Предание Безумного Араба

Пьеса в 4-х действиях

 Действующие лица

 Голос

Абдулла Аль-Хазред

Ктулху

Культисты Ктулху (2)

Азатот

Иные Боги (3)

Ньярлатхотеп/Эбонор

Лики Ньярлатхотепа (3)

Шуб-Ниггурат

Культисты Шуб-Ниггурат (3)

Хастур

Йог-Сотот

Нарикс

 

Действие первое

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

 

Декорации: внутреннее убранство восточного дома.

На переднем плане на коврике сидит Абдулла Аль-Хазред и пишет что-то в книгу. Часто задумывается и глядит в пустоту, иногда по сторонам.

 

Голос:

Меня не привлекает новизна —

Ведь я родился в старом городке,

Где видел из окна, как вдалеке

Колдует пристань, призраков полна.

Затейливые шпили золоты

От зарева закатного костра,

На крышах — с позолотой флюгера:

Вот истинный исток моей Мечты.

Реликвии эпохи суеверий

Таят в себе соблазн для духов зла,

И те несут нам веры без числа

Из всех миров, где им открыты двери.

Они рвут цепи Времени — и я

Встречаю Вечность, их благодаря.



Аль-Хазред закрывает книгу и встаёт.

 

Аль-Хазред:

Книга сия — о тайнах тех, что открылись писавшему её в опасных странствиях по земным пустыням и неземным странам. Се есть Книга о законах и обычаях спящих мёртвых, писанная мною, Абдаллахом ибн Джабиром аль-Хазраджи, слугою вашим, известным волхователем и стихотворцем. Узнал я о Древних, живших пред человеками и существующих доныне в грёзах, и вельми ужасными нашёл их. Один из них и научил меня сему могущественному колдовству. Книга повествует о тех дивных местах, в коих побывал я, об ужасах бессердечных, с коими столкнулся я, кои к подлинному безумию привели меня, как показано в записках моих, воспоминаниях безумца. Ибо должно быть безумцем, дабы веровать в те вещи, кои узрел я, в те обряды, кои свершал я, в те места, в коих бывал я, и времена, кои я посетил.

Обрёл я знания сии при обстоятельствах совершенно немыслимых, когда был я неграмотным пастухом в землях Междуречия, покорённых ордами служителей Аллаховых.

Однажды в отрочестве, направляясь на север и восток горами Араратскими, что наречены живущим там народом землёю Масис, набрёл я на серую скалу с тремя дивными знаками высеченными.

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

 

Декорации: пустыня. Посередине сцены стоит большой камень со следующими знаками:

 

 

Звучит стрёкот цикад. По сцене идёт Аль-Хазред с посохом. Он останавливается около камня и рассматривает его, касаясь знаков. Затем устало садится, приваливаясь к камню. Растерев руки, он закутывается в одежду и дремлет.

Раздаётся вой. Аль-Хазред вскакивает и оглядывается. Как только он успокаивается и пытается сесть обратно, скала начинает дрожать и медленно поднимается. Аль-Хазред испуганно отступает.

Вдалеке слышен голос культиста Ктулху, повторяющий: «Й’а! Й’а Кулулу зи кур!». Аль-Хазред поспешно прячется за скалой, залегая там. Голос всё ближе, затем слышится второй, и на сцену выходят 2 культиста Ктулху.

Знаки на скале вспыхивают огнём.



Культисты:

Й’а! Й’а зи азаг!

Й’а! Й’а зи аскак!

Й’а! Й’а Кулулу зи кур!

Й’а! (повторяют много раз)

 

На заднем фоне появляется смутная проекция головы Ктулху. Аль-Хазред в ужасе кричит и поднимается на колени. Культисты оборачиваются к нему и заносят кинжалы. Аль-Хазред закрывает лицо руками.

Затемнение.

Свет медленно возвращается. Аль-Хазред стоит в той же позе. Скала на земле, но знаки ещё сияют. На месте культистов только их одежда. Аль-Хазред медленно отнимает руки от лица и смотрит на одежду. Он медленно приближается и поднимает ближайшую. Осматривается вокруг. У скалы лежит железная скрижаль. Осторожно касаясь, он поднимает её и выходит лицом к зрителям. Он вглядывается в скрижаль, и его лицо искажается болью. Аль-Хазред встаёт на колени, кладёт скрижаль перед собой и закрывает уши руками. Слышен нарастающий гул, и на его высоте голос произносит:

 

КТУЛХУ!

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

 

Декорации: пустыня. Посреди сцены на коврике сидит со скрижалью Аль-Хазред.

 

Аль-Хазред:

С тех пор, после роковой ночи сей в горах Араратских, по всем сторонам света скитался я в поисках ключа к тайному знанию, кое было даровано мне. И, покинув край сей позднее, отправился я далее на юг, покуда не достиг великой пустыни, наречённой Руб аль-Хали.

 

Аль-Хазред укладывается на коврик, положив скрижаль под голову, и дремлет. Звучит музыка. Аль-Хазред встаёт и растерянно оглядывается.

 

Аль-Хазред:

Мир изменился: небеса потемнели и загрохотали гласами злых духов, и цвета и жизнь сама поглощены ими!

 

Раздаётся зов Эбонора. Выходит Эбонор.

 

Эбонор:

Зовут меня Эбонор, и я из джиннов. Я звал тебя, так прими же дар мой: дар понимать всякие языки, писанные иль молвленные, человеческие иль звериные.

 

Аль-Хазред смотрит на скрижаль.

 

Аль-Хазред:

Могу я прочесть писания, долгие десятилетия смущавшие многих смертных, но утратил я навеки покой. Дар Твой — страшнейший из проклятий, ибо могу услышать я тварей подле меня, говорящих со мною, могу услышать я птиц и насекомых пустыни, но, хуже всего, шакалов, кои рычат и лают безумно о пришествии Древних.



Аль-Хазред падает на колени перед Эбонором.

 

Аль-Хазред:

Умоляю Тебя забрать дар Твой, ибо тот лишил меня разума моего!

 

Эбонор:

Не жди сострадания, но прими знание большее!

 

Эбонор берёт Аль-Хазреда за руку и ведёт вглубь сцены. Декорации меняются — появляется проекция Врат.

 

Эбонор:

Здесь обрящешь ты истину предельную, но уразуметь сможешь лишь малую толику её.

 

Раздаётся зов Эбонора.

 

Аль-Хазред (кричит):

Чрез врата сии узрел я знание неисчислимое! Узнал я о Древних в тайных палатах, и были они духами ужаснейшими и наизлобнейшими, явились кои из-за пределов творения, дабы жить на Земле. Затем, на заре рода Адамова, изгнаны были они с Земли, ибо звёзды стали неблагосклонны. Все были изгнаны с Земли, кроме Ньярлатхотепа Тёмного, иль Египтянина, посланника Древних, одним из ликов коего был Эбонор!

 

Аль-Хазред падает.

 

Эбонор (насмешливо):

Разум человеческий много слабее такового у Древних. Наступит однажды пора, когда звёзды вновь встанут верно, и Древние воротятся!

 

Эбонор уходит. Аль-Хазред продолжает лежать.

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

 

Декорации: внутреннее убранство восточного дома. Аль-Хазред сидит на коврике.

 

Аль-Хазред:

После десяти лет скитаний по пустыне оказался я в пещеристых развалинах Ирема, града тысячи столпов, в коем решил я остановиться. Великолепие его поныне преследует грёзы мои безумием, ибо окутано место сие безмолвием беспрерывным; долго неведомое для человеков и избегаемое даже гулями и призраками ночи. Много запретного для очей смертных узрел я в скитаниях моих под тёмным и забытым градом сим. Подобно стону ветра великого гласы чудовищные ворвались в уши мои с воплями тысячи душ мучимых. Запретные имена Йог-Сотота, Ктулху, Ньярлатхотепа и множества иных опалили мозг мой подобно едкому купоросу. Разумы их проникали в душу мою, и познал я вещи нечестивые и не снившиеся смертному человеку и области за пределами нашего времени и творения, где слепой Азатот, шахиншах джиннов, обитает в бездне хаоса несчётные эпохи беспредельности.

 

Пауза.



По завершении же уединения моего поднялся я и направил стопы мои к югу,
дабы десятилетия спустя к северу, к Дамаску привёл меня путь мой. Там и пишу я
ныне, писец Древних, всё, что может быть записано, из того, что изведал я, дабы
знание сие не ушло и не утратилось вновь.

Кто суры Книги сей бестрепетно прочтёт,

Кто тайные слова произнести дерзнёт,

Тот, подгоняем тьмой и ужасом крылатым,

В пучину всех пучин отправится в полёт!

 

Действие второе

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

 

На заднем плане — проекция космоса, движущихся галактик и звёзд.

 

Голос:

Древние были, Древние есть, Древние будут вновь.

На заре времён, в средоточии беспредельности, именуемом Наксир, Древние были и не-были; плавали они в водах тьмы без облика, в Наксир безвидной.

Бездна великая не была ещё сотворена, ибо возникла она лишь после
пустоты Наксир.

В мрачных областях произнёс Надур имена Свои, и чрез сие сотворён был круг богов.

И явились Древние, незримые и ужасные.

 

Выходит Азатот и становится ближе всего к зрителю, на «южной» части сцены.

 

Азатот:

Беспредельный Азатот, шахиншах джиннов, ужас без облика иль образа,
первозданный хаос, нечестиво клубящийся и бурлящий в средоточии беспредельного Ничто — муж и сын Наксир.

Перводвижитель тьмы, сокрушитель мысли и облика, имя коего не осмелятся
произнесть ничьи губы.

Высшее проявление первозданного стихийного огня.

 

Выходит Ньярлатхотеп и становится в «северной» части.

 

Ньярлатхотеп:

Ньярлатхотеп! Крадущийся Хаос.

Он раскрыл таинство Отх.

И награда Его была велика.

Он — посланник их.

 

Выходит Ктулху и становится в «западной» части.

 

Ктулху:

Повелитель Обитателей глубин, Ктулху.

Обитатель запада, где дуют ветры завывающие, где тьма — царственная
владычица.

Мрачные места сии вовеки не ведали света.



Выходит Хастур и становится в «восточной» части.

 

Хастур:

Хастур, брат Его, живёт в высотах, что выше небес.

Он избрал обитель востока, и там стоит престол незримый.

Он — глас Древних.

Мститель и разрушитель, Тот, кто идёт, бороздя полярные ветры на огненной колеснице.

Он — Неназываемый.

Ибо Телец Он, шествующий по окоёму.

 

Выходит Шуб-Ниггурат и становится рядом с Азатотом

 

Шуб-Ниггурат:

Й’а Шуб-Ниггурат!

Чёрная Козлица о тысяче младых — соправительница Азатота.

Образ Её сеет ужас повсюду.

 

Выходит Йог-Сотот и становится ближе всех к зрителю, скрещивая руки на груди.

 

Йог-Сотот:

И Йог-Сотот, колесничий хаоса, повелитель облика.

Провозглашение изначального Слова.

Врата пустоты.

Он — страж порога первозданного ужаса.

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

 

На заднем плане появляется проекция Земли из космоса.

 

Голос:

Прежде рождения человека явились они с тёмных звёзд, незримые и чудовищные, сошли они на первозданную Землю.

В море великом ожидали они долгие эпохи, покуда не воздела Наксир десницу Свою могучую и не исторгла твердь из моря.

И воскишели они во множестве, и тьма воцарилась на тверди.

Град Ирем в пустыне великой познал их; Ленг в ледяной пустыне узрел, как они проходили; в нетленной твердыне вечного града Кхабир на укутанных облачною дымкою высотах Кадафи неведомой остался знак их, ибо установили они там владычество своё.

Там живут они, и там будут жить они, когда возродятся они в конце времён.

 

Перечисленные Древние сходятся и кружатся против часовой стрелки.

 

Голос:

Там и пребывали Древние, бесцельно блуждая путями тьмы, и кощунства их стали велики на Земле.

Все твари склонились пред могуществом их и по злобе их познали их.

И пришла им пора разделиться.



Древние сходятся в центре сцены и соединяют ладонями руки, каждый с каждым рядом стоящим соседом.

 

Голос:

И сразились они меж собою.

 

Древние:

Брат супротив брата!

 

Голос Нарикс:

И отверзли Старшие владыки, цари первородные, очи свои, и узрели мерзости, что сотворяли отпрыски их, разоряющие Землю.

Воистину велик был гнев их.

 

Выходит Нарикс. Она приближается к Древним, встаёт рядом и воздевает руки.

 

Нарикс:

И спустилась Нарикс с Бетельгейзе, и воздела длань Свою супротив Древних, и схватила их посреди бесчинств их и низвергла прочь от Земли: в забвение, в землю Кхар, в пустоту Запределия, где царит хаос и образы непостоянны.

 

На заднем плане снова появляется проекция космоса.

Древние расходятся от Нарикс.

 

Нарикс:

И там поселились они, разделяясь и соединяясь вновь.

И тогда повергла Нарикс землю Кхар.

И бежали Древние в преисподнюю, где возложили Старшие владыки высочайшую печать свою на врата, и могущество Древних не в силах было противостоять их мощи.

 

Ктулху подходит к Нарикс.

 

Ктулху:

Тогда поднялся из глубин чудовищный Ктулху и обрушился в ярости превеликой на стражей тверди.

 

Нарикс:

И связали они ядовитые когти Его крепким чарами и заточили Его в пределах града Р’льех, где будет спать Он, в волнах сокрытый, мёртвым сном до конца эпохи.

 

Ктулху отходит и садится на корточки, обхватив руками колени, в известную позу, изображённую Лавкрафтом.

 

Нарикс:

И когда были изгнаны они в преисподнюю, исторгли их из двенадцати миров, дабы не узреть их никогда более.

 

Нарикс уходит.



Азатот:

И там осознали они тщетность войн меж братиями.

И восстановили они мир меж собою.

 

Азатот садится в центре, спиной к зрителю. Древние берутся за руки и кружатся вокруг него против часовой стрелки.

 

Голос:

За пределами Земли ныне царят они, томясь, и ждут непрестанно мига возвращения своего, когда прорвутся они сквозь великие врата; ибо Земля познала их, и Земля познает их.

И избрали Древние шахиншахом своим мерзкого, лишённого облика иль образа Азатота, и пребывают с Ним в непостижимой чёрной пещере в средоточии бесконечности.

Крадущийся Хаос Ньярлатхотеп — брат, соперник и посланник Его, сущность же Азатота пребывает в Йог-Сототе, и Он подаст знак Древним, когда звёзды укажут годину прихода их.

Ибо Йог-Сотот есть врата, чрез кои живущие в Запределии явятся вновь.

 

Действие третье

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

 

На заднем плане — печать Азатота. Посреди сцены стоит Абдулла Аль-Хазред.

 

 

Аль-Хазред:

Дворец Азатота в средоточии творения есть место великого жара, и лик Его ослепителен в сиянии своём тёмно-мерцающем.

Не принимает Азатот верных Своих в чёрных палатах с грубыми углами и дивными дверями, не внемлет Он ни молитвам их, ни ответам их.

Бесконечно играет Он на свирели и бесконечно поглощает плоть Свою, ибо глад Его неутолим.

 

9 раз произносит имя Азатота.

 

Азак грифе дагаруш Азатот!

Никфунетфи Азатот!

Никфунетфи Азатот!

Никфунетфи Азатот!

 

Появляется Азатот с флейтой и садится в центре сцены, спиной к зрителю. С ним Ньярлатхотеп и Иные Боги. Аль-Хазред уходит.

Азатот играет на флейте. Иные Боги неуклюже скачут перед ним в безумном танце. Ньярлатхотеп стоит рядом. Когда музыка заканчивается, они злобно смотрят на зрителей и начинают яростно кричать, готовые броситься. Но Азатот поднимает ладонь, веля им замолчать.

 

Азатот:

В кипящем и огненном средоточии вселенной на своём чёрном престоле восседает Азатот за стенами тьмы.

Слеп Он и безумен, но вечно играет на свирели Своей, и жемчужные звуки, подымающиеся и опускающиеся в мерных тактах, суть основание всех миров.

Случись так, что свирель Его внезапно смолкнет, все небеса разбиются один за одним, и тьма тем миров исчезнут, и всё станет, как было пред сотворением.

Свирель Азатотова одновременно творит и уничтожает миры в бесконечных сочетаниях, и подобны они плясунам, кружащимся на тканом ковре времени.

Безумный бог на чёрном престоле Своём не выбирает, что нужно создать и что нужно уничтожить, но лишь поддерживает равновесие и постоянный порядок в количестве и высоте звуков.

 

Ньярлатхотеп:

Ни одно создание не видело Азатота, кроме Ньярлатхотепа, Крадущегося Хаоса, сеющего ужас, имя коего повергает в трепет.

Лишь Ньярлатхотеп многоликий лицезрел Безумного бога, и даже Его ослепило пламя, и вынужден Он был отворотиться спустя мгновение.

В Азатоте — порядок, в Ньярлатхотепе — хаос.

Словно братия они, и никогда не могут быть разделены, ибо даже когда далече они один от другого, творимое Азатотом разрушается Ньярлатхотепом.

Игрою на свирели создал слепой Безумный бог вселенную, но речено, что Крадущийся Хаос в последний день времён выхватит свирель из отвислых губ Его и сломает её, положив конец всему.

 

Азатот:

Взирает Ньярлатхотеп на брата Своего с презрением, но ведомо Ему, что так же зависит Он от песни свирели Азатотовой, как все остальные создания.

Оттого зол Он и с нетерпением ожидает последнего дня.

Вопрошают порою обыватели на базаре в неспешной беседе, почему сотворён был мир, но нет ответа, ибо мир сотворён был без цели безумцем, коему добро и зло едины.



ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

 

На заднем плане — печать Йог-Сотота. Посреди сцены стоит Абдулла Аль-Хазред.

 

 

Аль-Хазред:

Познай премудрости и обряды Йог-Сотота, ежели желаешь пересечь границы пространства и времени и сделаться странником в тьме тем миров.

Склонись пред Ним, ежели жаждешь отринуть смерть и жить за пределами отпущенных тебе лет, ибо Йог-Сотот хранит ключи от всех врат, даже от врат смерти.

Йог-Сотот ведает врата,

Ибо Йог-Сотот есть врата.

Йог-Сотот есть ключ и хранитель врат.

Минувшее, настоящее и грядущее — всё едино в Йог-Сототе.

Й’у Эрбет!

Й’у Пакербет!

Й’у Больчосет!

Йог-Сотот! Йог-Сотот! Йог-Сотот!

 

Выходит Йог-Сотот. Аль-Хазред уходит.

 

Йог-Сотот:

Се есть проводник и страж врат, Умр ат-Тавиль, Древнейший из Древних, коего именуют Ветхим Днями.

Он — высшая ненависть, существовавшая когда-либо в любых землях и появлявшаяся когда-либо в любых небесах.

Песнь его суть врата, чрез кои исходят Древние в иные миры.

Лик Йог-Сотота суть лик небес.

Он — врата, составленные из тринадцати шаров небытия.

Тело Его суть сама вселенная: не тварная плоть её, но размеры углов и просторов меж ними.

Врата отверзаются, когда Он приходит, и лик Его из сверкающих многоцветных шаров, перемещающихся и пересекающихся, суть врата, и ключ, и путь.

Не смей касаться их, ибо они суть бытие и небытие, но служи им, радея, ибо черна их порочная сила и мощь их.

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

 

На заднем плане — талисман Йхе. Посреди сцены стоит Абдулла Аль-Хазред.


 

Аль-Хазред:

Помни, что славится Шуб-Ниггурат похотию Своею, коя приносит плодородие
животным и растениям.

Но благотворна и полезна сила Её как Иштар, дарующей жизнь, сила же чёрной Козлицы отравлена и губительна.

Светоч небес, премудрая Шуб-Ниггурат,

Госпожа богов, чьё «да» есть «да» истинное,

Горделивая средь богов, чьи повеления верховны,

Госпожа небес и тверди, правящая повсюду,

Шуб-Ниггурат, пред именем Твоим все главы преклоняются.

Да очистится тело моё, словно ляпис-лазурь!

Да воссияет лик мой, словно алебастр!

Словно сребро сияющее и злато червонное, да не омрачусь я!

 

Выходит Шуб-Ниггурат с культистами. Аль-Хазред уходит. Культисты обнимаются, гладят, целуют друг друга.


Шуб-Ниггурат:

Нет предела плодородию Земли.

Лоно её порождает чудовищ, невидимых для обитающих под солнцем, и изгибы чрева её кишат тварями белыми и слепыми.

Се есть дети Шуб-Ниггурат, кою величают Козлицею с тысячею младых те, кто не смеет произнесть имя Её.


Культисты:

Тысяча младых за тысячею исходит из лона Её, никогда не затворяющегося.


Шуб-Ниггурат:

Она подымается в пресветлом жилище Своём, дабы будоражить человеков во тьме, когда заблагорассудится Ей.

И вот, творит Она чудеса превыше всякого воображения.

Те, что поклоняются образам Её, изображают Её с главою козлицы.

Не есть сие истинный облик Её, подобный зверю, неведомому человекам, но Козлицею стала она чрез похоть
Свою.

Тайна Шуб-Ниггурат сокрыта в
Ней Самой.

Приблизься к Ней и уразумеешь.

Но ежели приблизишься ты к Ней и не будешь готов, Чёрная восстанет во гневе Своём, и тысяча рогатых, что завывают, восстанет над твердию, и будешь ты растерзан высокомерием и невежеством твоим.

Заботится Она о поддержании бодрствующего разума Древних, низвергнутых в мир смертных.

Стремится Она пробудить пламень мудрости, что озарит Землю на день единый и осветит престолы вернувшихся Древних.


Культисты:

Шуб-Ниггурат есть и пребудет вовеки.

Богиня, что не сгинет и что небеса и твердь обрушит тёмным явлением Своим.



ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

 

На заднем плане — печать. Посреди сцены стоит Абдулла Аль-Хазред.

 

 

Аль-Хазред:

Слышу я Крадущийся Хаос, взывающий из-за звёзд.

Не произноси имени Его всуе, ибо молвить его вслух значит призвать Его, ежели даже и незрим Он, ибо является Он пред теми, кто зовёт Его по имени, облечённый в тень и посему незримый, и научает их о желаниях их.

Затем может Он помочь, проклясть иль убить, ибо дивны забавы Его.

Книга, дарованная мне Эбонором, поведала мне, что двадцать одним именем, иль ликом, обладает Ньярлатхотеп, но се есть лишь могущественнейшие из них.

Ньярлатхотеп! Ньярлатхотеп! Ньярлатхотеп! Аи!

Трижды призываю я имя Твоё.

Явись в Круг сей, властию могучей печати Твоей, в месте, священном для таинств Твоих.

По печати сей узнай меня как верного слугу Твоего.

Исполни просьбы, кои обращаю я к Тебе, дабы мог я жить и процветать как служитель Твой на земле и творить волю Твою в делах человеческих. Аи!

 

Выходит Ньярлатхотеп и его лики. Аль-Хазред уходит. Ньярлатхотеп становится в центре сцены. Всё время, пока он говорит, лики медленно кружатся вокруг него, оставаясь лицами вовне круга. Когда один оказывается впереди, заслоняя, таким образом, Ньярлатхотепа, все лики на мгновение застывают.

 

Ньярлатхотеп:

Кому дано познать тайну Ньярлатхотепа?

Ибо Он — лишь личина и воля тех, что существовали до начала времён.

В грёзах человеческих звучит Его шёпот, но кто познает облик Его?

Основателем народов плавал вездесущий Ньярлатхотеп меж звёздами и галактиками.

Был Он создан божественною дланию, дабы познали человеки послание вселенной, но сам Он был посланием, чей посланник ужасал человеков.

Они не уразумели.

Не вняли они коварному шёпоту Его, вынуждающему утратить следы человеческие, дабы обресть покровы божественные.

Слишком велик страх человеческий, посему слишком многие ныне остаются человеками.

Ушёл Он в миры, кои, когда возвышался Он над ними, ещё не были населены.

Сны Его были божественным лоном, и земли наполнялись полубогами — полубогами, порождёнными Им.

Долгие эпохи проводил Он с чадами Своими мгновения счастия неземного, но язва человеков взросла в сём раю, и всё чистое стало нечистым от зверья в обличии человеческом.

Многое дозволял Ньярлатхотеп; многое допускал, но в некий миг наглость смертных возвысилась в чрезмерности, и разрушил Он всё, что создал Он.

Так явил Ньярлатхотеп человекам царственный венец Свой.

И удалился Он в сон потаённейший, в великий чёрный ониксовый замок града Кхабир, расположенный на вершине Кадафи.

Но приидет Он во плоти человеческой, и явит вновь таинства Книги сей Избранным.

 

Лики:

Он объявился под конец времён —

Египта сын, высок и смуглолиц.

Пред ним феллахи простирались ниц,

Цвет ризы его был закату в тон.

К нему стекался люд со всех сторон,

Охочий до пророчеств и чудес,

И даже дикий зверь, покинув лес,

Спешил к Ньярлатхотепу на поклон.

 

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

 

На заднем плане — образ Ктулху. Посреди сцены стоит Абдулла Аль-Хазред.



Аль-Хазред:

Пришёл я, дабы провозгласить зов Ктулху.

Выкликаю я вновь слово бездны, сей великой пустоты тёмных вод и ветров завывающих, где жили мы в веках
минувших.

Внемлите, бессмертные, и молвите со мною зов к вечной Змие, сон коей дарует нам жизнь.

Й’а, великий Ктулху, чьё искусство ведомо всем племенам глубин, живущим на тверди и под нею.

В доме Своём в Р’льехе мёртвый Ктулху ожидает, грезя, когда восстанет Он и царствие Его покроет Землю.

Й’а Ктулху!

 

Выходит Ктулху и культисты. Ктулху садится на корточки, обхватив колени руками. Аль-Хазред уходит.


1-й культист:

Знай же: в доме Своём на дне морей великий Ктулху спит мёртвым сном эпохи бесчисленные.

Великий Ктулху суть бог-воитель, из всех Древних Он — самый грозный, ибо главное удовольствие для Него — убивать и пожирать всё, что лежит под стопами Его.

С отпрысками Своими со звёзд низверг Он Старцев, кои владели Землёю прежде, нежели нисшёл Он на серых кожистых крылах Своих чрез верхние врата, отворённые Йог-Сототом.

Многие века Древние правили миром сим после изгнания Старцев, дворцы их и грады их стояли под надёжною защитою Ктулху и воинств Его.

Но звёзды стали неблагоприятны к Древним, посему отступили они в горьком гневе, дабы выжидать, когда небеса вновь станут благосклонны к ним.

Лишь Ктулху не покинул земель, кои покорил Он.

Сотворил Он могущественные чары, кои хранили Его надёжно в доме Его, воздвигнутом на горе, тению нависшей над островным градом Его Р’льехом.


2-й культист:

Но не всегда неблагоприятны звёзды, и на время краткое в бесконечных вращениях своих обретают лучи их те углы, кои были на заре мира.

Тогда подымается Р’льех, и дом Ктулху оказывается на поверхности.

Порою пробуждается Он на краткий срок, и мир дрожит, дрожит от страха, что раскрылись проклятые печати, что сдерживают Его во тьме.

Но не случается сего, ибо время ещё не пришло.

Но время приидет.

Звёзды отметят время явления Его, и, когда тысяча тысяч миров пересечётся, свободным и могущественным восстанет вновь великий Ктулху на Земле, и, вооружённый мстительными когтями, поразит Он Старших и вырвет душу из человека.

Познает Земля ночь беспросветную, ныне же может Он лишь грезить.


Оба культиста:

Пх’нглуи мглу’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн!



Ктулху:

С Юггота явился Я сюда, в мир ужасов, дабы обитать здесь и править целую вечность.

Шествовал Я по Земле, и научил Я человеков смеяться и играть, убивать и кричать.

И не за них умер Я, но за Себя Я умер и уснул.

Древние были, Древние есть, Древние будут вновь.

Мёртв Я, но сплю, и посему не мёртв.


Действие четвёртое

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

 

На заднем плане — проекция Земли из космоса. На сцене — Древние: Азатот и Шуб-Ниггурат на юге, Ньярлатхотеп на севере, Ктулху на западе, Хастур на востоке, Йог-Сотот впереди всех. В центре кольца — несколько сидящих людей.

 

Голос:

Древние явились на Землю, и молвят иные, что они сотворили род Адамов как рабов для дурного глада своего.

Грезят и ждут Древние.

Ждут они, терпеливые и могучие, ибо воцарятся они здесь вновь, и когда воротятся они, ничто не сможет противиться им и все должны покориться им.

Йог-Сотот суть ключ к вратам, чрез кои встречаются миры.

 

Йог-Сотот воздевает руки.

 

Голос:

Освободится Он и восшествует по дорогам земным, и те, кому ведомы врата, пробудятся, дабы прямою сделать стезю Древним и послужить им так, как пожелают они, но те, кто открывает путь невольно, да уразумеют, что судимы будут по сему.

Тогда отвратительное племя, что приидет вослед, узнает их, и могущество их прорвётся на Землю.

По смраду и нечестию их познает их род человеческий, и проклятие их наводнит Землю и запятнает её.

 

Древние:

Длани их навеки на гортанях человеческих, от начала времени познанного до конца познания времени, но ни единое око не узрит их; дом же их — подле твоего укреплённого порога.

 

Древние сходятся и кружатся вокруг людей. Люди в центре круга мечутся, заламывают в ужасе руки, падают.

 

Азатот:

Когда же воротятся они, все человеки склонят главы свои и будут служить им как владыкам своим.

Ибо пища человеки для них и скот, работающий в поле.



Ньярлатхотеп:

Молитвы пророков не способны противостоять им.

Ни полумесяц, ни крест, ни звезда не предотвратят вторжения их, когда вновь дадут знак свой небеса и врата отверзнутся.

Они приидут во тьме, но из-за костров их ночь воспылает яркостию чистой латуни, затмевая лик солнца.

Все знали, что настал последний час,

И было так: сперва ушли моря,

Потом разверзлась суша, и заря

Скатилась на оплоты смертных рас.

 

Древние:

В финале Хаос, вечное дитя, 

С лица Вселенной Землю стёр шутя!

 

Люди падают и лежат неподвижно.

 

ЗАНАВЕС