(К объяснению сущности эпического образа)

1

Чрезвычайно интересен тюркский мифоэпический герой иранского происхождения Гургули, Кёроглы («сын могилы») или Кор-оглу («сын слепого»), рождённый в могиле. Его отец-конюх был ослеплён врагом, и за это герой мстит. Но Кёроглы также воин, волшебник, поэт и музыкант. Настоящее его имя — Равшан (Ровшан). Он принадлежал к племени теке (текинцев) из Северного Хорасана, был представителем династии ханов Мерва (Мары). Его дед — Толубай-сынчи (или Джигали-бек), сын хана Кавушти, был взят в плен неким Одыл-ханом и женат на принцессе Биби-Ойши.

Их сын, который и является отцом Кёроглы, также носит имя Ровшан
(варианты: Адибек, Майтар) и в своё время был взят в плен Шахдар-ханом, царём Зангара из страны кызылбаши (персов-шиитов). Здесь он встречается с текинской принцессой Биби-Хилал. Убегая от правителя, Ровшан оставляет свою беременную жену, и незадолго до родов она умирает. Её слуга пастух Рустам выкапывает ей могилу, где у неё и рождается сын. Младенца выкармливает кобылица.

Когда Кёроглы подрос, во время игры он убил сына знатного вельможи, из-за чего ему угрожало наказание со стороны царя. Здесь и раскрылась тайна
происхождения Кёроглы, но мальчику посчастливилось убежать с помощью Рустама к отцу в Евмут, что на берегу Хорасанского озера, где его воспитателем стал дядька по матери купец, Ахмед-бек (или Боз-оглан). Со временем, после смерти брата последнего, Урай-хана, сына Одыл-хан, народ избирает правителем именно Кёроглы, а не Ахмед-бека (Ахмед-сардара). Это рождает между ними вражду. Можно сразу же указать, что данное предание о Кёроглы оказывается полностью идентичным преданию о детстве основателя империи Ахеменидов Кира ІІ Великого в передаче Геродота (сравним также имя Кир/Куруш с первой частью имени среднеазиатского героя Кёроглы).

Азербайджанский дастан рассказывает, что некий вельможа Болу-бек является любителем коней разной породы и что он отправляет слугу Юсуфа в дальние земли для нахождения породистых коней. Юсуф после долгих странствий находит нужную пару коней. Он покупает этих коней у хозяина. Юсуф приводит эту пару к Болу-беку, но тому не нравится пара коней, и он приказывает выколоть глаза Юсуфу. Огорчённый Юсуф с выколотыми глазами возвращается к себе в село и даёт себе слово отомстить Болу-беку. У Юсуфа есть сын Ровшан, которого из-за слепоты отца прозвали Кёроглы. Они отправляются в горы и обоснуются в местечке Ченли-бель (Чамбули). Отсюда и начинаются все приключения Кёроглы.

Кёроглы, или Гургули (у ираноязычных таджиков), становится основателем и царём страны Чамбули Мастон (тадж. «счастливая Чамбули»; азерб. Ченли-бель, Чандибиль, Шамли-биль, Шамбил; узб. Чамбиль, что можно перевести как «сосновый перевал»[1]), т. е. Шамбхалы (Шамбалы) в буддистской и тибетской традициях. М. Аджи (Аджиев) исправляет название страны по-тюркски на Шамбкала — «сияющая крепость», которая была в горах Алтая, где семь снежных вершин и где хранится явно буддистский символ, божественный железный «крест»-ваджра[2].

В османской версии страна Кёроглы носит название лес Саганлу, а столица — Кёроглы каласи[3]. В Грузии именем Кёроглы названы древние крепости, например, возле Коджори неподалёку от Тбилиси. В связи с толкованием названия страны как «сосновый перевал» напрашивается параллель с героем узбекского дастана о Санубаре («Стройного, как сосна»), сыне царя Хуршида («Солнце»). Он путешествует в северную страну в поисках царевны-пери Гюль и сюжет дастана очень похож на древнеиндийский рассказ о первом царе Лунной династии Пуруравасе и деве-апсаре Урваши и на западноевропейскую повесть о Раймондине (Энно) и Мелюзине (Мелизанде).

Покровители Кёроглы — 40 чилтанов (святых) или эренов (шейхов дервишей), халиф Али и пророк Хизр. Они создают для него за одну ночь город Чамбули и коронуют его венцом «тодж» (якобы, от слова «тодж» происходит этноним «таджики» и название Тоджик в тибетской географической традиции относительно стран ираноязычных народов[4]). Город Чамбули оказывается неприступным для врагов, но может погибнуть только «от воды» (потопа; т. е здесь мы имеем связь с мотивом города, ушедшего под воду)[5].

По преданию, Кёроглы, владыка Чамбули Мастон, в своё время осуществил также путешествие в потусторонний мир, не умирает, а в возрасте 120 лет отходит от людей со своим войском в горную пещеру и возвратится перед мировым апокалипсисом.

В туркменской версии спящего Кёроглы побуждает к благочестивой
деятельности голос святого Камбара[6], а в других версиях — завет ослеплённого врагами отца. В поэме «Нурали» о Кёроглы говорится, что он — «Хазрат-Али этого времени», имея в виду шиитского праведного имама Али, зятя основателя ислама[7], а роды матери Кёроглы объясняются появлением духа Фатимы — дочери пророка Мухаммеда. Также мать Кёроглы якобы была служанкой Али и забеременела от того, что её хозяин плюнул ей в рот, отчего она была изгнана разгневанной Фатимой. Вернувшись в страну Чамбули, она умерла, но ребёнок родился в могиле[8].

Вероятно, не следует здесь говорить о «мусульманизации» эпоса о Кёроглы. Скорее, эпос произошёл из-за мощного поиска этносами Турана противостояния идеологии арабизма ислама по «легитимному» для самого ислама пути: мать Измаила, родоначальника арабов, рабыня Агарь, после того, как она забеременела от своего хозяина Ибрагима (Авраама), изгоняется Саррой, родоначальницей евреев.

Жена Кёроглы — мудрая дева-пери Ага-Юнус из страны Куй-коф (Кавказ?),
дочь царя пери Рахмата и царицы Кария. Ага-Юнус для богатыря похитил из
волшебного сада Ирам-бог с помощью бало-дэва Самандара. Другими жёнами витязя были пери Мискол, стамбульская принцесса Нигар-ханум (Нияр; вариант: Хирамон-Дали, дочь Арслан-бая со страны Рум), индийская царевна Гулнор и дербентская красавица Момина-ханум, дочь Араба-паши. Последняя родила Кёроглы сына Хасан-бека по прозванию «сын курда» (Курд-оглы). Азербайджанская «Книга моего деда Коркута» рассказывает, что у Кёроглы и пери рождается сын с одним глазом на темени — Депе-Гьёз («Темя-Глаз»). Далее он превращается в чудовище и приносит много бед, фактически будучи тождественным греческому циклопу Полифему, и его убивает богатырь Бисат.

По более распространённым среднеазиатским версиям, Кёроглы остаётся бездетным и поэтому похищает юношей Хасана и Овеза (Аваза, Эйваза, Ховеза). Первый — сын кузнеца (демурчи-оглы) Темир (Холдор) — хана страны Ваянган. Второй — сын араба-мясника (кассаб-оглы) Булдурука со страны Хунхор (в некоторых версиях существует египетский принц Иса-Бала). Именно Овез становится соправителем и наследником Кёроглы в Чамбули Мастон. Таджикская версия добавляет ещё одного юношу — сына охотника (мергана) Шодмона.

Сыном Овеза от гурджистанской (т. е. грузинской) принцессы Гул-Рух
(Гулкыз, Гул-Чехра, Гулихирамон) были Нурали и Мирали, а дочерью — Гулинор.
Сыном Нурали и царевны Моргумон считается Джагангир (перс. «завоеватель мира»), которого в детстве проглотила большая рыба, но который затем был найден визирем и усыновлён им, а после того, как нашёл родных, — похитил принцессу Хирамон из страны Гул-Эрамон.

Сыном Хасана и эрзумской красавицы Далли был Ровшан, герой
самостоятельного эпоса, а внуком, по казахской версии, — Касым-хан. Последний осуществил поход к Чёрному морю против хана кызылбаши Жанадиля и взял в окружение его столицу Арал с крепостью Такия («Тайная»). После победы Касым-хан женился на дочери хана, красавице Жамиле, и после свадебного пира погибает от руки влюблённого в неё калмыцкого богатыря Маргау. Последний сюжет очень близок к историческому рассказу о короле гуннов Аттиле из рода Дуло, походе его на Рим и смерти сразу же после свадьбы во время брачной ночи с красавицей Ильдико.

О сыне Касым-хана рассказывает узбекский дастан «Ширин и Шакар»: у хана и его визиря рождаются сыновья, но из-за того, что во время родов жена визиря умирает, Шакара взяла на воспитание ханша и выкормила своим молоком. Младшая жена Касым-хана, когда мальчики подросли, невзлюбила их и оклеветала. Несчастным удаётся убежать, и, путешествуя, они попадают на источник воды, охраняемый драконом. Шакар убивает дракона, его волшебным рогом открывает подземный дворец и берёт в жёны красавицу-пери Гулгун. В это время Ширин теряет терпение, ожидая побратима возле источника, и присоединяется к сорока странствующим пилигримам-каландарам. По совету злого владыки Хосхона Карахана волшебница подсыпает Шакару и Гулгун зелье и похищает девушку и рог дракона. Гулгун, печалясь по любимому, слышит песню пилигрима Ширина, в которой он оплакивает потерю своего друга. Пери рассказывает всё каландарам, и те убивают Карахана и освобождают из пещеры Шакара. Ширин становится правителем царства вместо Карахана, женится на его дочери, а сорок каландаров взяли себе в жёны 40 девушек из её свиты. Шакар находит в пещере золотой сундук, где заключены души дэвов, убитых драконом. Оживлённые дэвы сооружают волшебный дворец и переносят в нём Шакара на родину.

Возможно, что под Овезом подразумевается соединившаяся с иранской
традицией о Шамбале месопотамская традиции об Абзу (аккадское Апсу) — месте хранения божественных сущностей «ме», где царствует бог Энки (аналог
библейского Еноха) вместе с абгалями (аккад. «апкаллу» — «мудрецы») —
носителями культуры и основателями городов. Возможно, что само слово «Шамбала» нужно объяснять на основании шумерского «Санг Аббал» — «Глава Аббалов» (затем оно несколько раз этимологически переосмысливалось). Бог Энки (семитский Эйя) убил демоническое космическое существо и над ним построил жилище-храм «Абзу», в котором зачал бога Мардука, «ребёнка-солнце». Мать Мардука — богиня Дамкина (Дамгальнуна, «большая госпожа князя»), известная в греческих источниках как Дауке, и один из её эпитетов — Дуку, «священный холм (могила)». А имя Мардук означает «сын (телёнок) Дуку», что также можно понимать как «сын могилы, холма, кургана».

2

Алтайским этносам известна счастливая страна Бумба (от тибет. «бумба» — «центральная часть буддистской ступы», «вершок купола», аналог украинской «бани» в храмах). Правителем-покровителем её считается витязь Джангар (Джунгар, Жангар). Он — сирота, родителей его убили четыре хана, он был в плену у богатыря Шикширги, сражался с демоническими мангусами, женился на красавице Шабдал, дочери владыки юго-восточной страны. Управитель в стране Бумба — богатырь Хонгор, а мудрый советник — Алтан Чеджи (Цеджи; у него подростком Джангар похищает табун; ср. с греческим мотивом маленького вора Гермеса, обокравшего Аполлона). В некоторых вариантах эпоса вместо имени Джангар используется Джагап-хан, т. е. «царь Индии». Он побеждает небесное чудовище Кюрюл Эрдени, убивая его «внешнюю» душу, что в виде птицы находилась в животе марала. Ему оказывают помощь жена демона и птица Гаруда, некогда спасённая им. Затем он спасает свою страну Бумба от разорения ханом шулмасов Шара Гюргю (считается, что понятие «шулмасы» происходит от «шимну» — согдийской формы имени иранского бога тьмы Ангро-Майнью, Ахримана, при принятии согдийцами буддизма отождествлённого с демоном Марой[9]).

Одновременно с преданием о Джангаре киргизам известен эпос о герое Манасе (алтайский Алип-Маниш, казахский, узбекский, каракалпакский, башкирский Алпамыш), рождённый «странным/волшебным» образом. Он объединил всех киргизов в борьбе за независимость против китайцев, его богатыри, его мудрая жена Каникей, верный конь Ак-Кула, его царство Талас тождественны вышеупомянутым витязям, жене Юнус-пери, коню Гыр-ат, государству-городу Чамбули среднеазиатскому эпическому герою Кёроглы. Но, в отличие от киргизов, у других тюркских этносов, у которых существует предание об Кёроглы, персонаж Алпамыш связан исключительно с сюжетом об Одиссее («муж на свадьбе своей жены»)[10] и, возможно, генетически исходит через ираноязычных саков-массагетов Средней Азии к герою единого праиндоевропейского (и, может, даже далее — ностратического) эпоса (его варианты — путешествия Одиссея и Арджуны)[11].

В «Бамси-Бейрек», огузском варианте «Алпамыша», герой обручён со своей невестой ещё с колыбели, но его невеста — богатырская дева, и он добывает её брачными соревнованиями с нею (т. е. невеста устраивает «избрание жениха»), и только после победы отец героя оплатил за невесту большой калым[12].

Мы считаем, что именно этот мотив обусловил отождествление эллинизированными туранцами своего эпического героя с греческим Гераклом, сражающимся на соревнованиях за невест — Иолу и Деяниру. Аналогично соревнуется с богатыршей Брюнхильдой герой «Песни о Нибелунгах» Зигфрид (Сигурд), с амазонкой Максимо — византийский эпический герой Дигенис Акрит, с девой Хандит в армянском эпосе — Давид Сасунский, с Настасьей-поляницей — древнерусский богатырь Дунай. Вероятно, что и царю персов Киру Великому ираноязычная царица массагетов Томирис предложила именно такое «соревнование», которого он не выдержал[13] (отзвукоб этой коллизии видим в узбекском дастане, где царица Ойсулу — «Луна-Красавица» — пререкается с иранским полководцем Кайсаром, пленившим её сына Кунбатыра — «Солнце-героя»).

Каракалпакский эпос «Кырк-кыз» («Сорок девушек») знает героическую царевну-красавицу Гюль-айим, возглавляющую амазонок и вместе со своим любимым, хорезмийским принцем Арсланом, спасает народ от ига калмыцкого хана Суртайша и владыки кызылбашей (иранцев) Надир-шаха. Укреплённый город дев-богатырш — Мевали (← Мерв; ср. с тем, что из Мерва — предки Кёроглы).

Также греческий историк Ктесий (кон. V — нач. IV вв. до н. э.), живший
при дворце персидских царей, рассказывает о храброй царице саков Зарине. Она же в узбекском дастане выступает как любимая богатыря Стрианга. Таджикский эпос «Гургули» знает деву-богатыршу Зарину Зарнигор («Золотописанную»), дочь победителя дэвов Сугдина (т. е. героиня — согдианка). Узбекский историк Абуль-гази (1603-1664 гг.) в книге «Родовод туркмен» рассказывает о семи девушках, которые подчинили себе туркменский народ («иль») и были в нём правительницами. Первая из них — высокая красавица Алтун-Гозеки, дочь Сундун-бея и жена богатыря Салор-Казан-алпа, а вторая — Барчин-Салор, дочь Кармыш-бея и жена Мамяш-бека. В узбекском эпосе «Алпамыш» последняя — жена главного героя эпоса, её могилу чтут на берегу реки Сырдарья. В азербайджанской «Книге моего деда Коркута» есть похожая на Алтун-Гозеки правительница Бурла-хатун, жена главного героя «Книги…» Салор-Казана[14].

3

Таким образом, рассматривая образы богатырей, мы обнаруживаем три определения мифической страны — Чамбули (узб. «сосновый перевал»), Бумба (алт. «центральная часть буддистской ступы», «вершок купола») и Талас[15]. В Киргизии, рядом с горой Манас (4482 м), принадлежащей к хребту Алатау, есть река Талас, текущая днищем котловины Таласской долины, а на её берегах находятся современные города — киргизский Талас и казахский Тараз (Джамбул, Жамбыль). Город Талас был основан в 1877 г. украинскими поселенцами как Димитровское возле перевала Тео-Ашуу в земле, которую сами киргизы называют «Земля Манаса» и считают родиной этого богатыря и местом его упокоения (рядом с городом находится «Мавзолей Манаса»). Название же города Джамбул не имеет отношения к топониму Чамбул, а дано в 1938 г. в честь казахского народного поэта-акына Джамбула Джабаева. Ранее земли Тараза населяли сако-усуньские племена. Собственно, считается, что Джамбул известен с VІ в. как Тараз или Талас, а в X-XII вв. был столицей Караханидов. Монголы называли его Яны («Новый»), относя к Чагатайскому улусу.

В атласе, составленном Абрамом Крескасом в Пальма-де-Майорка, Каталония, в 1375-77 годах, была представлена карта Кыргызстана, на которой было изображено озеро Иссык-Куль и города Иерусалим и Талас, которые были обозначены как «священные города» для евреев. В киргизской народно-генеалогической легенде Манас, сын Жакила, отождествляется с библейским праотцом одного из колен — Манассией, внуком Иакова (Быт. 48:1-6). В своё время наследники Манассии поселились на территории будущих Сирии и Самарии и затем были переселены ассирийцами в Месопотамию (т. н. мотив «потерянных колен»), а оттуда они уже якобы попали на северо-восток Ирана и Туран. В связи с этим интересным оказывается обычай в киргизском обряде жертвоприношения барана — во время расчленения туши нельзя использовать нож для разрезания сухожилия бедра, осуществлять же это можно только с помощью зубов. Это якобы является прозрачным намёком на «божественный знак» борьбы Иакова с Ангелом — повреждения сухожилия бедра. Также эпос «Манас» сохранил предание о потере и приобретении героем Манасом племени двоюродного брата Бакая, сына Бая, ставшего его старшим советником. Их родители Бай и Жакил в своё время отделились друг от друга, и Бай откочевал в Кашкар и Тибет, а Жакил возвратился в Алтай. В северо-восточной Индии возле подножия Тибета живёт племя «куки», которое иногда ещё называют «бакай чете» — «дети Бакая». В 2005 г. оно было признано ведущими иудейскими учёными наследниками «колена Манассии», и им предоставляется израильское гражданство[16].

Именно здесь, в Таласской долине, объединённая арабско-киргизо-тибетская армия в 751 г. разгромила мощную оккупационную китайскую армию империю Тан. Для китайцев это было более чем просто военное
поражение, потому что среди заключённых, задержанных после битвы, было много экспертов по производству бумаги и шёлка — два бережно хранимых секрета китайцев, — и вскоре эти секреты были раскрыты на западе Европы. В 1275 году несторианский миссионер Раббан Саума путешествовал в западном направлении по Великому Шёлковому Пути и встретил много священников. В Таласе, на севере западного Кыргызстана, он встретил Хайду-хана, двоюродного брата великого Кублай-хана. В Европе он посетил Ватикан и встретился с английским королём Эдвардом I во французском Бордо.

Топоним Талас, рядом с толкованием топонима Чамбул «сосновый перевал», мы сопоставляем с тадж. Dolon, «горный проход, перевал, долина» (синоним: kutal, афг. kotal, перс. Kotel), и с перевалом Долон сквозь водораздельный хребет между Кочкорской и Наринской котловинами в Киргизии и хребтами Долона там же и Долонабулак в Таджикистане[17].

Мотивом рождения из могилы Кёроглы идентичен монголо-тибетскому герою Гэсэру, рождение которого также «странное», «неестественное» — из земли (трещины, ямы, пещеры), или возрождение из могилы после неудачных попыток родственников умертвить младенца. Он считается сыном рабыни Гонсон (Гон Мо) и царя страны Глин (Лин; на языке памирских бурушасков — Лама), провинции Кхам на востоке Тибета. Он описывается как очень некрасивый, имеет прозвище «незаконнорождённый» (тибет. Tson-je, монгол. Жури-Жору, тюрк. Тагай Тжуру или Пагай Джуру, тувин. Багай Чуру, бурушаски Pangchu), но благодаря магии преодолевает трудности. Как победитель в соревновании за царский престол, становится царём под именем Гэсэр (тюрк. Касар, бурушаски Kiser, тувин. Кезер-Мергене, бурят. Абай Гесер хубун). В Китае побеждает жену императора Гумме-хана — демоницу, пытающуюся уничтожить буддизм. Но благодаря поддержке пятерых дочерей императора — воплощений Грол-ма (божественной Тары) — он восстанавливает славу религии Будды. Но демоница повторно перерождается в виде троих сыновей-демонов царя хоров (хор-глин) Ти-на-тшо. Один из этих демонических сыновей, Гур-Дкару, сумел осквернить магическую силу Гэсэра, после чего похитил его жену Бруг-мо. В конце концов Гэсэр очищается от скверны и с помощью друзей уничтожает демонов. Далее Гэсэр захватывает страны Кио-лин (страна на юге), Хи-тшо (земли монов), Та-жо (Ти-ше, Таг-зик, т. е. Иран), Глин и Монголию, Си-же (страна на севере, ираноязычные саки-усуни), Кха-ше (Кашмир), Чуку (страна за Индией, где добывает птицу Пэн), По-жо (По-пу, Непал, Ассам или Восточный Тибет), Же-Лото (страна женщин на западе, откуда происходит тибетский обычай дарить шёлковый шарф — хадак). Затем Гэсэр добывает волшебный камень-жемчужину с девятью глазами и опускается в потусторонний мир, чтобы спасти жену[18].

В бурятском эпосе Абай Гэсэр воплощается на земле для разрешения спора между небесными существами (тенгри) об овладении Голубым Срединным Небом (Сегеен Себдег тенгри) после «ухода» тенгри Асаранги. Абай Гэсэр становится на сторону 55 западных тенгри владыки Хормусты (= иран. Ахура-Мазда; варианты: хан Хермос тенгри, хан Тюрмас, хан Хурмас) против 44 злых восточных тенгри его сына Атай Улана. В виде всадника с копьём Гэсэр сбрасывает Атай Улана (или его сыновей-герелей) на землю, и тот разбивается на тысячи кусков, из которых образовались многоголовые чудища — мангадхаи (мангусы). Гэсэр нисходит на землю и осуществляет там «генеральную чистку», спасая ещё и похищенную душу дочери Синего Неба.

Первые свидетельства о Гэсэре европейцам сообщил путешественник-учёный П.-С. Паллас. В 1772 г. во время поездки по Восточной Сибири он посетил город Маймачон (Алтан-Булак) на границе Монголии и увидел храм Гэсэра, которого он назвал «Вакхом и Геркулесом восточных татар». Полное имя Гэсэра он записал как Arban ssugi Essin gessur Bogdo chan — «Der zehn weltgegenden regierer oder Monarch Bogdo chan»[19].

Самая высокая вершина снежного хребта Амне-Мачин, восточного ответвления Куньлуня, как пишет Э. Томас, у тибетского племени голек названа Гэсэр-пхо-бран, т. е. «Дворец Гэсэра». Считается также, что резиденция Гэсэра находится где-то между местностями Джекундо и Канцзе. А. Дэвид-Лин описала легенды о Гэсэре в книге «Сверхчеловеческая жизнь Гэсэра из Лиина», перед этим посетив места, связанные с этим персонажем[20].

Имя Гэсэра затем принял тибетский царь Госрай (Го-си-ло), который в
1030-1040-х гг. в горах Амдо и на берегах озера Кукунор объединил племена в
царство Тубот против другого тибетского царства — племени минягов (дансянов, тангутов; позднее названо царством Западное Ся), терроризировавшего соседские тибетские и тюркские этносы.

Изображения Гэсэр-хана наносится на тхангки, воссоздающие образ великого буддистского реформатора ХІV в. и основателя школы гелугпа Цзонкабы (Цонкапы; 1357-1419 гг.), основателя монастыря Таши Лхунпо возле Шигадзе (по другим данным, монастырь основал ученик Цзонкабы, первый далай-лама Панчен Гедундруп в 1447 р.). Якобы одна из женских божественных сущностей проклинает религию Будды и даёт обещание переродится в образе демоницы и искоренить буддизм. Бодхисатва Падмасамбхава чувствует, что благодаря этому обету родятся три сына, цари хор-глин — враги буддизма. Для спасения на землю нисходит божество Крунс-Глин в образе Гэсэра.

В мифах Гэсэр (тибет. Ке-сар), например, отобрал трон и сокровища у
божества Пехару, которые ему приказал охранять в монастыре Самье проповедник буддизма Падмасамбхава, добывает красавицу Другмо (Рогмо-Гоа, Урмай-Хогон), враждует со своим дядькой по матери Тхотунгом (ср. с греческим Титоном — родоначальником восточных царей), освобождает жену из плена, а земную мать — из ада.

Наиболее древней локализацией Гэсэра считается Кром (от «Рум» — иранское название грекоязычных ромеев-византийцев). Даже Р. Шоу, А. Грюнвельд и Р. А. Стейн считали, что имя Гэсэр — это азиатский вариант титула «цезарь» («кайзер»), связанный с так называемой «греко-буддистской культурой»[21]. Якобы представления о Цезаре привнесли согдийцы, которые в VІ-VІІ вв. осели в Ордосе, имели связи с тюрками и вели торговлю с Византией.

4.

 

Мотив рождения ребёнка умершей матерью сохранён албанцами Балкан (в окрестностях г. Корчи). В дни русальных праздников они устраивают «похороны матери солнца» Русы (Русицы), а именно — лепят из глины фигурку человека, укладывают её в некую глиняную посудину и очень торжественно «хоронят» за селом. После этого дарят всем присутствующим маленькие хлебцы, испечённые из муки, специально для этой цели собранной со всей околицы, и скармливают их скоту. У румын, к тому же, «хоронят» собственно «отца солнца» и «мать дождя» (на Балканах её имя — Додола, Дорделица, Паперуга, Паперона, Рона, Дебордоле, Даждоле). Албанцы отцом солнца называют священную гору Томори в центре страны, в честь него устраивается праздник в середине лета. Специально шли семьями и с отарами овец на высоты до 2 тыс. м и зажигали там священные огни, а на рассвете осуществляли ритуальные омовения в горных источниках, а затем с весёлыми криками встречали восход солнца[22].

Этот же мотив рождения у мёртвой есть и в кавказском эпосе нартов. Дзерасса, дочь водного бога Донбеттыра, в образе волшебной птицы похищала плоды с волшебного дерева нартов. Её ранил хранитель дерева Ахсартаг, один из братьев-близнецов. Преследуя птицу, Ахсартаг попадает в морское подводное царство, излечивает Дзерассу (которая в некоторых версиях выступает в образе лягушки) и женится на ней. Как следствие, она становиться матерью нартовских героев Урызмага и Хамица. После своей смерти Дзерасса в могиле была изнасилована демоническим Уастырджи («Святым Георгием»), его божественным конём Арфаном и божественным псом. Соответственно, от этого она родила мудрую красавицу Сатаней (ставшую женой Урызмага), первого земного коня, получившего имя Чесан или Дур-дур («Камень-камень»), и первую земную собаку Силам.

Славянская генеалогическая легенда о нахождении младенца Лиздейки в дупле дерева может отображать намёк на более раннюю версию его рождения мёртвой матерью. Например, в середине XVII в. Эвлия Челеби зафиксировал у бжедугов Кавказа «воздушное погребение»: «И этот народ, в полную противоположность черкесам (здесь Челеби имеет в виду жанеевцев, шегаков, хатукаев, темиргоев, т. е. равнинных, по-преимуществу, адыгов, у которых он побывал перед тем, как посетить бжедугов. — О. Г.), не зарывает своих покойников, не засыпает их землёй. Они выдалбливают внутренность толстого дубового бревна наподобие колоды и в неё помещают покойника. Накрепко закрывают колоду, а снизу и сверху проделывают отверстия. Затем она подвешивается к ветвям развесистого дерева и оставляется там. Через отверстие внутрь проникают затем медоносные пчёлы, откладывают мёд. Таким образом они узнают: умерший — в раю. Если же пчёлы не откладывают мёда, они плачут, восклицая: “О, наш умерший в аду”. В сильнейшем огорчении они, ради умершего, режут 5-10 свиней и раздают их гостям» [Челеби Э. Книга путешествия (Извлечения из сочинения турецкого путешественника века) / Предисл. А. П. Григорьева; Прим. и комм. А. П. Григорьева и А. Д. Желтякова. — М., 1979. Вып. 2: Земли Северного Кавказа, Поволжья и Подонья. — С. 75-76]. Итальянский миссионер Джиованни Лукка, оставивший большой отчёт о своих поездках в Черкесию и Абхазию, писал: «…Абхазы покойников кладут в выдолбленные пни деревьев, служащие для них гробом, и потом, привязав их к четырём столбам, для предохранения от шакалов, держат их как бы висящими в воздухе» [Инал-ипа Ш. Д. Ступени к исторической действительности. — Сухум, 1992. — С. 38, 53]. В разные периоды в различных группах на деревьях хоронили либо всех умерших, либо только знатных и чем-то выдающихся членов клана — героев, людей, убитых молнией, врачевателей.

Также, по нашему мнению, с этим мотивом рождения в могиле/пещере можно сопоставить скифское предание, которому, вероятно, Геродот придал более «благородные» черты. Вместо находящейся в могиле роженицы в скифской легенде имеем живущую в пещере похитительницу коней Гериона и дочь бога реки Борисфен (или Аракс) — полудеву-полузмею (miksoparthenon tina hehidnan difyea) Апи (Апию), отождествлённую самим Геродотом с греческой богиней земли Геей. От героя Геракла (или от Зевса-Папая) Апия родила сына Таргитая, отца родоначальников скифских племён — Арпоксая, Липоксая и Колаксая (другая версия детьми Геракла называет царевичей Агатирса, Гелона и Скифа, а «промежуточный» герой Таргитай отождествляется с сыном Зевса-Папая Гераклом: этим родоначальникам с неба падают золотые вещи-инсигнии, среди которых — чаша). Также надо добавить, что скифская полудева-полузмея является точной копией греческой мифической Ехидны, дочери Тартара и Геи, которая от брака с Тифоном родила также крылатого коня Пегаса. По другой версии Ехидна считалась дочерью Каллирои («Прекрасноструйная») и Хрисаора («Золотой мечь»). Собственно, последнего можно сопоставить с обычаем жертвоприношений богу Аресу (скифского имени бога Геродот не указывает), жертвенник которого состоял из кучи хвороста и установленного на её вершине меча.

 

 

Подтверждает нашу версию о тождестве скифского персонажа «матери в
пещере» с евразийской «матерью в могиле» тот факт, что изображения змееногой богини были очень популярны на саркофагах боспорцев. Также образ змееногой праматери был распространён среди североиранских племён от Северного Причерноморья до реки Инд[23].

Собственно, «неправильно» рождается и другой нартский герой, Сасрыква (Сосруко, Сослан): из скалы (theos ek petras), якобы оплодотворённой пастухом, когда он случайно увидел красивую земную женщину. Тело героя Сасрыквы раскалено, как железо, и потому его освобождает из скалы кузнец Тлепш[24]. В пещере (аттракт могилы) также растила Батрадза, адыгского героя-нарта, Вака-мана, готовя его к мести за убийство отца, Хамыца. Когда убийцы потребовали смерти Батрадза, она подбросила его пастухам. В осетинской версии Батрадз, сын Хамыца, был воспитан мудрой Сатаней. Также в этой связи можно вспомнить и миф о воспитании в критской пещере младенца Зевса кормилицей Амалфеей, и то, как пастухи-корибанты криками своих плясок заглушали плач младенца, чтобы укрыть его от божественного отца.

Из пещеры в горе рождается и индоиранский бог Митра, имея в руках нож и факел. Это событие рождения было одной из тайн мистерии Митры: пастухи,
увидевшие это, приносят богу первый приплод со своих стад и первые плоды со своего урожая (ср. с христианским Рождеством). У сиамцев Таиланда индоиранский бог Митра известен как Брана Кхамбун (от мон-кхмерского «горный хребет»), дух-охранитель государства Сукхотхай (Сукотай), и живёт на холме в пещере на юг от столицы. В его честь приносят в жертву буйвола. В Лаосе он почитается под именем Камфон, и считается, что он живёт в скале над слиянием рек Меконг и Нам Оу.

Мотив рождения ребёнка умершей известен и славянам. Например, в былине о богатыре Дунае рассказывается о том, что Дунай имеет тайную связь с дочерью некоего короля, Настасьей(или Марьей)-поляницей. Он победил её в поединке (вариант: героиня сбрасывает богатыря с лошади и принуждает к браку)[25]. Также она выкупает героя из рук палачей и отпускает домой в Киев. Когда он второй раз приезжает в её царство и сватает её сестру Апраксу за киевского князя Владимира, оскорблённая его невниманием, переодетая Настасья-поляница преследует героя и вызывает его на поединок во время свадьбы князя в Киеве. Дунай убивает стрелой соперника. «Вскрыв ей утробу», он узнаёт, что она беременна сияющим светом младенцем (или даже двумя сыновьями-близнецами). Дунай бросается на своё копьё и умирает рядом с Настасьей. Из их крови образовалась великая река Дунай.

Несчастный ребёнок становится изгоем в человеческом обществе, «проданным в рабство» — Кощеем (тюрк. «кошчи» — «раб»), т. е. находящимся частью в мире живых, частью — в мире мёртвых. Он — Страж границы между мирами на «Калиновом (Калёном) мосту». Некоторые исследователи (Б. Рыбаков, Д. Балашёв) считают, что былина засвидетельствовала факт контакта праславян с сарматскими кочевниками-аланами (ясами; Салтовская культура) в V-VI вв.

Сопоставление Митры с периферийнославянским Кощеем, смерть которого находится вне тела персонажа (спрятана в яйце), может базироваться на изображениях Митры на монетах Трапезунда, где бог на коне изображён как Мен, лунный бог (ср. укр. Кощей как Месяц-Чахлык/Чахнущий), или терракотрах из Украины, где Митра одет в анаксириды (вид штанов) с широким вырезом, что напоминает, по мнению исследователя митраизма Ф. Кюмона, об оскоплении Аттиса[26]. Если Кощей — «Бессмертный», то Митра определяется семантически близко к этому понятию — «Непобедимый» (перс. Nabarze, греч. Aniketos, латин. Invictus), «Непреодолимый» (латин. Insuperabilis). В святи с греческим Aniketos напрашивается параллель и с византийским рыцарским эпосом об Анике-воине.

В мотиве доставания младенца из утробы беременной богатырю Дунаю
оказывается тождественен северокавказский бог охоты и диких зверей Абдал (у
цахуров и даргинцев, Авдал — у лакцев, Будуалы — у аварцев), вынимающий из
утробы женщины ещё нерождённого ребёнка, чтоб сделать его пастухом туров. Также можно с этим мотивом сопоставить грузинский миф о том, как богиня охоты златовласая Дали преждевременно рождает героя Амирани, и он дозревает в желудке коровы (ср. с мифом о преждевременном рождении греческого Диониса). Амирани спасает от демона-вишапа людей и Солнце и похищает небесную деву Камари. Из-за богоборчества Амирани приковали к скале в пещере Кавказского хребта (греки, до того, как познакомились с культом фракийско-мисийского бога Диониса, отождествили Амирани с титаном Прометеем). Адыги называют бога лесов и охоты Мезитха (где «тха» — «бог» = др.-греч. teos, латин. deus, санскр. dyaus, слав. «дивъ» — «бог»), и он отодвинул божество женского пола Мезгуашэ, которая ездит на свинке с золотой щетинкой (ср.: картвельская Дали и германская богиня из ванов
Фрейя — златовласы). 

Мотив неправильного рождения героя, подобного славянскому Кощею
Бессмертному, есть в легенде валлийцев (кимвров) Уэльса о роде Дон в т. н.
«Четвёртой ветви Мабиноги». Герой её — Ллю Ллау (или Ллев) Гифеса («Волшебный Юноша Умелая Рука»), сын Аранрод, дочери Дон. Его опекал мудрец Гвидион. Женой Ллю Ллау стала эльфиня Блодуед («Цветок»), но она предаёт своего мужа с владыкой Пенллина Гроном. Любовники знают, что Ллю Ллау невозможно убить обычным образом (ср. со спрятанной смертью Кощея), но, будучи ранен магическим копьём, он не умирает, а превращается в орла. Его и находит мудрец Гвидион на вершине мирового дуба и видит, что когда он взмахивает крыльями, на землю падают куски его гниющей плоти (ср. с мучениями Прометея и Амирани, где орёл вырывает у героя печень). С помощью волшебного кия (!) Гвидион возвращает Ллю Ллау человеческий облик, и герой наказывает изменников. Ирландским эквивалентов Ллю Ллау является герой Луг Ламфада Самилданах («Сияющий Длиннорукий Всё Умеющий»), сын Киана. Ему изменяет жена с Керматом, сыном бога солнца Дагдой. В последнем случае уже Дагда волшебным жезлом воскрешает сына, а затем Лугу мстит сын Кермата Мак Куил[27]. Здесь также напрашивается сопоставление с рассказом об измене жены короля Артура Гвиневры и о невозможности смерти самого Артура, который только уходит в иной мир — на остров Аваллон.

Непосредственно мотив о рождении в могиле знают также ирландские саги. Из двора короля Конхобара исчезает с подругами Дейхтре, дочь сановника Катбада. Как-то через три года ночью на холме (сиде) Энгуса её встречает дядька короля Фергус Мак Ройх. Она отказалась возвратиться к людям, сославшись на «болезнь». На следующее утро в доме воинов явился младенец, сын Дейхтре. Мальчика назвали Сетанта, но миру он стал известен под своим эпическим именем — Кухулин («Пёс Кулана»).

Ведической параллелью мотиву «сына могилы», по нашему мнению, является Парикшит — легендарный царь, упомянутый в Атхарваведе (ХХ:127) и брахманах. В Махабхарате он упомянут как внук Арджуны, колесничего бога Кришны, получившего откровение (Бхагавадгиту), и красавицы-нагини Улупи. Ещё во чреве матери Парикшит был убит зятем нагов Ашваттхаманом («ашваттха» — «конская стоянка», название сакрального фигового дерева; ср. с архаическими мотивами: жертвоприношение возле дерева человека и коня и нахождение женщины и змеи возле дерева), сыном Дроны («ковш, чаша»), вскоре после битвы между пандавами и кауравами на Курукшетри, но его возвратил к жизни Кришна. Когда царь пандавов Юдхиштхира удалился от мирской жизни, Парикшит занял его трон в Хастинапуре. Согласно пуранам, с царствования Парикшита начался последний и продолжающийся до сих пор период мировой истории — Кали-юга (с 18 февраля 3102 г. до н. э.; по расчётам Р. Генона, Кали-юга будет длиться 6480 земных лет[28]), что синхронно во времени с началом царствования в объединённом Египте царя Скорпиона (в древнеегипетском написании имя этого царя стоит в женском роде, что удивляет специалистов, но надо обратить внимание, что владычицей Кали-юги у индоариев есть именно воинственная богиня Кали[29]). Парикшит был убит змеем-нагом Такшакой и, мстя за его гибель, сын Парикшита Джанамеджая устроил большое змеиное жертвоприношение. Его остановил мудрец Астика (племянник царя нагов Васуки), использовав право на выражение желания за то, что в своё время он благословил Джанамеджаю (Махабхарата, І:13-54; ср. с мотивом благословения праотца Авраама царём Иерусалима Мелхиседеком). Считается, что данный миф наложен на историческую почву о противостоянии в северно-западной Индии (Нагадвипе) ариев и туземных племён.

Также в ведической традиции есть мотив «слепого отца» (вспомним, что
вариант толкования имени Кёроглы — «сын слепого»). Это — царь Лунной династии Дхритараштра, наследник легендарного воина Куру (т. е. из рода кауравов) и брат родоначальника пандавов Панду. У слепого владыки родилась одна дочь и сто сыновей (старший из них — витязь Дурьодхана-Суйодхана) от арийской принцессы Гандхары. Кауравы становятся врагами своих двоюродных братьев Панду и после ужасной 18-дневной битвы на поле Куру (Курукшетре) теряют власть в священной столице Хастинапуре.

В Элевсинских мистериях афинян также существует мотив рождения мёртвой женщиной: «…Открывая великие и сокровенные таинства, — пишет Ипполит, — он громким голосом провозглашал: “Владычица родила священного мальчика, Бримо родила Бримона! То есть, Могущественная — Могущественного”… Бримо, в первую очередь, служит обозначением царицы подземного мира — Деметры, Коры и Гекаты, в их качестве богинь царства мёртвых… Она родила в огне: богиня смерти родила. Какое откровение!.. Итак, иерофант провозглашал, — громко декламируя, — что сама царица мёртвых в огне родила могущественного. В мифологии имеется немало аналогичных примеров. Дионис был рождён в сверкании испепеливших Семелу молний… Согласно другому варианту мифа, матерью Диониса была не Семела, а Персефона, родившая его под землёй. Говорится, что Ариадна, жена Диониса, умерла, вынашивая ребёнка, которым мог быть только второй, маленький Дионис. Асклепий родился на погребальном костре Корониды… роды у мёртвой матери принял Аполлон. Рождение в смерти оказывалось возможным! Оно оказывалось возможным и для людей, если те верили богиням: это дала понять элевсинцам сама Деметра, положив Демофонта в огонь, чтобы сделать его бессмертным… Мы знаем, что тремя месяцами спустя дадух призывал афинян взывать к Иакху, сыну Семелы, и они призывали его…»[30]

С данным рассмотренным мотивом «рождения в могиле» оказывается схоже предание из славянского перевода Книги Еноха, восходящего к ессейскому оригиналу, где рассказывается о рождении Мелхиседека в могиле умершей жены Нира, брата Ноя. Мелхиседека архангел Гавриил отнёс новорождённым на небо на 40 дней, пока на земле происходил потоп, а затем тот становится первым царём Салема (Иерусалима), чтобы благословить пророка Авраама. Также в манихейской доктрине Светоносный Младенец рождается в могиле, и его по велению «Высокого» спасает от демонических существ «Посланник, Адамант света»[31].

 

5.

 

На основании источников тибетской религии бон-по, «Тибетско-шаншунского словаря», «Зермиг» («Биографии Шенраба»), «Истории буддизма» ламы Таранатхи и трактатов бонских священников, русским исследователем Б. Кузнецовым было установлено, что мифической Шамбале (она же — Чамбули Мастон из эпоса о Гургули / Кёроглы) тождественен Иран, вернее, его сакральная часть, откуда вели свой род иранские цари Ахемениды — Элам, тибет. «Олмо» (тибет. ’Ol-mo lung-ring «Олмо Длинная Долина»; аккад. Иламту, hal-ta-am-ti — «высокое место»; самоназвание Элама — «Хатамти»; др.-перс. Ūĵa/Ūvja «Уваджа» → сред.-перс. «Хужастан» → ново-перс. «Хузестан» → греч. «Сузиана» → араб. «Хози»). Из-за того, что Юго-Западный Тибет (Шашун, или Шаншун) в районе горы Кайлас был населён эмигрантами-митраистами из Персии, разными туранскими ираноязычными племенами (саки-массагеты, юэ-чжи), его также в тибетской традиции называли Олмо — «Иран» — и Шашун — «Сузиана». Но название Элам попало в Тибет из семитоязыческих источников, в то время как в древнеперсидских надписях эпохи Ахеменидов эквивалентом понятия Элам является Уджа/Увджа.

Центром Ирана-Олмо был Пасаргад (тибет. Bar-po-so-brgyad; др.-иран. Pasargadai ← *pasārkagriš «за (pasā) горойАrkagriš»[32]) возлеПарсы (греч. Персеполя, ныне — «Тахт—иДжемшид», «ТронДжемшида»), рядомсо «Священнойдевятиэтажнойгоройбонскойсвастики» («юндрунг»; gyung drung ) — Юндрун—Гуцег (ныне — гора «Кух—иРахмат» — «ГораМилосердия»). Также почитали эту гору Свастики в Пасаргаде как Кшахарату (иран. *xšaharat-, где xšáθra — «властный») из-за рождения на ней легендарного основателя индоиранской династии Кшахаратов, которые были махакшатрапами (великими сатрапами) в городе Чукша (ныне Чач) во времена индо-сакского царя Таксилы Мауэсе (Могэ; Моге; μαυο = māh — «Луна» = санскр. chandra) из Удьяни (80 г. до н. э.; ныне — Кафиристан). Они осуществляли непримиримую борьбу на южных границах исторической Арьяварты с шудрианскими республиками, изгнав большую их часть из Индии (позднее они объявились в Европе под именем ромов-цыган), сепаратистами и южными дравидскими царствами. Самый известный представитель Кшахаратов — Лиак Кусулак[33] (тибет. Lyi-ak Gtsul-yak), последователь эллинизированного культа Шивы-Митры-Аполлона и автор многих комментирующих литературных сутр.

 

*

 

Таким образом, можно говорить о существовании определённого евразийского мифологического архетипа «Богатыря-Героя» (Кёроглы, Гэсэр, Керсаспа, Парикшит, Митра, Мардук, Дионис элевсинских мистерий, Кощей, Амирани, Сосруко, Батрадз, Мелхиседек), рождённого мёртвой матерью («Сын Могилы»; в могиле, пещере, из камня), невредимого или непобедимого, основателя и правителя утопического царства в неприступных горах (Чамболу Мастон, Шамбала, Бумба) или борца за справедливость (воздаяние врагам)[34].