Вчера около десяти вечера сидел на работе, вводил в сервер последних пользователей, правил группы, раздавал права и вдруг вспомнил о том, что надо ещё заводить принтеры. А подруга уже ждала, пятнадцать минут истекали, и прожектор за окном светил на замороженную автостоянку. Там проехала очередная, а может быть, последняя маршрутка, и я напрягся, понимая, что не успеваю. А потом расслабился, сбросил напряжение, решил провести границы и вдруг, прислушавшись к себе, увидел необыкновенную красоту. Я сам решающий комплекс задач в ограниченном пространстве времени, все мои внутренние натянутости, линейки приоритетов были немыслимо красивы. Я ничего не строил, всё возникло само, я уже держал всю эту картину бессознательно, надо было лишь увидеть её. Я был в теснейшем контакте с миром, с потоками. Я словно надавил пальцем на лампочку, и она загорелась на мгновение, высветив, но не ослепив. Я увидел белый лепесток, уходящий вправо, узкий и ровный у основания, он заворачивался и уходил вверх, расходясь веером. Там были линии моего будущего. Я мог выйти немедленно или через минуту, и через пять, прибывая на место на маршрутке в одно и то же время, если не пропущу её, ширина основания — время выхода, ширина в на конце лепестка — время прибытия. Мой звонок в знакомую дверь. Её улыбка. Лепесток перекручивался на седьмой минуте, где я мог взять такси, и его правый край нырял вертикально вверх. Я видел и второй лепесток молочно жёлтого цвета, он уходил вправо-вниз, нырял, расходясь и пальцуясь. Он превращался в гребень — варианты, когда я остаюсь доделывать работу, чётко разделялись на успех и неуспех на любом участке времени. В этом варианте я ехал домой, ибо безнадёжно опаздывал. Это было здорово, меня наполнял восторг, меня не растягивало по этим линиям, между прошлым и будущим, как обычно в таких прорывах. Я был центром цветка, а не паутины. Я мог разбрасывать ещё лепестков, но все они мне были не нужны, и потому им не было места, они нарушали красоту. Прошлое не определяло будущее, его не надо было поворачивать. Я выскользнул на улицу, и две машины тут же остановились в десяти метрах, таксистам надо было поболтать. Один взял меня, несмотря на то, что вёз пассажира. Он взял бы меня в любом случае. Всё вокруг было мягким, податливым и сладким. Но я не вяз, этот фокус мне хорошо знаком. Я вышел за пятьдесят метров до нужного дома, этого варианта в лепестках не было. Я шёл пешком по белому снегу, он хрустел, мне было холодно. Не знаю, удастся ли повторить, буду пытаться, три недели сроку. Как обычно.