В человеческой среде процесс этот протекает в двух возможных направлениях.

Первое — продуктивное. Опираясь на ощущение своей личностной программы, мы подсознательно пытаемся вписать её в окружающую жизнь. Затем продолжаем движение вперёд во времени, совершая при помощи этого инструмента открытие за открытием в рамках насущных потребностей среды. В связи с чем она не создаёт препятствий, поддерживает все наши начинания.

Второе направление — непродуктивное. С детских лет мы не доверяем себе, перекрываем свою программу чужими, продолжая потом эту практику на протяжении всей жизни. Таким образом, личностная идея наша реализуется лишь частично (как правило, искажённо, наталкиваясь в связи с этим на неприятие окружения) либо вообще не проявляется. Психологически мы остаёмся в малышовом или подростковом возрасте. Соответственно, общество относится к нам как к объектам, нуждающимся в опеке или обуздании.

Людей первого типа изначально можно причислить к разряду взрослых, которым присуща независимость от влияний, осознание своей ответственности за всё, что проистекает из их рук.

Представители второго класса — недоросли, зависимые от обстоятельств, с которыми они вечно борются или которым сдаются. От таких людей нелепо ожидать всегда и во всём рационального поведения, качественной продукции.

Но: принадлежность к одной из этих двух категорий в «чистом» виде встречается редко. Взрослые часто искушаются игрой в детскость, то есть внезапно останавливаются перед запертыми воротами, забыв о том, что у них есть ключи ко всем замкам. В этот период мы хватаемся за разнообразную информацию, нам кажется, что чем большим количеством её завладеем, тем основательнее будем защищены от всяких неприятностей. Так пополняется аудитория детского сада, которым, по сути, является человечество. И если бы некоторым не удалось вспомнить о своей исконной взрослости, все бы давно вымерли, как динозавры.

Соображения эти — не приговор, а лишь повод заняться собой, чтобы, в конечном счёте, по-настоящему повзрослеть.

Самый простой рецепт — смотрим на недорослей с позиции взрослых: как на детей, несмышлёнышей. Таковыми являются все «дяди» и «тёти», которые требуют от нас внимания и участия. У подлинно взрослого человека не возникает ни вопросов к другим, ни потребности «выкупа» у них благ для себя. Он инициативен сам по себе, первичен в своих поступках. Создавая полезные вещи, никогда не приценивается, сколько может за них получить, ибо знает: то, что ему жизненно необходимо, придёт само. Незнайка же включается исключительно по толчку извне, поведение их вторично, в основе его — реакция, ожидание оценки, платы…

Так что если у нас возникает желание добиться от человека определённого результата, расчёт, что за этим последуют ответность, благодарность (или неблагодарность), мы сами ведём себя как незрелые люди, незнайки.

На этом нужно сделать акцент. Ребёнок, получивший из наших рук всё, что хотел, не станет выдавать следующих заказов и исчезнет из наших глаз. Для нас это должно быть свидетельством того, что мы находимся вне игры, и не огорчать, а радовать в предвкушении предстоящих открытий. Что касается подлинной ответственности, то если из ста или тысячи детсадовцев, с которыми мы имели дело, на наш пароль отзовётся один человек — это уже повод для душевного праздника.

Взрослый, знающий, не заинтересован ни в чём, кроме как помочь другому стать взрослым — самостоятельным во всех его проявлениях.

Итак, основное правило взрослости — относимся к любым требователям снисходительно, с пониманием, что побуждениями их движет голод, дефицит информации. Не забываем это даже тогда, когда побуждения проявляются в экстремальной форме: нас стараются обидеть, унизить, ударить или приласкать так, что от патоки тошнит. Главное — не давать повода для подобных провокаций в свой адрес. Если же мы отклонились от этой позиции, прислушались к чему-то, среагировали — это сразу вызовет ответные действия «детсада». Вот здесь-то и следует проявить себя по-взрослому. Но снисходительность не синоним сюсюканья: дети искренне считают себя взрослыми, более взрослыми, чем подлинные взрослые, и требуют к себе в связи с этим серьёзного, уважительного подхода. Наш внутренний улыбчивый настрой в общении с ними не должен быть заметен. Спрашиваем себя — чего от нас ждут — и выдаём им желаемое в приемлемой для них вербально эмоциональной упаковке. То есть подыгрываем, якобы печалясь или радуясь, злясь или смиряясь, хваля их или наказывая… Если ошибёмся в диагнозе или сфальшивим в подыгрывании — получим новую порцию игровых предложений. Благодаря всему этому — не включаемся в игру и попутно освобождаем от участия в них « провокаторов», подготавливая почву для их взросления.

Мы уже говорили, что от рождения каждый обладает статусом взрослого. Как же мы вовлеклись в эту игру? По-видимому, иллюзорный инстинкт незнания задан нам для того, чтобы игра эта состоялась в принципе. Представьте себе, что мы живём в условиях, где всё изначально познано, никаких тайн нет, ничего интригующего, опасного, требующего мобилизации, приложения усилий не существует… Недоросль взвыл бы от тоски. Тем не менее, Леонардо да Винчи, Коко Шанель, Марку Шагалу не нужны были никакие стены, чтобы только в преодолении их почувствовать вкус подлинной жизни.

Итак, идеальный взрослый свободно движется по траектории своего призвания, не встречая препятствий, реальность повёрнута к нему лицом. Но вот включился игровой инстинкт — и она отвернулась от него… Объясниться с барьерами не получается. А если бы и получилось, то, миновав один, мы бы напоролись на следующий, потом ещё и ещё… При этом силы, затраченные на преодоление преград, слабеют, мы тяжелеем, сгибаемся под грузом нарастающих ошибок. Как быть? Остановиться, повернуть назад, двинуться к пункту, с которого начался наш порочный путь? Это вариант столь же бесперспективен. Что ж — на первое время есть выход.

«Исполнение желаний»

 каждого есть потребность, желания, формируемые при столкновении с окружением. По мере их возникновения предъявляем ему эти заказы. Делаем это в любой обстановке, где есть какая-то публика: на оживлённой улице; стоя перед окном, выходящим на шумную магистраль; перед телевизором, по которому транслируется массовое мероприятие, и т.п. Не обязательно вслух — убедимся в том, что нас всё равно расслышат: нам сообщат об этом голоса птиц, шелест ветра, скрипы дверей, гомон машин… Главное — не прислушиваться к звукам, а поймав любые, тут же продолжить свои заявки.

Одни из нас настроены на удачу, другие не верят в неё — каждый ожидает своего, и окружение подыгрывает нам, поддержит, удовлетворив именно наши ожидания. Всякий раз, как в нашей голове прозвучит вопрос, мы как бы услышим ответ — « Да» или «Нет».

В какой-то момент умолкнем: всё изложено, получена гарантия исполнения или неисполнения наших желаний. Ничто больше нас не удерживает здесь, в «детском саду»: достаточно сделать шаг — и мы родимся заново, возвратимся к той минуте в своей биографии, когда свернули со своего законного пути. Таковой шаг — создание нового симпатяги. Предъявляя новое имя-образ всем вокруг, замечаем, как нас узнают многие взрослые, поздравляя с рождением приветливыми улыбками, участием в наших делах…

Резюме. Более-менее частое исполнение этих операций постепенно освобождает нас от ложных, «детских» потребностей. Всё, что нам реально необходимо в жизни, приходит как бы само по себе, без наших особых усилий. Перед нами открываются возможности самореализации, закрытые прежде новые двери.

Создание симпатяги: скользим по предметам, которые видим, и придумываем для себя нелепый образ. Пример: Я бублик, висящий на пальме в банановом лесу и подмигивающий правым глазом. Вы теперь не Маша и не Вася, вы теперь он. Изображаете этот образ, можно любыми движениями. В обществе людей — можно только пальцами или едва заметными движениями.

Вы теперь — это симпатяга, и предъявляете его всему миру. Всем встречным, в метро, в транспорте, в магазине. Можете нарисовать на листочке и раздавать всем, транслируя миру: Я тот … … … Можно вслух, можно мысленно, по ситуации. Можно его, даже лучше, периодически менять, изменяя реальность вокруг себя и выходя за рамки тех норм и правил, в которых вы раньше жили.