Via Infernali

Беседы с Асмодеем:

О Небесном Огне и Серном Пламени

— Милая, я так рад тому, что у нас сейчас состоится беседа! Попробуй сейчас потратить немного времени, и я надеюсь — ты об этом не пожалеешь.

— Асмодей, прежде всего, хотела бы выразить тебе своё крайнее удивление последним твоим текстом. Странно слышать словосочетание «Небесный огонь» в твоих устах.

— Очищение огнём — необходимый этап подготовки Суда.

— Ты не опасаешься Небесного Огня?

— Ничуть. Мы все — ангелы — существа огненные. Поэтому я могу находиться в равной степени свободно и в пламенных мирах Ацилут, и в Геенне. Просто как мы с тобой ещё летом говорили в «Диалогах», я её не особенно чту своим присутствием. Туда доставляют под конвоем души, обречённые на всесожжение.

— Но ты ведь, наверное, всё же не любишь Небесный огонь?

— Он для меня безопасен. Зато страшен для нечестивцев. Вот им действительно стоит его опасаться.

— Я слышала, что в первые минуты после Снисшествия Огня в храме на Голгофе он не обжигает верующих, и им даже умываются. Тем же, чьи души погружены в суету и несут печати скверны, он может нанести сильные ожоги.

— Я знаю, я сам не раз толкал таких в огонь.

— Ты там был?

— Конечно, много раз.

— И святость тебя не пугала?

Асмодей начал смеяться:

— Пойми, милая, я Архангел. Мне нечего бояться. Я могу входить в любой храм, когда в том есть надобность, и даже беспрепятственно проникать в святилища. Архитектор не ограничивает меня в методах и средствах исполнения Его Воли.

— Ты прямой слуга Архитектора?

— Я отвечаю только перед Ним, и он находит мою службу безупречной.

— Но почему ты тогда считаешься падшим?

— Не было, нет и никогда не будет падших. Все мы, крылатые, можем летать, где хотим. Но наша миссия — на земле. Нас называют падшими потому, что мы спускаемся на землю и действуем через оболочки намного чаще, чем наши светлые собратья. Но и они тоже так могут, если на то будет прямая необходимость и воля Архитектора. Просто мне наряду с другими Тёмными Архангелами поручены карательные функции.

— Ты тоже палач?

— Главный Плач среди Тёмных — Азазель. Я — Архиизверг Ада, то есть Главнокомандующий армии искусителей. Мои бойцы бесцеремонно вторгается в человеческие сны, вовлекая в совершенно безумные абсурдные забавы те души, что в час бодрствования о том бы не помыслили. Это строгая проверка на искренность. Если сны не претворяются в жизнь, значит, ангелам моим приходится отступить от человека, если же человек сам делает шаг к погибели, то его ведут по самой короткой дороге.

Наша миссия испытывать на прочность все самые сильные страсти человека. Я Мироправитель, отвечающий за гнев, ярость, вожделение, невоздержанность в усладах плоти. Я разрушаю благочестивые семьи и заставляю жён заниматься блудом, подстрекаю честных мирян к азартным играм, а кротких монахов толкаю на утоление противоестественных страстей. Я заставляю бывших друзей сходиться друг с другом на дуэли, заставляю мстить за нанесённые обиды до последней капли крови и отравляю ненавистью прежде чистые сердца. Я внушаю самые жестокие и коварные способы совершить насилие.

— Ты сейчас откровенно превозносишь и воспеваешь порок. Как же это согласуется с твоими словами об очищении?

— Милая, я же тебе не рассказал, что их потом ожидает. У моей армии обязанность искушать, а потом карать.

— А вас не наказывают за искушения?

— Нет, это наша миссия, наша функция, мы же слуги Архитектора, нам это всё вменяется в обязанность.

— Тебе не надоедает?

— Нет, что ты! Это моя любимая работа. Я искушаю с завидным упорством, могу идти на любые хитрости, лишь бы получить своё — отданную мне в полное распоряжение, покорённую и растоптанную душу. Но Возлюбленную Предстоятеля Престола, как я уже понял, искушать бесполезно. Поэтому я к тебе прихожу более пожаловаться на свой каждодневный кропотливый труд по совращению душ, чем пытаться получить то, что мне никогда не светит, а именно — хотя бы твоё восхищение, если не любовь.

— Давай закроем эту тему и поговорим о том, как ты успеваешь командовать армией искусителей и при этом сам изрядно трудиться на сём поприще?

— Армия инкубов и суккубов, а также легион чернокрылых вестников ненависти, гнева и мести под моим прямым руководством, и я руковожу ими так, как любой главнокомандующий руководит своей армией. Но я и сам усердно работаю — ради удовольствия скорее, чем по необходимости. Разработка и проверки новых способов искушения — моя любимая работа.

— Радуешься ли ты, когда избранная жертва, наконец, падает к твоим ногам?

— Давно уже нет. Это как игра в шахматы. Интересен процесс, а не результат. Результат для меня бесполезен. Я очень избирателен в связях. Редко беру кого-то со стороны, развлекаюсь в основном со жрецами своего культа. С первой попавшейся жрицей я на алтарь не лягу. Меня, по правде говоря, иногда даже больше заводит соблазнять жрецов, зная, что мне они не откажут.

— Ты неравнодушен к мужчинам?

— Вовсе нет. Просто, я люблю причинять боль и злоупотреблять властью.

— А вот твои жрецы, они тоже обречены на Геенну?

— Нет, они спасутся.

— Не может быть.

— Они слушаются меня с полуслова. Если я прикажу раскаяться — они раскаяться.

— Но это будет неискренне.

— Искренне. Просто они настолько любят меня, что, не задумываясь, выполнят любой приказ.

— А ты сам раскаешься?

— А мне каяться, в общем-то, не в чем. Сложно упрекнуть меня в злонамеренности. Я же, по большей части, просто выполняю свою работу. Я бываю иногда тоже невоздержан, даю волю увлечению страсти, но это сиюминутные порывы. Я довольно холоден в душе. Я скорее разыгрываю страсти, чем их испытываю. Я мало к кому с нежностью отношусь. У меня вас совсем немного — тех, с кем я могу просто поговорить по душам.

— Расскажи о Ваале. За что ему всё-таки сломали рога? Мой Возлюбленный мне уже рассказывал, теперь хочу услышать от тебя.

— Ему сломали рога за то, что он хотел быть владыкой Ада. Ада как такового — нет. Тёмные Архангелы живут в своих владениях, туда же попадают избранные нами души. Их совсем немного. Геенна — это место проклятое, серное пламя, место вечного огня и рассоздания. Там сгорают души, и оттуда питаются энергией шейдим и некоторые Элохим.

— Кто такие шейдим?

— Низшая раса. Ваал — главный из шейдим. Они — черви, падаль, живут на кладбищах, в заброшенных зданиях, питаются энергией гниения, разлагающихся трупов. Подселяясь в людей, быстро сводят их с ума, отдают на пищу лярвам.

— Что такое лярва?

— Прихоть, порождённая глупостью, самооправданием, потаканием плоти. За каждой лярвой стоит дух, который умеет только вампирить и вытягивать силы, как в чёрную дыру. Чтобы свободно общаться с Архангелами, нужно полностью очистить тело. Ни одно желание плоти не должно вызывать болезненной страсти, никаких привязанностей не должно быть в мире. Ничего из вещей, ничего из удовольствий. Нужно научиться от всего отказываться.

— Я, кажется, научилась.

— Теперь учи других. Чем более практик строг к себе — тем выше его духовная сила. А коль сила огромна, любой, кто выйдет против неё — будет повержен и растоптан.

— А тех, кто практикует и не берёт посты, а пребывает в каждодневном удовлетворении плоти, мне почему-то жаль.

— Они не заслуживают жалости. Их конец часто плачевен. Вот, допустим, духи вуду — это тоже вид шейдим. Они дают именно насыщение плотским желаниям. Но одновременно требуют постоянных жертв. Они питаются своими хозяевами и постепенно их съедают. Шейдим вечно голодны, ненасытны. Поэтому поклонники шейдим часто энергетически выпиты или съедены. Шейдим способны решать только мелкие проблемы — приворожить, навести порчу. Но против тех, над кем простёрты длани Элохим — они бессильны.

— Шейдим служат Элохим?

— Часто, так как они ниже по статусу. У Самаэля целая армия шейдим. И они бояться даже одного взора Архангела с Чашею Яда. Они прислуживают ему.

— Но сам Самаэль из числа Элохим, поэтому не питается кровью, но в качестве уважения любит, как и все.

— Согласись, разве не приятен такой дар? Но для нас, Элохим, это не цель и не средство. Просто дань традиции. Наши источники питания — в основном, не здесь — на земле. Мы не питаемся людьми или трупами. Мы подключаемся к потокам Сердца Вселенной и там черпаем энергию. Но есть некоторые Элохим, которые не имеют стабильных подключений, они параллельно стягивают часть энергии Геенны. Я их не осуждаю, но сам так не делаю. У меня чистые каналы. Поэтому наши соратники среди людей всегда подобны энергетическим батарейкам, энергия так и льётся вокруг и у всех окружающих вызывает желание подключаться. Поэтому Элохим часто ассоциируют со звёздами — так ярко сияют.

— А Лилит принадлежит к Элохим?

— Нет, она — творение Элохим, как любой из инкубов-суккубов. Лилит очень активна, но не совсем самостоятельна. Она часто меняет партнёров среди Архангелов и шейдим. С Архангелами она сама светится как звезда, а рядом с шейдим начинает вампирить, как они. Она проводник, но не воплощение принципа. Она может работать и так, и так. Я к тому, что судьба работающих с шейдим — незавидна. Их едят при жизни, у них отнимают волю к действию, психическую активность, сажают на зависимости.

Мы же к тем немногим, кому оказали честь своим общением, проявляем самое внимательное отношение, прежде всего, очищаем от всего мирского, освобождаем от всех зависимостей и зовём в верхние сферы.

— Значит, ты всё-таки оттуда?

— Конечно, из Небесных Чертогов. Днём Небо Светлое, а Ночью Чёрное. И что, оно от этого перестаёт быть небом? А земля всегда чёрная. Так и Элохим есть чёрные и белые, а шейдим — всегда чёрные. Теперь понятно?

— Думаю, да, интересная концепция.

— Я рад, что нашёл сознание, способное меня понять и выслушать, а не начинать обвинять, что я «Архангел-Искуситель из Слуг Божьих», что, конечно, соответствует действительности, только не в том виде, в котором думают они.

Я свободный Архангел, любые средства и методы у меня на вооружении, все мои грехи прощены заранее, ибо не может быть греха у служителя Престола. Я подчиняюсь только Архитектору и называю Его Отцом. Он никогда не унизит своих сыновей какими-либо обязательными ритуалами поклонения. Мы же, как можем, выражаем ему почтение своё. Мы летаем над землёй — свободные, независимые, гордые.

— Гордость — это грех?

— Мы гордимся не собой, а лучами Славы, снисходящими на нас с Ока Всевидящего.