Традиционалистская рецепция Никео-Цареградского Символа Веры

Св. Предание (Священная Традиция, иными словами) играет наиважнейшую роль в христианстве, особенно восточного обряда. И здесь хотелось бы привести пример традиционалистского толкования одного из многих элементов Св. Предания Православной Церкви. Благодаря этому у нас будет возможность очертить проблематику богословской рецепции отечественного интегрального традиционализма, показать его терминологический аппарат, структуру, эпистемологию, принципы герменевтики традиционализма относительно Св. Предания/Писания и вероучения Православной церкви. Во введении будет кратко обозначено, что такое отечественный интегральный традиционализм, как позиционируют сами себя традиционалисты и почему на него стоит обратить внимание богословам. Мы рассмотрим т.н. background традиционализма, его корни, его предпосылки, перечисление главных его представителей и тех трудов, которые будут полезны для нашего исследования, а затем укажем пример того, как в традиционализме понимаются и толкуются элементы Св. Предания, Св. Писания, христианское вероучение в целом.

Введение

Началом интегрального[1] традиционализма является творчество знаменитого французского философа (основателя традиционализма)[2] Рене Генона (1883-1951). В своих трудах Генон противопоставляет язык «современности» языку «Традиции»[3].
Язык «современности» есть метаязык[4], описывающий все явления, события и понятия парадигмы «Нового времени»[5], парадигмы модерна, её науки, её искусства, её религиозного состояния, её экономики и пр., и пр. Язык «Традиции» противоположно описывает аналогичные феномены т.н. «традиционного общества». Традиционализм — это в первую очередь язык, шире метаязык, описывающий Традицию. Традиционализм — не язык самой «Традиции», хотя и соответствует её установкам[6]. Традиционализм несамостоятелен, он полностью и бесповоротно зависит от Традиции. Генон писал, что Традиция превыше всего, Традиция первична, традиционализм нет[7]. С другой стороны, наиболее последовательный[8] отечественный популяризатор и генонист проф. МГУ Александр Гелиевич Дугин чётко разделил Традицию и традиционализм[9]. Жить в традиции (конкретной традиции[10], например, быть последовательным суннитом, православным и т.д., и т.п.)[11] не значит быть традиционалистом. Быть традиционалистом можно только при условии следования и применения метаязыка традиционализма, который был разработан и введён Рене Геноном[12].  По утверждению проф. Дугина, традиционализм Генона является уникальным метаязыком, всеобъемлемым, посредством которого можно описать не только «Традицию» во всех её проявлениях, но и «современность», модерн[13]. Традиционализм — это возможность понять и разглядеть Традицию вне её, — пожалуй, это его самая радикальная сторона. Причём, «люди Традиции» не могли выработать такой язык, не выходя за рамки той традиции, к которой они принадлежали[14]. Зато это сделал Генон[15]. Однако Генон не был единственным традиционалистом своего времени, такое утверждение было бы слишком большим комплиментом для него. Можно сказать, что
Zeitgeist того периода (середина и конец XIX-го века и начало века XX-го) был
традиционно-консервативным[16], и поэтому все идеи подобного рода просто «носились в воздухе». Цепочка преемственности мысли от Рене Генона ведёт нас вглубь XIX-го века, а оттуда к традиционным и консервативным тайным организациям Европы XVII-XVIII веков, а от них к средневековым католическим орденам, сектам и прочим эзотерическим сообществам средневековой Европы, которые повсеместно использовали идейное наследие античности, её религии, её культуры, её духа. Как известно, Рене Генон был суфием[17], однако современный евроислам далёк от желания признать в лице Генона ортодоксального учителя веры[18]. Таким образом, непонятна инициатическая линия самого Генона, столь важная для Традиции и не столь важная для традиционализма[19].

Помимо традиционализма геноновского толка, имеются формы иного традиционализма[20], но другие попытки оформления традиционализма не были столь системны, универсальны и последовательны, в отличие от представленной в трудах Рене Генона.

Таким образом, традиционализм Генона и его ярких и последовательных сподвижников (Титуса Буркхардта, Юлиуса Эволы и пр.) является основой, фундаментом, началом традиционализма отечественного.



Background русского традиционализма

Русский традиционализм получил окончательное оформление благодаря трудам профессора МГУ Александра Гелиевича Дугина[21], однако начало его сокрыто в деятельности московских литературных салонов 60-70-х годов. Рождением традиционализма стала деятельность «мистического»[22] Южинского кружка (салона), хозяином которого был в то время знаменитый московский писатель Юрий Витальевич Мамлеев. Именно в этом месте собиралась московская оппозиционная интеллигенция. Изначально кружок сформировался из завсегдатаев государственной библиотеки им. Ленина[23]. Именно там собирались такие личности как Юрий Николаевич Стефанов, известный переводчик Шуона и Генона, а также Элиаде и Корбена, Евгений Всеволодович Головин — алхимик, эзотерик, переводчик, поэт и наставник молодого А. Г. Дугина, Гейдар Джахидович Джемаль, на тот момент ещё не увлекавшийся исламом. Эти люди стояли у истоков русского традиционализма, эти люди перенесли его на советскую почву. Вопреки расхожему мнению, А. Г. Дугин, который был ещё школьником в период действия Южинского кружка, не состоял в нём и никогда там не был, об этом свидетельствует сам хозяин квартиры и литкружка на Южинском переулке Ю. Мамлеев[24]. Дугин познакомился с писателем Е. Головиным позже, в 1980 году, когда держатель Южинского салона уже 6 лет как был в эмиграции. Так или иначе, но именно с этого момента начинается подлинная история русского традиционализма. Первые труды Дугина по традиционализму начали выходить с 1989 года — «Пути Абсолюта», «Мистерии Евразии» и т.д. Два названных труда и монография 1994-го года «Метафизика Благой Вести» были объединены в обширном труде под названием «Абсолютная Родина». Наиболее ценной является третья часть труда — «Метафизика Благой Вести», в которой проводится полномасштабная интерпретация христианского вероучения и Предания в свете традиционализма, фактически перевод христианского православного Предания на язык традиционализма. В самом конце 80-х годов начинает выходить и первое традиционалистское периодическое издание — альманах «Милый Ангел», три номера которого вышли с 1990 по 1998 года. В 2000 году А. Г. Дугин становится кандидатом философских наук, в 2008 году профессором социологического факультета МГУ, организовывает собственный научный центр — Центр Консервативных Исследований (ЦКИ), а в 2011 году становится доктором социологических наук[25]. Наконец, А.Г. Дугин играет особую роль в жизни современной Православной Церкви. Приняв единоверие, он в 2005 году становится главным редактором православного телеканала «СПАС», на протяжении 2000-х годов не раз привлекался к участию в решении тех или иных вопросах Церкви как эксперт в области геополитики и пр.

Никео-Цареградский Символ Веры  в традиционалистской интерпретации

 

Так как масштабы доклада не позволяют нам обозначить весь спектр толкований / пониманий / интерпретаций христианского вероучения, Св. Предания в целом[26], мы обратимся к самой центральной формулировке всего мистического опыта Церкви — Символу Веры — и его пониманию нашими традиционалистами.

Традиционалистская интерпретация Никео-Цареградского Символа Веры последовательно была проделана в первом номере альманаха «Милый Ангел» (№1, 1990) в статье «Эзотерическое, инициатическое и метафизическое толкование православного Символа Веры»[27]. Также общие темы христианского Предания и православного вероучения полномасштабно рассматриваются в монографии «Метафизика Благой вести» [28]. Далее мы будем разбирать каждый член Символа Веры и его традиционалистское толкование так, как оно изложено в альманахе «Милый Ангел», иногда обращаясь к текстам «Метафизики Благой вести». Перед тем, как мы начнём подробный разбор такого толкования, сразу выделим смысл таких понятий как «эзотерический», «инициатический» и «метафизический». В первом случае говорится о таинственной и внутренней стороне религии, в нашем случаи христианства. Эзотеризм — это сокрытая и тайная часть вероучения, т.е. здесь таковой
выступает догматика вообще. Инициатический — т.е. посвятительный. Здесь вся догматика описывается как посвятительное действо, которое сперва совершает Христос, а потом и все остальные люди. Причём подобная инициация, переход играет главнейшую роль для спасения. Понятие «метафизический» в принципе не нуждается в особом объяснении. Метафизический — это оторванный от эмпирического детерминизма и не определяемый природой, т.е. физикой, а наоборот, определяющий её.

Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же и невидимым[29]. Итак, происходит разделение неба и земли — принципа имманентного и трансцендентного. Также появляется «сонм духовных» существ — небо, небесный мир. С другой стороны первый стих свидетельствует сразу обо всём творении, таким образом, в нём одном заложено всё основание православной
космологии. Характерно, что в одном стихе содержится указание на характер Абсолюта, Трансцендентного начала как на «Бога Отца» — манифестационистское начало православной космологии: Отец порождает, являет на свет, манифестирует, — и как «Творца», т.е. креационистское начало: Абсолют творит отчуждённо, он не связан со Своим творением[30]. Как видим, традиционалисты разделяют понятия «Отца» и «Творца» принципиально, однако такое противоречие и отчуждённость снимается в личности Христа. Традиционалистская мысль утверждает, что в православном учении о творении верх одержал креационистский подход. В самом первом члене Символа Веры указывается на троичность Бога. Внутритроичные отношения сводятся к следующим принципам: Следствие, Принцип — Реализация и чистое Проявление. После описания творения и роли Отца в первом члене логически следует движение к заветному нетварному центру Творения — Сыну, и, наконец, полное срастворение с Отцом в безбрежности Духа Святого. Именно так построена и православная христианская инициация: три ступени, которые соответствуют трём Лица Пресвятой Троицы. И всё это
сконцентрировано уже в первом пункте Символа Веры. Другие пункты поясняют её более частные аспекты.

И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденного прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога Истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша[31]. В этом члене Символа Веры говорится о втором Лице Пресвятой Троицы — Иисусе Христе, Боге-Слове, Сыне единосущном Отцу. Однако его роль, статус и образ совсем по-иному представляется в традиционалистском понимании. Он представлен как нетварная Ось, пронизывающая  творение сверху донизу. Сверху Он Божественный Логос, неразрывен со Отцом и Святым Духом, в середине — Христос, Помазанник Божий, Мессия, наконец, в самом низу Он человек по имени «Иисус». Нетварная Ось касается земли, она проходит и сквозь небо. В сравнении с Отцом — абсолютным трансцендентальным Началом — Сын есть Начало трансцендентально-имманентное.

Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася. В этом члене содержится догмат о Воплощении. Традиционализм определяет логику Воплощения следующим образом: «Сын нисходит с Небес, где Он и назывался Сын, Слово. Но воплощается Он на земле не непосредственно, а от Духа Святого. Значит, в среднем мире — среди невидимых духов, где его имя “Христос”, — произошло некоторое слияние, сочетание со Святым Духом, Световым Космосом. Здесь тайна»[32]. Т.е. здесь для православного богословия непонятны несколько вещей: что значит Дух Святой как Световой Космос, во всяком случаи нигде в традиционалистских текстах этому не уделяется внимание. Второй вопрос: соединение Слова со Святым Духом в «срединном мире». Конечно, данный пассаж далёк от православной догматики. И далее: «Инициатически можно сказать, что Святой Дух стоит и между Отцом и Сыном, и между Сыном и Творением. Внутри же Творения Он всегда является “невидимым” в “видимом”. Кроме того, Дева Мария — это Земля, человеческая субстанция, нижний предел Творения. Здесь Иисус вочеловечивается. Плотью становятся Слово и Христос, а также предсуществовавшее “земное” имя Иисус. Этим актом окончательно утверждается и, самое главное, обнаруживается, становится “видимой” вся Ось Мира, и это означает, что возможность Спасения даётся всем, и даже самым нижним этапам Творения — “человекам”»[33]. Как мы можем видеть, это совершенно новое и необычное объяснение догмата о Воплощении.

«Первые три пункта Символа Веры дают абсолютный и законченный образ православной метафизики, а также указывают всю сущность инициации в её фундаментальных этапах»[34]. Спасение, инициатически тождественное обожению, состоит из трёх ступеней:

1.    «Причастность к вочеловечившейся нетварной Оси Мира через Святой Дух»,
посредством таинства Причащения и Исповеди.

2.    «Через плоть и кровь Иисуса происходит срастворение с Христом, с чистым и надматериальным Святым Духом самим по себе, а не с его проявлениями». Стоит ещё раз указать на различие, которое проводится между Иисусом и Христом, несмотря на то, что это одна и та же Личность. Это различие проводится с целью описать инициатический путь христианина, т.е. это чисто функциональное различение. Также существует различие между Святым Духом и Его проявлениями.

3.    Наконец, «абсолютное слияние с Отцом через исходящий Дух Святой (который “между” Отцом и Сыном), обращённый внутрь, “входящий” на сей раз обратно в Отца, что недоступно ни сотворённому, ни рождённому, но только “исшедшему”. Сотворённое не может стать несотворённым, рождённое не может стать нерождённым, исшедшее же может войти обратно». Из этого делается вывод, что «католичество, введя филиокве, потеряло ключ к тайне высшей христианской инициации и фундамент её апофатической метафизики, увенчанной перспективой “восхождения” Духа Святого к Отцу после исхождения».[35]

Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша и погребенна. На этом члене Символа Веры совершается полнота православной инициатической метафизики. Традиционалистская мысль прибегает к метафоре числа 4, которое есть число окончания. 1+2+3+4=10, т.е. снова 1, т.к. 10 — это графически соединённый ноль (графическое выражение онтологического и метафизического ничто) и единица[36]. Если первые три члена Символа Веры говорят о полноте метафизики вообще, то первые три члена Символа Веры, посвящённые Сыну[37], говорят конкретно о метафизике Воплощения Слова. Если для Отца метафизическое дно бытия есть сам факт Воплощения, то для Сына таким метафизическим пределом является погребение,
смерть и сошествие в ад. В литургической традиции Церкви есть молитвословия, посвящённые сошествию Христа во ад[38]. «Крестная смерть и погребение однозначно связываются здесь со снисхождением в ад, то есть с достижением Осью Мира, Словом последнего дна Творения»[39]. Ад представляет собой продолжение мира, но в его вертикальном разрезе. Традиционалистская мысль утверждает, что для Слова уже человеческий мир есть ад, а то, что представляется адом людям, для Сына есть не что иное, как горизонтальный (а не вертикальный!) предел самого человеческого мира (не совсем ясная сентенция, которая увы не получает своего объяснения впоследствии). По этой причине тема снисхождения Сына в ад не запечатлена в Символе Веры. Погребение Иисуса в человеческой реальности и есть метафизически достижение центра ада.

И воскресшаго в третий день по Писанием. И возшедшаго на небеса и седяща одесную Отца. В этих двух членах (5 и 6) говорится о поворотном пункте метафизического процесса. Воскресение Христа, преодоление смерти и обожение человеческой плоти, естества через соединение человека Иисуса со Христом. Имя «Иисус» начинает играть важную роль. Оно перестаёт быть просто земным именем, но становится спасительной священной формулой[40]. «Тот, кто произносит это имя, уже потенциально спасён». Окончательно наступает Единство и Единственность 2-й ипостаси, Оси мира. Тварное втягивается в нетварное. Полнота христианского цикла фактически уничтожает творение как отчуждение: «Я победил мир» (Ин. 16, 33)[41].

И паки грядущаго со славою судити живым и мёртвым, Его же Царствию не будет конца. Инициатический цикл заканчивается в 6 члене. Исторический христианский эон занимает собой с 4 по 7 член Символа Веры, это тоже инициатическая линия, однако третьего порядка, церковная инициация, «основанная на вере в неочевидные метафизически реальности, начиная с веры в “историчность” Воплощения»[42].

И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема, и сславима, глаголавшаго пророки. В восьмом члене Символа Веры Св. Дух имеет три аспекта, три формы: 1) Наиболее таинственная и внутренняя черта — исхождение Св. Духа от Отца; 2) Обозначает его статус во внутритроичных отношениях — споклоняемый и сславимый с остальными Лицами Св. Троицы, и 3) Тот кем глаголят пророки, т.е. имманентный аспект Божественности, «самый внешний аспект, совпадающий с самим Проявлением в его символической, качественной, сущностной стороне, вплоть до исторической связанности с пророками»[43]. 8 член Символа Веры последний, говорящий о ипостасях Троицы, последний говорящий о Божественной метафизике. Это связывает Святой Дух, с одной стороны, с эсхатологией, с концом, с другой стороны, указывает на имманентный и манифестационистский характер этой эсхатологии: Дух Святой связывает мир этот и мир Божественный[44].

Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. С этого члена начинается описание внетроических положений веры, историчность Церкви и христианский период истории. В них развивается тема инициации не Самого Бога Слова, но тех, ради которых Он прошёл Свой инициатический путь — людей и всей прочей твари.

Исповедую едино Крещение во оставление грехов. Итак, началом инициатического пути твари является таинство Крещения. Это переход от состояния твари к состоянию «усыновления». «Крещение — это инициатически первый и главный шаг внутрь Церкви, к её центру, а исторически — это первый шаг Церкви по отношению к народам»[45].

Чаю воскресения мёртвых. Это последняя стадия христианской истории и истории вообще.

И жизни будущего века. Аминь. «Жизнь будущего века» — это полное и окончательное «втягивание» истории в Дух. Это также конец Церкви как «переходной» реальности между «тварями» и «детьми» Божьими. Этот христианский метафизический «будущий век» есть трансцендентное Царство, поэтому-то у него «действительно» не «будет конца»[46]. Одновременно с этим «будущий век» означает конец и времени как имманентной реальности.

 

Заключение

Подведём итог. Православная догматика при переводе на язык традиционализма обретает новые и необычные черты. В частности, это можно было увидеть на нескольких примерах:

1)   Христос как Ось мира, которая при Воплощении соединяется со Святым Духом, Световым Космосом в мире невидимых сущностей, духов.

2)   Дух Святой, который обнимает собой весь мир и всё низшее сотворённое бытие и возвращает вовнутрь Божества в конце времён и т.д.

Так или иначе, но на языке традиционализма христианское вероучение принимает черты, которые ему несвойственны. Этому есть несколько причин:

1) Язык традиционализма весьма специфичен и базируется на определённых исторических и аксиоматических предпосылках, которые практически не коррелируют с вероучением восточной церкви.

2) Православное вероучение, в том числе догматические формулировки, имеет свой исторический и языковой базис, таким образом, догматическое богословие является, фактически, языком, описывающим духовный мистический опыт восточного христианства.

Соответственно, при переводе понятий с одного языка на другой понятия видоизменяются подчас до неузнаваемости. Остаётся один-единственный, но самый главный вопрос: правомочен ли такой перевод. Нашей целью было обозначить существующую проблему, но не давать ответа на поставленный вопрос. На наш взгляд, такой ответ должно давать священноначалие Православной Церкви после подробного рассмотрения существующей проблемы.

Мы надеемся, что содержание настоящего доклада будет важным для современного отечественного богословия, в частности апологетики и систематического богословия, а также подтолкнёт исследования в данном направлении. Мы также надеемся, что своевременная богословская рецепция такого сложного явления как интегральный традиционализм, его глубокое изучение поможет не только понять его, но и даст возможность использовать терминологический аппарат традиционализма для создания suigeneris паритета между православным богословием и традиционализмом.

 

 

 



 


 

[1]Русские традиционалисты выделяют три фундаментальных аспекта Традиции: Примордиальная Традиция, интегральный традиционализм и интегральная традиция. Метаязык Традиции отличается от метаязыка традиционализма. Как пишет об этом более подробно известный русский традиционалист Олег Фомин-Шахов: «Метаязык традиционализма, основанный на структурно-типологической интеллектуальной технике новоевропейского типа, соотносим с Примордиальной Традицией аспектно, последняя всего лишь его объект. Следовательно, и сама интегральная традиция как возможная на базе интегрального традиционализма не совпадает с Примордиальной Традицией». См. здесь: www.arthania.ru/node/564 [время посещения: 03.03.2012 15:06].

[2]Хотя этот тезис и оспаривается некоторыми отечественными традиционалистами, например, в статье Олега Фомина-Шахова «Очень простая жизнь Рене Генона. К генеологии традиционализма». См. здесь: www.arthania.ru/node/564 [время посещения: 03.03.2012 14:18]. В частности, автор статьи перечисляет многих авторов «до Генона», которые, так или иначе, пользовались языком традиционализма: Жозеф де Местр, Луи Бональд, Доносо Кортес, Фабр д’Оливе, Сент-Ив д’Альвейдр. На предтечах школы Генона мы остановимся несколько позже. [3]О метаязыке «Традиции» очень подробно можно

ознакомиться в труде проф. А.Г. Дугина «Философия традиционализма» (лекция 1).

[4]Понятие «метаязык» взято нами из философии, в которой метаязык выступает в роли языка, средствами которого описывается другой язык. Само понятие берёт начало с труда А. Тарского «Введение в логику и методологию дедуктивных наук» (Тарский А. Введение в логику и методологию дедуктивных наук, 1948).

[5]О парадигмах и парадигматике читай Кун Т. Структура научных революций. М., 1977.

[6]О взаимоотношениях двух языков (Традиции и традиционализма) см. сноску №1.

[7]Guenon R. Le Regne de la Quantiteet les Signes des Temps. Paris, 1995.Цит. по: Дугин А.Г. Философия традиционализма. М., 2002. С. 27.

[8]Но так считают далеко не все, например, обратной точки зрения придерживается британский исследователь Марк Седжвик. Sedgwick M. Against the Modern World. Traditionalism and the Secret Intellectual History of the Twentieth Century. Oxford, 2004.

[9]Дугин А. Г. Философия традиционализма. М., 2002. С. 28-29.

[10]Необходимо подчеркнуть, что понятие Традиции структурно неоднородно и, с позволения сказать, несамотождественно. С одной стороны, в традиционализме присутствует концепт т.н. «примордиальной Традиции», Традиции с большой буквы. Эта Традиция предшествовала всем остальным и с течением времени развивалась и росла, подобно дереву, дробясь на множество иных традиций или, по-другому, традиционных форм. Если жить в рамках одной традиционной формы (ислама, христианства, иудаизма или буддизма и т.д.), то через это есть возможность прикосновения к Традиции первичной, примордиальной.

[11]Отдельно можно поставить вопрос о рамках традиционной формы, их аутентичности и форм, наконец, о том, как можно жить в условиях традиционной формы, что это значит и каким образом возможно через это вернуться к Традиции первичной. Одним словом, вопрос соотношения Примордиальной Традиции, интегральной традиции и традиционных форм открыт. 

[12]Дугин выделяет такое различие между традиционалистами, он показывает, как это влияет на понимание самой Традиции. Дугин А. Г. Философия традиционализма. М., 2002. С. 28.

[13]Так как традиционализм — явление не традиционное, но современное, но при этом обращённое к Традиции, это делает его уникальным в возможности рассмотрения и Традиции и противоположному ей Модерну. Там же. 

[14]Там же. С. 29.

[15]Именно этим Генон и уникален. Традиционалист Мишель Вальзан сказал о нём известную фразу: «Явление Рене Генона — самое большое интеллектуальное чудо со времён Средневековья». Цит. по: Дугин А.Г. Пророк Золотого века. М., 1988. См. здесь: www.arctogaia.com/public/guenon/viesempl.htm [дата обращения: 03.03.2012 16:41].

[16]Это проявлялось во всём, начиная с эзотерических обществ Франции, закрытых консервативных клубов Великобритании до зарождения фёлькиш-движения и фёлькиш-кружков Германии, Бельгии и Нидерландов. О последнем подробно можно узнать в предисловии Андрея Кондратьева к изданию «Хроники Ура-Линда» Германа Вирта. Вирт Г. «Хроника Ура-Линда». М., 2007. То же самое мы можем встретить и в Восточной Европе в конце XIX — начале XX века, — например, на Украине (культурная деятельность митр. Андрея Шептицкого). Читай: Петрушко В.И. Деятельность униатского митрополита Шептицкого по распространению католицизма восточного обряда в России в период между революцией 1905 года и Первой мировой войной. Богословский сборник. Православный Свято-Тихоновский Богословский институт. Вып. 7. М. 2001, С. 204-229; Федорив Ю., прот. Icторiя Церкви в Украïнi. Одесса, 2008.

[17]Дугин А.Г. Пророк Золотого века. М., 1988. См. здесь:

www.arctogaia.com/public/guenon/viesempl.htm [дата обращения: 03.03.2012 16:41].

[18]В частности, Салман Север, современный идеолог русского анархо-ислама, в своём докладе «Суфийское хайдеггерианство в Европе», представленном на конференции «Against the PostModern World», замечает, что генонистская метафизика по целому ряду вопросов входит в противоречие с общими положениями исламского вероучения (ахль-ус-сунна уа-ль-джама’а), также он напоминает, что с точки зрения канонического ислама и его суфийской редакции Генон не обладал иджазом — специальным разрешением на учительную деятельность. См. здесь: www.againstpostmodern.org/node/62 [время обращения: 03.03.2012 19:44].

[19]Здесь необходимо пояснить, что у Генона было множество инициаций, не только суфийская, но и христианская, т.с. инициация, а также множество «оккультных» инициаций.

[20]В частности, это выражено в деятельности и трудах Германа Вирта, трудах Мирчи Элиаде (которого довольно проблематично причислить к традиционалистам геноновской формации). Помимо Генона, всегда существовала плеяда его современников в разных странах Европы, в том числе и в России, имеющих такие же взгляды, как у него — т.е. авторов-реакционеров, авторов-консерваторов и традиционалистов. Однако стоит признать, что до Генона и в его время так систематично традиционализм никто не разрабатывал, и никогда не выступал от имени Традиции как таковой.

[21]Первые труды А.Г. Дугина относятся к концу восьмидесятых — «Пророк Золотого века», «Пути Абсолюта» и др.

[22]«Мистического» именно по той причине, что в его стенах началось активное изучение герметических, эзотерических и оккультных дисциплин. Об истории кружков оппозиционной интеллигенции можно узнать из интервью поэта Игоря Дудинского корреспонденту журнала «Русская жизнь». См. здесь: www.rulife.ru/mode/article/510 [время обращения: 03.03.2012 19:57].

[23]Там же.

[24]Более подробно о деятельности и составе Южинского кружка можно узнать из беседы его хозяина Ю.Мамлеева с корреспондентом газеты «Завтра» Владимиром Бондаренко. См. здесь: www.zavtra.ru/cgi//veli//data/zavtra/08/750/71.html [время обращения: 03.03.2012
20:20].

[25]www.vak.ed.gov.ru/ru/dissertation/index.php?id54=12422 [время обращения: 03.03.2012 20:26].

[26]Это на самом деле очень сложно из-за объёма материала — его просто очень много.

[27]Cтекстом можно ознакомиться по ссылке: www.arctogaia.org.ru/modules.php?name=News&file=arcticle&sid=338 [время обращения: 03.03.2012 20:49].

[28]С текстом можно ознакомиться по ссылке: www.arctogaia.org.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=65 [время обращения: 03.03.2012 20:52].

[29]Этому члену Символа Веры посвящены 2, 3 и 5 главы «Метафизики Благой вести».

[30]Русский традиционализм заимствует идеи Томаса Куна и его учения о парадигмах. Так, выделяются парадигмы Премодерна, Модерна и Постмодерна, первая из которых соответствует периоду Традиции. Но и в самом Премодерне есть парадигмальное различие — манифестационизм и последующий креационизм. Внутрипарадигмальное различие Премодерна в отношении роли Бога и творимого Им мира заключается в следующем: манифестационизм утверждает о проявлении творения, о неразрывности творения и Творца, а в некоторых случаях о возвращении творения в лоно Творца — как, например, в индийской мифологии, в
учении о дыхании Брахмы, которое порождает миллионы миров, которые затем возвращаются обратно в Брахму (например, об этом можно узнать из: Бурмистров С.Л. Брахман и история: Историко-философские концепции современной веданты. СПб., 2007). В креационизме Творец далёк от Своего творения, между ними существует онтологическая бездна. Такой подход представлен в ортодоксальном иудаизме и исламе. (О традиционалистском понимании места ислама и креационистских религий можно узнать из: Дугин А.Г. Философия традиционализма. Лекция 8. Антропология в современном мире. М., 2002.)

[31]Этому члену посвящены 9 и 10 главы «Метафизики Благой вести».

[32]www.arctogaia.org.ru/modules.php?name=News&file=arcticle&sid=338 [время обращения: 03.03.2012 21:09].

[33]Там же.

[34]Там же.

[35]www.arctogaia.org.ru/modules.php?name=News&file=arcticle&sid=338 [время обращения: 03.03.2012 21:14].

[36]Дугин А.Г. Пути Абсолюта. М., 1990 (Глава 4. Принципы и ряды символических чисел). См. здесь: www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=178

[37]Всего из семи членов Символа Веры, посвящённых ему, т.е. первый член — Рождение, второй — Воплощение, третий — смерть и погребение — полный путь умаления, кенозиса.

[38]Например, стихира на хвалитех на утрени 1-го гласа: «Егда пригвоздился еси на древе крестнем, тогда умертвися держава вражия и ад пленён бысть державою Твоею…»

[39]www.arctogaia.org.ru/modules.php?name=News&file=arcticle&sid=338

[время обращения: 06.03.2012 22:23].

[40]Как утверждает автор статьи — подобной «мантре» в индуизме. www.arctogaia.org.ru/modules.php?name=News&file=arcticle&sid=338

[время обращения: 06.03.2012 22:31].

[41]Как мы можем видеть, что акт творения в христианстве подчинён чисто креационистской парадигме, но конец, эсхатология уже измеряется в манифестационистских понятиях. Это даёт право традиционалистам утверждать особый, третий путь Православия.

[42]«Некоторые инициатические доктрины связывают Воплощение Иисуса Христа с символизмом планеты Меркурий, называемой в индуизме Боддхи, что означает Небесный Интеллект, Логос. В частности, такое соотнесение Христа с Меркурием наличествует в исламском эзотеризме. Но, с другой стороны, совершенно очевиден и солнечный символизм Иисуса Христа. К этому можно добавить то обстоятельство, что иудейская традиция часто меняет местами ангелов Меркурия (Рафаил, “Целитель Божий”) и Солнца (Михаил, “Который как Бог”). Меркурий является самой близкой к Солнцу планетой, и поэтому символически именно Меркурий служит “посредником” между Солнцем и остальными планетами. На основании этих соображений можно сказать, что Воплощение Иисуса Христа,
Рождество, его Первое Явление было “меркуриальным”, “предварительным”, “спасительно-предупредительным”. Его Второе Пришествие во Славе будет окончательным и “солнечным”, “решающим”. Весь цикл исторического христианства, весь эон от Первого до Второго Пришествия Христа, можно уподобить “Великому Деланию”, то есть приготовлению из “Ртути” “Золота”, так как планета Меркурий соответствует именно “Ртути”, а Солнце — “Золоту”. В этом состоит мистерия церковной, православной, духовной и литургической Алхимии». 
См. здесь: www.arctogaia.org.ru/modules.php?name=News&file=arcticle&sid=338

[время обращения: 06.03.2012 22:32].

[43]Там же.

[44]«Поэтому Конечное Царствие, которое “паки грядёт”, будет Царствием Святого Духа, эпохой Святого Духа. Святой дух должен вернуться к отцу — дух — дыхание, как Брахма». Там же.

[45]Там же.

[46]Там же.