемая для функций мышц, пищеварения и дыхания, находится в экономном режиме и полностью освобождается для повышения чувствительности, которая таким образом обостряется и чувствует малейшие импульсы. Постоянной практикой в мозге тренируются сферы ассоциации, и мы теперь понимаем, что люди, ведущие подобную жизнь, становятся ясновидцами, что они проникают в высшие мистерии и что их волю, их самообладание и их власть можно назвать божественными. Поэтому уже Майстер Экхарт говорил: «Что душа любит, с тем она и отождествляется. Если она любит землю (человечество), то она становится земной (человеческой), если она любит Бога — то в этом случае можно было бы задаться вопросом: Становится ли душа божественной? Если бы я высказал подобное, то это звучало бы невероятным для тех, кто ещё недостаточно созрел, чтобы это понять. Я и не говорю вам это, а указываю на святое писание, в котором говорится следующее: “Я сказал, вы — Боги!”»

Почитатель, с чистым и твёрдым намерением отдающий себя божественному духу, всё более и более наполняется им и возвышается. Он уже здесь, на Земле, становится единым целым с Богом, что является наивысшей целью всех мистиков. Тело, особенно голова и руки, излучает тогда интенсивные психические потоки, почитатель окружён сильной аурой, которую чувствительные люди ощущают и видят в темноте. Если поэтому в ариохристианских ритуалах используются благословение крестным знаменем и возложение рук, то это оправданно и обоснованно законами физики. Целительное действие магнитных волн и действие жизненной энергии «Од» сегодня признаны даже традиционной медициной. Более того! Бог тогда так вселяется в истинного ариохристианина, что ариохристианин становится инструментом Святого Духа. Святые, а также частично гении — не что иное, как инструменты Бога.

Окружающие нас оккультные (тайные) психические силы в состоянии, например, вести руку чувствительных людей так, что они абсолютно автоматически могут написать весьма удивительные вещи. Во сколько же крат тогда сильнее сила Господня, ведущая перо великих и святых мыслителей, перо и кисть великих художников, меч великих и набожных полководцев, жезл и скипетр великих и святых священников и королей! Таким образом, святые, герои и гении являются рупором божьим.Scitote, quoniam mirificavit Dominus sanctum suum! («Знайте, что Господь творит чудеса во святых Его!») Поэтому ариохристианство поклоняется не только гениям, но также героям и святым. Laudate Dominum in Sanctis ejus! («Хвалите Бога во святых Его!»)

Социология ариохристианства

Поскольку сегодня и в арийских государствах с конца средневековья пришли к власти метисы («чандалы»), то и христианское вероисповедование в его исконном изначальном виде приобрело иную окраску.

Уже испокон веков среди арийских народов было более или менее значительное количество воистину озарённых проповедников и поклонников настоящего древнеарийского священства, которое хранило святое пламя древнейшей религии человечества, из которой возникли все остальные религии, так же как возникли все культуры из древнеарийской культуры.

Это — «Первоначальное Евангелие» («Proto-Evangelium»), это — вечное Евангелие наших отцов. Каждый передавал другому в бесконечной цепи святой свет — это была древнейшая, бессмертная духовная традиция, основа благороднейшего, древнейшего, самого благословенного общественного порядка, из которого исходит каждый истинный культурный прогресс.

У всех арийских народов, во всех основанных ими государствах священники всегда являлись носителями материальной и духовной культуры, а изначально к тому же королями и полководцами. В поздние времена духовенство и военная элита были равноправными представителями дворянского сословия — идеальное состояние, от которого современный, угнетающий дух человека мир находится в большом отдалении. Только у германцев мы наблюдаем наличие суверенных княжеств, во главе которых стояло духовенство. Это также древнейший арийский вид организации. Арийская форма хозяйства многообразна. Она решает социальный вопрос множеством способов. Земля поделена между духовенством, дворянством (воины) и крестьянством. Эти три сословия должны развиваться суверенно и равноправно, каждый согласно своей специфике. Духовное дворянство, например, в древней Германской Империи, имело возможность подняться на княжескую должность суверенного епископа или аббата из самых низких слоёв общества — состояние, немыслимое в наше время.

Современный социализм, противоречащий христианству, со своей стадной моралью противен истинному арийцу. Ариец героической расы, когда это только возможно, избегает людных мест, поскольку его стремлением является самостоятельная творческая деятельность на свободе, на собственной земле вдали от массы, среди которой он не хочет раствориться. Ради этого идеала он жертвует «надёжным, обеспеченным положением», предпочитает уединение лесной чащи и становится колонистом. Ариец — прирождённый отшельник, создатель монашества и монастырей. У древних индоарийцев глава семьи уходил в отшельники, когда его сыновья становились самостоятельными, для того чтобы, не отвлекаясь, углубляться в божественные мистерии. Эти мужские объединения отшельников оказали неизмеримое влияние на развитие всей человеческой культуры. «Материальный мир» («saeculum»), т. е. «чандализм», не исправить никакой всеобщей социальной организацией. Единственными возможными и действительно продуктивными социальными объединениями являются духовные ариохристианские сообщества и ордены отшельников.

Святое пламя может быть сохранено только в одиночестве Замка Святого Граля (Gralsburg). В таких орденах всегда объединялась элита арийского духовенства — сообщество эзотериков и озарённых. Их тихая, тайная деятельность приносила человечеству на протяжении многих тысячелетий счастье и благословение. В то время как сегодня все творческие и изобретательные арийские умы угнетены грабительскими и вымогательскими методами патентного законодательства, то упомянутые выше ариохристианские ордены предоставляли им убежище, где они имели возможность полностью и вне всяких материальных забот посвящать себя своим исследованиям. В то же время ариохристианские объединения не выдавали свои достижения и высшие познания непосвящённым, а держали их в секрете в пользу арийской героической расы. Поэтому Христос в Евангелии обращается с разными аллегориями к разным ученикам, стоящим на разных ступенях духовного развития, и предупреждает не скармливать жемчуг свиньям.

Хранителей этих мистерий, которые всегда придерживались одних и тех же традиций, звали «Арманы (Armanen)», «Брахманы (Brahmanen)», «Философы (Philosophen)». Однако священники являлись не только учителями, воспитателями, деятелями искусства, врачами, изобретателями и инженерами, но также регулировали евгеническую деятельность. Это было их главной задачей, перед которой должны были отступать все остальные. Средневековое христианство органически произошло от этих древних арийских священств. Современные поклонники Платона, служители культа Митры и Елевсиса являются его непосредственными наследниками. Содержание ариохристианской тайной доктрины никогда не менялось, оно со временем лишь приобрело другие внешние формы. Поэтому было бы неправильно насильно прерывать сегодня эту цепь развития и, например, пытаться возобновить у германских народов древнюю северную мифологию в качестве современной, живой религии. Так с чего же и где же начинать? А именно там, где организационный порядок древней ариохристианской церкви был нарушен внедрением цветного чандализма. Начинать надо с того момента, когда вся европейская духовная культура была перенаправлена не в то русло. Итак, мы должны искать сущность истинного христианства в германской Европе во времена Раннего и Высокого Средневековья.

Во время Великого переселения народов, когда действующие прежде политический, социальный и этический порядки в корне были потрясены всеобщим расовым смешением, появился Бенедикт Нурсийский и основал Орден бенедиктинцев. Бенедиктинцы строили свои знаменитые монастыри не случайно, а преднамеренно на древнегерманских культовых местах. Во многих случаях бенедиктинские монашеские сообщества представляли собой не что иное, как законное продолжение древних объединений германских священников. Этим самым они следовали совету Папы Григория I Великого, который рекомендовал миссионерам не уничтожать германские культы насильно и необдуманно, а вместо этого ассимилировать обычаи германского вероисповедования в христианских праздниках, придавая, например, германским богам христианские имена и значения. Спустя 500 лет, когда, принимая цветных, Орден бенедиктинцев уже выродился и опять царили беспорядки, подобные тем, которые были во время Великого переселения народов, «на арене истории» почти одновременно появились социальные, политические и религиозные реформаторы Бернар Клерво, светило Цистерцианского ордена и протеже Ордена тамплиеров, Бруно Кёльнский, основатель Ордена картезианцев, Норберт Ксантенский, основатель Ордена премонстрантов. Наряду с ними мы также должны упомянуть Орден тамплиеров, Тевтонский орден и Орден святого Иоанна (Johanniterorden), арийский характер которых проявлялся особенно ясно, так как в них соединялись сословия крестьянства, духовенства и военного дворянства. Вначале все выше названные ордены придерживались строгих условий приёма. Принимались только «свободные», т. е. чистые арийцы, происходящие из старинных семейств. От принимаемого кандидата требовались доказательства дворянского (т. е. арийского) происхождения предков (16-32 чистых арийцев). Общепринятое представление, согласно которому эти ордены представляли собой не что иное, как сообщества простых богомольцев или же меценатов духовной культуры, — ошибочно. Подчинённые, например, Ордену цистерцианцев испанские военные ордены (которые принимали преследуемых инквизицией французских тамплиеров и этим самым спасли их от верного уничтожения) обязывали своих собратьев брать в жёны только девственниц.

Однако ариохристианское «целомудрие» вовсе не толковалось как полное воздержание от сексуальных опытов, а, скорее всего, как половая любовь между единорасовыми партнёрами. Можно даже сказать, что распространённые по всей стране орденские, в частности духовно-рыцарские, заведения являлись евгеническими центрами — учреждения, которых совсем не осталось в наше время, когда города постепенно «высасывают» наилучший «расовый материал» из деревень. Близ старых дворянских поместий иногда даже ещё сегодня проживает самый благородный, аристократический люд. Как известно, Тевтонский орден, Орден премонстрантов и Орден цистерцианцев германизировали и колонизировали часть Германии, расположенную к востоку от реки Эльбы. Пруссия обрела свою силу благодаря воспитательному воздействию Тевтонского ордена, среди членов которого всегда находились благороднейшие немецкие роды.

Однако все эти расовые социальные организации уже в конце Средних веков пришли в упадок под влиянием чандализма, и дух настоящей ариохристианской церкви сохранился лишь в отдельных традициях некоторых «мистиков».

Краеугольным камнем арийских орденов являлась политика, сознательно проводимая в пользу арийской расы, так как она была направлена на следующие пункты:

1.  Ордены способствовали возобновлению сельскохозяйственного земледелия для того, чтобы создать противовес городской культуре и перенаселению, а также поощряли усовершенствование ручного труда («Молись и работай» — лозунг бенедиктинцев) как работы, полезной для здоровья, и поддерживали сохранение деревенской культуры, чтобы предотвратить массовое переселение из деревни в город. Первые цистерцианцы, как и до сих пор трапписты, например, по уставу были обязаны заниматься ручным трудом. Они сторонились городов и даже не допускали образования крупных населённых пунктов в сфере влияния орденских поместий. Это то, что имел в виду Цезарь, когда говорил, что древние германцы не терпели формирования городов по соседству со своими посёлками.

2.  Велась борьба против роскошного образа жизни как главной причины всех социальных неполадок, вызванных несправедливым распределением товаров. Поэтому подчёркивалось особое значение умеренного питания, а также проявления скромности при выборе одежды и жилья.

3.  Особое значение придавалось строго обособленному частному индивидуальному хозяйству как противовесу стадному инстинкту, свойственному обобществлённому экономическому укладу низших рас. Монастыри древних ариохристианских орденов были организованы по принципу партикуляризма: каждый орденский дом являлся отдельной и самостоятельной экономической единицей, которая сама производила всё, что требовалось для жизни, и не нуждалась в торговле и закупке товаров. Излишки отдавались бедным.

4.  Старинная арийская традиция целибата являлась ничем иным, как сознательно применяемым на практике «мальтузианством» и оправдывалась расовыми и социальными причинами. В монастырях в основном концентрировались работники умственного труда. В их собственных интересах было лучше не заводить потомства. Этим самым было предотвращено возникновение духовного пролетариата.

5.  Кроме того, монастыри также служили банками, страховыми заведениями и местами, где можно было прожить старость. В мирные времена князья жертвовали драгоценные подарки, посвящая их самым известным в стране храмам, и вовсе не стеснялись требовать их назад во время войны, поскольку финансировали ими войны. Только в более позднее время стало государственной традицией брать кредиты для военных целей у евреев и таким образом попадать к ним в зависимость на всё мирное время.

6.  Старые орденские постройки были также одновременно дорожными и транспортными ведомствами. Они являлись приютом для странников и больных и должны были поддерживать рабочее состояние дорог и колодцев.

7.  Ариохристианские ордены заботились об общем благе, что особенно арийцам всегда было на пользу, а также препятствовали созданию крупного капитала и трестов. Поскольку крупный капитал никогда не является плодом обычной ручной работы, но всегда результатом выдающегося умственного и духовного труда, то было бы вполне оправдано, если бы сбережения крупных капиталистов опять отдавались в пользу духовенства.

8.  Орденские центры были действительно свободными, независимыми от государственного попечительства, высшими учебными заведениями, равно как и сосредоточением науки, искусства и техники. Там, где суверенная власть воплощалась в арийском священнике, епископе или аббате, ариохристианская наука являлась воистину свободной. Не случайно Наполеон I Бонапарт намеревался учредить четыре монастыря для выдающихся вольнодумцев. Это была одной из его любимых идей.

Йорг Ланц фон Либенфельс, журнал «ОСТАРА» № 78