Варг Викернес

Европа и европейский дух¹

В классической античности имели право голоса только афиняне, владеющие собственностью, участком земли. С другой стороны, в Скандинавии всего лишь собственности было недостаточно. Имели право голоса только те, кто владел собственностью в течение нескольких поколений. Такая собственность называлась одалем (óðal). Символом этой собственности был трон главы семейства. Это место было символом прав благородного крестьянина, и даже король не имел права нарушить его права. Нам известно это место по символу руны под названием отила (oþila), изображающей трон и приведённой ниже:

Эта традиция известна ещё с доисторических времён, когда одаль назывался отила, как и рунический символ. Одаль (óðal) — это древненорвежское слово, происходящее от праскандинавского слова отила (oþila), которое переводится как аллодиальное (т.е. свободное от повинностей) владение. Те, кто владел такой собственностью, составляли знать древнего общества. Современное скандинавское слово adel («благородный») происходит от древненорвежского слова одаль, и даже в наши дни мы всё ещё называем такую собственность одалем. Естественно, современное норвежское слово odel с тем же значением также происходит от слова одаль.

В северо-восточном углу главного строения фермы располагался трон (The High Seat), потому что мёртвых хоронили к северу от фермы, и потому что солнце восходило на востоке. Он назывался ándveget («духовный путь»), потому что души мёртвых членов семейства посещали живых во время каждого ежегодного праздника. Изображения мёртвых размещались на этом троне, служившем вратами для мёртвых.

Одаль был неразрывно связан с семьёй. Это была земля, где кровь семьи удобряла почву в течение нескольких поколений. Эту землю удобряли мёртвые и поддерживали живые. Глава семьи не имел права продать эту собственность, пока все члены семейства не были согласны с её продажей. Они все имели право наложить вето и право купить землю за достойную цену, если родственник захотел продать её. Самый старший сын всегда наследовал право управлять фермой, когда глава семейства умирал, но ему не позволялась сидеть на троне, пока он не дал клятву преданности правам семьи и не выпил чашу Браги — тост, во время которого он давал клятву семье.

К востоку от ферм, на холмах и горах, славили Солнце, а у ближайшего священного источника или реки прославляли Луну. Все ежегодные празднества проводились вокруг древнего божества: Сунны (солнца), Мани (луны), Тюра, Одина, Фрейи/Фрейра, Хеймдалля и т.д. Мать-Земля — называвшаяся Йорд (Jörðr) — прославлялась у многочисленных хоргов — древних каменных храмов/алтарей, а другие ежегодные праздники проводились в хофах — больших покоях властителей, или в кругах альвов (alvesirkler), естественных кругах на земле.

Кроме Солнца и Луны самыми главными божествами были Тор — бог верности, Фрейя и Фрейр — богиня и бог любви, Хеймдалль — бог милосердия и Один — бог войны и волшебства, красноречия и смерти.

Мёртвые попадали в Хель (Hel), как Бальдр (Baldr) и Идун (Íðunn) в мифологии, а также в Асгард (Ásgarðr), в Вальхаллу, Сессрюмнир (Sessrýmnir), Бильскирнир (Bilskírnir) или иную божественную обитель. В этом нет никакого противоречия, поскольку каждый человек состоит из нескольких людей. Когда мы умираем, разные люди разбредаются в разные миры. Когда рождались новые члены семьи, их называли в честь мёртвых родственников. Таким образом, души мёртвых могли вернуться к жизни из мира мёртвых, из Хель и Асгарда. В современной Скандинавии мы говорим helvete вместо просто hel, как в английском. Этот термин происходит от древненорвежского слова helvíti, который переводится как «путешествие в Хель». Мёртвые только посещают Хель, но всегда возвращаются к жизни, когда они возрождаются в семье. Такова вера наших предков. Смерть не была угрозой, поскольку она символизировала жизненный перерыв в божественном мире — в Хель и Асгарде. Мёртвые могли даже посещать живых один раз в год, в сочельник (канун Рождества), когда они приходили вместе с Хеймдаллем (более известным как «Санта Клаус»).

Современный человек потерял связь с землёй своих предков, а также с самими предками и богами своей крови. Он ходит по Земле как существо без корней. Он более не растит себе пищу, он более не ловит себе рыбу или мясо, он более не доит коров и не берёт яйца, ягоды, орехи, плоды и морские раковины у природы. Он более не строит себе дома и не хоронит своих родных. Он потерял уважение к природе, к своей родине и своему роду, но он ничего не достиг. Душа современного человека мертва. Он потерял почти всё.

Великими идолами современного человека перестали быть любовь (Фрейя/Фрейр), верность (Тор), милосердие (Хеймдалль), благородный, красноречивый и сильный человек (Один), сила (Магни), родина (одаль), храбрость (Моди), плодородная природа (Йорд) или любые другие древние идеалы и идолы. Вместо этого он боготворит пустых и фальшивых знаменитостей или циничных капиталистических свиней, которые насилуют Мать-Землю и кровь людей.

Наша древняя религия и наши европейские боги присутствуют в нашей повседневной жизни даже сегодня, несмотря ни на что. Когда я был ребёнком, я рос на улице Одина (Odinsvei). Когда я шёл в местный гастроном, называвшийся «Йови» (другое имя Юпитера), я мог, например, купить «Шоколад Фрейи» во вторник (день Тюра) или любой другой день недели, за исключением воскресенья (дней Сунны, Солнца), потому что эти дни мы всё ещё считали святыми. Если я был на кого-то зол, то иногда велел им убираться в Хель, а когда я ел хот-доги, то добавлял кетчуп из бутылки «Кетчуп Идун» и т.д. Имена богов всё ещё окружают нас в нашей жизни. Даже после тысячелетия христианства мы окружены нашими языческими богами и чувствуем естественную связь с ними. Возможно, мы потеряли нашу душу, но наша языческая кровь всё та же.

На Пасху мы шли кататься на лыжах в горы и приносили апельсины и яйца, наполненные сладостями, символизирующие соответственно солнце и сундук Идун. В сочельник даже дети выпивали стакан (слабоалкогольного) пива, потому что это было традицией (выпить за Одина и за мёртвых), хотя мы и забыли почему. В канун Нового года мы пускали ракеты в небо и наблюдали фейерверк, и наряжались в страшных тварей и ходили от двери к двери, прося сладости (шоколада Фрейи), точно так же, как наши предки делали в своих ритуалах Оскорея, хотя они использовали огни вместо фейерверка. Летом на побережье мы жгли костры, символизирующие ожерелье Фрейи, и праздновали летнее солнцестояние, каждый раз стараясь сделать самый большой костёр из всех. На Новый год мы смотрели по телевизору новогодние соревнования по лыжным прыжкам с трамплина — эта традиция берёт начало от древнего ритуала посвящения, когда Хеймдалль должен был перепрыгнуть ограду, окружающую Хель, чтобы попасть внутрь.

Я мог бы продолжать, но вы поняли смысл. Официально наша культура христианская, но на самом деле в ней нет ничего христианского, и древние традиции всё ещё соблюдаются. Мы просто не всегда отдаём себе в этом отчёт. Мы более не знаем, почему мы это делаем. В других европейских странах, возможно, дело обстоит по-иному, но мы всё ещё в некоторой степени исповедуем древнюю религию. Европейские боги всё ещё с нами, в наших умах, но прежде всего в нашей крови. Никакая промывка мозгов или даже тысячи лет религиозного гнёта не могут изменить этого. Знаменитый швейцарский психиатр Юнг говорил об архетипах, которые всегда будут существовать в нас, независимо ни от чего. Норвежский писатель Брингсверд говорил о тлеющих угольках, которые никогда не потухают, лёжа под пеплом; ожидающих, когда кто-нибудь подкинет сухой древесины; тлеющих угольках, которые всегда готовы вновь превратиться в искрящийся огонь — если мы только дадим им такую возможность.

В течение тысячи лет мы убегали от богов нашей собственной крови, пытаясь подменить их каким-то азиатским спасителем и его чуждой, пустынной еврейской душой, но в один прекрасный момент нам необходимо всего лишь остановиться, чтобы вернуться к жизни в гармонии с нашей европейской природой. Боги всё ещё терпеливо ждут в наших душах, когда их дети образумятся, и подобно тому, как мы никогда не сможем убежать от наших собственных теней, мы никогда не сможем убежать от наших богов. Они — это такая же часть нас, как наши физические черты. Они — это наша общественная душа. Услышьте голос наших предков, тихий шёпот крови, и сделайте выбор в пользу наших богов. Возвратитесь к жизни. Возродите нашу европейскую душу.

* * *

Я использую здесь скандинавские имена богов, но это касается всей Европы, а не только Скандинавии. Боги все одинаковы, их только называют разными именами в различных частях Европы, потому что мы говорим на разных языках. Называем ли мы громовержца Донаром, Тунором, Таранисом, Перуном, Тором, Перкунасом, Юпитером, Зевсом или как-нибудь ещё, это один и тот же европейский бог. Все боги и богини одни и те же. Это наши общие европейские боги. Это — наша европейская душа.