После совместной нашей работы над «Гаражом» я хорошо понял индивидуальность и характер Валентина Иосифовича.

Я разделял актёров, участвующих в съёмках «Гаража», на «идеалистов» и «циников».

Так вот, Гафт принадлежал к идеалистам, более того, возглавлял их. (Солнце и Нептун в карте актёра находятся в соединении.)

Гафт с трепетом относится к своей актёрской профессии, в нём нет ни грамма цинизма.

Слова «Искусство», «Театр», «Кинематограф» он произносит всегда с большой буквы.

Бескорыстное, самоотверженное служение искусству — его призвание, крест. Отдать себя спектаклю или фильму целиком, без остатка — для него как для любого человека дышать. Для Гафта театр — это храм. Он подлинный фанатик сцены.

Я ещё никогда ни в ком не встречал такого восторженного и бурного отношения к своей профессии, работе.

Именно Гафт своей серьёзностью, невероятно развитым в нём чувством ответственности (взаимодействие Солнца и Сатурна) задал точную интонацию всему фильму. Ведь съёмки начались с эпизода первой речи председателя Сидорина, обращённой к пайщикам гаражно-строительного кооператива. Здесь было очень легко впасть в балаганно-иронический стиль, увлечь этой внешней манерой игры и других участников актёрского ансамбля. Но гражданское и художническое чутьё Гафта сразу настроило его на правдивый лад и помогло мне повести фильм в нужном, реалистическом русле.

Работая над «Гаражом», я обнаружил в Гафте нежную, легкоранимую душу, что вроде бы не вязалось с его едкими, беспощадными эпиграммами и образами злодеев, которых он немало сыграл на сцене и на экране. Оказалось, что Гафт — добрый, душевный, открытый человек. При этом невероятно застенчивый.

Но у него взрывной характер. И при встрече с подлостью, грубостью, хамством он преображается и готов убить (Марс в Скорпионе, усиленный Юпитером + квадрат Луны и Плутона), причём не только в переносном смысле, бестактного человека, посягнувшего на чистоту и святость искусства.

Раз уж пошла речь о человеческих качествах Гафта, не могу не упомянуть ещё об одном — очень странном, доходящем до болезненности. В актёре чудовищно развито чувство самооценки. Он всегда недоволен собой, считает, что сыграл отвратительно (аспект Солнца и Сатурна). Просит снять ещё дубль, в котором он «всё сделает замечательно». И после нового дубля опять нет в Гафте чувства удовлетворения. Самоедство, по-моему, просто сжигает его.

Почти не помню, чтобы Гафт был доволен собой. Сначала я прислушивался к его самоанализу, а потом перестал считаться с его оценками. Они были удивительно однообразны и частенько несправедливы.

Я уставал от этого самоуничижения, предпочитал верить себе, своим ощущениям. Начал отказывать артисту в съёмке новых дублей, когда полагал, что сцена удалась.

В искусстве есть два вида развития таланта. Некоторые — это относится и к актёрам, и к режиссёрам, и к писателям — формируются рано и врываются в мир сцены, кино, литературы внезапно. Они быстро входят в моду, становятся известными. Но лишь очень немногим удаётся удержаться на высоте всю жизнь.

Большинство не выдерживают перегрузок. Марафон оказывается не по силам. А у других — среди них я могу назвать и В. Гафта — происходит позднее развитие. Талант крепнет, мужает, растёт вместе с возрастом, опытом. (Сатурнианские проявления.) И в подобных случаях, как правило, остаётся на всю жизнь, не изменяет до конца. Так вот, Гафт набирал силу постепенно, но неукротимо.