Актриса Людмила Хитяева родилась 15 августа 1930 г. в Нижнем Новгороде.

Летом 1958 года режиссёр Герасимов предложил актрисе роль Дарьи в своём новом фильме «Тихий Дон», съёмки которого проходили на хуторе Диченском.

Приближался день, когда нужно было снимать эпизод самоубийства Дарьи.

«Стоя на берегу Дона, Сергей Аполлинариевич размышлял вслух:

“У берега снимать нельзя: вода мутная. Придётся поставить камеру на плот. Дарья входит в воду, потом плывёт. По-мужски, загребая мощными, резкими взмахами. На середине реки кричит: «Прощай, Дуняха!» — и уходит на дно”.

Я стояла рядом и чувствовала, как вдоль хребта ползёт струйка пота. Наконец, решилась подать голос:

— Сергей Аполлинариевич, я плавать не умею.

Он обернулся и посмотрел расширившимися глазами:

— Как? Ты же с Волги!

— Вот в этой Волге я три раза и тонула. В последний — еле откачали, — и, едва не срываясь на плач: — Я воды бо-о-юсь!

— Ничего! — пресёк попытку разрыдаться режиссёр. — Есть у нас в группе человек, который тебя в два счёта плавать научит. Петя, иди-ка к нам!

Петром звали каскадёра-тренера, который ставил в картине конные трюки. Но каждое утро группа наблюдала, как он играючи переплывает Дон — туда и обратно.

Через пару дней я уже хорошо держалась на воде и могла без передышки преодолеть метров двести. Правда, только вдоль берега. Если вдруг казалось, что, встав, не нащупаю ногами дно, впадала в панику.

В предложении Петра прокатиться на лодке никакого подвоха не усмотрела. Разместились на «судне» вчетвером: я, каскадёр и ещё двое актёров из массовки. Доплыли до середины Дона, и тут мои спутники начали лодку раскачивать. Я кричу: «Прекратите!», а они ржут. В конце концов, лодка перевернулась.

Я от страха начала молотить по воде руками. Сквозь плеск расслышала голос Петра: “Успокойся! Восстанови дыхание и плыви к берегу. Широкими гребками, как я учил. Давай, давай!”

Выползла на берег, не чувствуя ни рук, ни ног. Но счастлива-а-ая! Мне теперь до середины реки доплыть — раз плюнуть.

(Практически весь 1958 год, включая летние месяцы, транзитный Сатурн находился в оппозиции к натальному Марсу актрисы — см. график.)

Привыкший всё доводить до совершенства Герасимов не удовлетворился ни первым, ни пятым, ни одиннадцатым дублем.

Двенадцатый вроде его устроил, но тут стало садиться солнце: “А давайте-ка ещё один раз, на фоне заката!”

Доплываю до места, где должна утонуть, кричу: “Прощай, Дуняха!” и ухожу под водой в сторону, чтобы стоящая на плоту камера могла зафиксировать сомкнувшуюся над моей головой гладь.

Всё, можно выныривать на поверхность, но… не могу!

Налитое свинцом от усталости тело идёт ко дну. Вот уже вижу, как мимо проплывают рыбки, как колышутся водоросли…

Вытащил меня на плот Петя. Сиганул в воду как был: в футболке, брюках и кедах. Однако донской водички я нахлебаться успела.

Одно утешение — именно этот, тринадцатый, дубль вошёл в картину».