Храмы
До воцарения современного иконоборчества религия в Китае была видна во всём и везде: в каждом доме был свой алтарь, в каждом уезде и в каждой деревне — свой храм. Святилища были многочисленны и хорошо заметны, поскольку, как правило, местный храм был наиболее красивым зданием, гордостью округи. Официальные присутствия, кроме столичных, не могли соперничать с религиозной архитектурой по красоте и богатству. Как в старинных, так и в современных путеводителях большинство зданий, отмеченных как достопримечательности — это храмы.
Кому они были посвящены? Лишь немногие из них были воздвигнуты правительством в связи с официальной китайской религией — императорскими жертвоприношениями и культом Конфуция. Государственная идеология, несомненно, включала религиозный аспект, с его жертвоприношениями и молитвами, но эта религия никогда не носила массового характера.
Хотя и более многочисленные, чем конфуцианские алтари и храмы, буддийские святилища тоже были в меньшинстве. Как правило, они состояли из монастырских учреждений разной степени важности, в которых находилось от четырёх-пяти до нескольких тысяч буддийских монахов[1].
В целом, большинство храмов принадлежало — эта ситуация не изменилась и сейчас в тех местах, где они ещё существуют — даосизму, религии народа. Они всегда строились той или иной ассоциацией или местной общиной. В городах их часто возводили гильдии купцов или ремесленников, или просто обитатели данного округа. В сельской местности — все члены деревенской общины или регионального сообщества. Управление храмом и связанной с ним собственностью — зданиями, землёй, убранством, храмовыми сборами и доходами — было строго эгалитарным.
На местном уровне существовали два типа храмов: «большие» (да-мяо[2]
— святые места, значимые для всей данной религиозной традиции, обычно
содержащиеся союзом соседних деревенских общин) и «малые» (сяо-мяо[3]
— местные святилища). 150 лет назад в провинциальных городах один храм
приходился, в среднем, на 100 домов (около 400 человек)[4]. Большие
и малые, они строились если не всегда с блеском и роскошью, то уж точно с
любовью и заботой.
Архитектура храмов основывалась на двух моделях: метафорической и космологической. Метафорически храм — это резиденция чиновника; таким образом, храм имитирует официальные административные присутствия (дворцы, префектуры и т. д.). От этих последних храмовая архитектура позаимствовала детали, являющиеся привилегиями правительственных зданий и жилищ высокопоставленных официальных лиц: изогнутая крыша, заканчивающаяся «ласточкиным хвостом», красные колонны и двери, статуи львов при входе, колокол и барабан, подвешенные по обеим сторонам двери и т. д. Таким образом, храмы — это часто «дворцы» или «резиденции».
Эта бюрократическая метафора, однако, распространялась лишь на внешний вид здания. Прежде всего храмы отражают космологический образ мира. Они располагаются так, что главный вход обращён на юг; с одной стороны от входной двери можно видеть Зелёного Дракона[5] — эмблему востока, с другой — Белого Тигра[6], символизирующего запад. Внутри центральный купол часто выполнен в виде закруглённого небесного свода, тогда как квадратное основание храма изображает Землю[7]. Снаружи крыша имитирует священную гору, рай даосских бессмертных, с вершиной, достигающей небес. Статуэтки, украшающие крышу, изображают героев священных мифов. На вершине крыши два глиняных дракона ведут друг с другом бой за пламенеющую жемчужину, расположенную посередине. Эта жемчужина[8] представляет лучистую энергию (ци), исходящую от курильницы в храме.
Подразумевается, что храм должен быть выше всех окрестных строений, чтобы доминировать и обеспечивать благоприятное геологическое равновесие местности[9]. Декор часто весьма затейлив и дорог: фрески, украшенные росписью скульптурные пучки лучей, богато декорированные ниши, покрытые листовым золотом панели с тонкими барельефами и т. д. Стоимости одного деревенского храма с лёгкостью хватило бы на постройку десяти церквей христианских миссий[10]. Но давайте вспомним, что этот храм является плодом объединённых усилий, в которые каждая семья непременно внесла свой минимальный вклад. Отдельные архитектурные и интерьерные детали, такие как декорированные скульптурой колонны, резные окна и мебель, могут создаваться на индивидуальные пожертвования. На таких вещах обычно вырезается имя жертвователя.
Иногда деревни, формирующие религиозную единицу, не имеют собственного храма. Тем не
менее, их обитатели обязательно собираются для празднования наиболее важных
общинных праздников и жертвоприношений литургического года: Нового Года[11],
жертвоприношения Богу Земли (Туди)[12] весной
и осенью, ритуал для спасения бесприютных душ в пятнадцатый день седьмой луны[13] и т. п.
Члены
таких общин по очереди владеют курильницей (сянлу)[14] —
каждая семья держит её в течение года, а затем передаёт дальше. В течение этого
года организация праздников является прерогативой держащей курильницу семьи; её
члены получают титул «хозяев курильницы», тогда как остальные семьи называются
«слугами курильницы». Если община позже решит построить святилище, то
курильница будет занимать в нём центральное место как символ общины, эмблема
коллектива[15].
К тому
же, подношение благовоний посредством сжигания в курильнице являются
существенной частью поклонения. Действительно, хотя святилища посвящены богам
или, точнее говоря, святым-покровителям, присутствие последних в форме образа
или статуи не имеет большого значения. Можно найти храмы без статуй, где
присутствие святого-покровителя просто обозначено надписью чёрными иероглифами
на красной бумаге, прикреплённой к стене, перед которой стоит курильница. Более
того, служба в храме адресуется не только тем святым или богам, которым данный
храм посвящён. Мяо[16] — это
место, открытое для любых существ — людей и богов. Это также поистине коммунальный
дом, место для встреч как случайных, так и формальных. Старики ежедневно
собираются здесь, чтобы обсудить деревенские дела. Бабушки — семейные делегаты
по религиозным вопросам — приходят сюда, чтобы поднести благовония и наполнить
маслом лампады. Музыкальные и театральные общества, клубы, посвящённые боксу,
чтению, шахматам, паломничествам, автоматическому письму, медицинским исследованиям,
запуску воздушных змеев, культурные ассоциации всех сортов создают в храме свои
штаб-квартиры и находят в нём место для поклонения своему конкретному
святому-покровителю.
При
отсутствии клира, который проводил бы специальное богослужение, обитатели —
хозяева храма — часто очень мало заботятся о личности главного божества. В
любом случае, в первую очередь совершается поклонение Небу[17], затем
Земле[18], и лишь
затем — конкретному божеству или святому-покровителю, которые в случае
необходимости могут заменяться другими членами небесной бюрократии.
Что в
коммунальном доме ценится выше всего, так это курильница. Этот предмет —
поистине эмблема социального единства, и на нём выгравировано название общины и
дата её создания. Храмы и общины переплетаются друг с другом в ритуале
разделения благовоний (фэньсян)[19]. Он
состоит в том, что при формировании новой группы пепел из курильницы в
«храме-предке» (цумяо)[20], откуда
происходит культ, помещается в новую курильницу, которая будет принадлежать
новой общине. Это действие выражает сохранение связи между двумя общинами —
связи экономического и культурного обмена — и обязательство взаимопомощи.
Причины
выделения общин различны для разных социальных групп. Например, китайские
эмигранты в Юго-Восточной Азии привозили с собой курильницу с пеплом из храма
места их происхождения, а в Китае храмы гильдий были связаны со святилищами
святых-покровителей их ремесла. Но каковы бы ни были причины, институт
разделения благовоний раскрывает информацию первостепенной важности для нашего
понимания традиционного Китая: до настоящего времени китайское общество состояло
из бесчисленных общин, соединённых друг с другом густой сетью связей. Эта сеть
религиозных организаций, экономическая и культурная важность которой огромна,
поддерживала себя почти без всякого контроля со стороны государства.
Если
система храмов определяла китайское общество в пространстве, то праздники
давали ему самоидентификацию во времени.
Календарь
| Ц |
иклы дней и времён года,
столетий и эпох — космический ритм — это работа Дао. Отсюда следует сакральная
природа календаря в даосизме. Календарь — это больше, чем просто счёт дней; это
божественное откровение, раскрытие которого до недавних пор было прерогативой
Сына Неба[21],
императора Китая. Составляемый в секрете придворными астрологами, календарь на
очередной год открывался публике перед Новым Годом[22].
Отпечатанные экземпляры посылались во все центры провинций и уездов империи. На
местном уровне этот имперский календарь распространялся в виде уездного
альманаха, называемого туншу[23] —
«Общая книга».
Этот
традиционный альманах даже сегодня остаётся наиболее распространённой книгой в
Китае. Подвешенный на гвоздь около семейного алтаря[24], он
занимает центральное место в каждом доме: несмотря на официальную отмену в 1912 г. традиционного
китайского календаря и замену его на григорианский, крестьяне продолжают
использовать альманах для планирования своих сельскохозяйственных работ.
Традиционный
китайский календарь базируется как на солнечном (ян)[25],
так и на лунном (инь)[26] циклах.
Первый отмечен солнцестояниями и равноденствиями и подразделяется на 24
периода, называемых «узлами энергии» (цзеци)[27]. Каждый
из этих периодов носит название, соответствующее природным изменениям: «Большая
жара»[28], «Малые
холода»[29],
«Пробуждение насекомых»[30] и т. п.
Всякий, кто жил в старых регионах Китая, таких как Великая Равнина, знает, как
точно эти имена соответствуют изменениям погоды.
Что
касается счёта лун, он разбивает год на 12 лунных месяцев[31], каждый
из которых начинается с новолуния[32], так
что 15-й день соответствует полнолунию[33]. Эти
лунные месяцы состоят либо из 29, либо из 30 дней. Чтобы не терять соответствия
лунного календаря с солнечным, время от времени в год вставляется добавочный,
тринадцатый месяц[34].
Традиционный
календарь учитывает также движения звёзд[35], Пяти
планет[36] и
Двадцати восьми дворцов (сю)[37].
Некоторые соединения звёзд считаются счастливыми, другие — несчастливыми.
Благодаря тщательно разработанной системе соответствий появился целый ряд
запретов: в такой-то день нельзя было стричь волосы, а также вести деловые
переговоры; в другой день запрещались работы в поле или не рекомендовалось
переставлять в доме мебель. Эти предписания становились особенно важными в
случае больших жизненных событий: свадеб, похорон, длительных путешествий.
Наконец,
существовала система счёта дней — а также лет — в шестидесятеричных циклах. Счёт
ведётся путём комбинирования двух независимых циклов, один из которых включает
10 членов, другой — 12. Они называются, соответственно, Небесными Стволами[38] и
Земными Ветвями[39].
Обе серии чётные, и каждый знак серии десяти Стволов комбинируется с шестью знаками
(всегда одними и теми же для данного знака) из двенадцати Ветвей.[40] Такая
комбинация даёт цикл из 60 пар знаков, которые используются для счёта дней и
лет периодами по 60. Эта система делает возможными множество математических
сочетаний и игр. Что касается планет и дворцов, здесь элементы счёта
комбинируются с большим числом других категорий, связанных с пространственным
порядком или человеческим существованием.
Все эти
входящие в состав календаря элементы делают его весьма и весьма замысловатым.
Поэтому в традиционном Китае ни один день не похож на другой. «Узлы энергии»,
равно как и другие аспекты счёта времени, с их игрой соответствий, делают время
гораздо более осязаемой, реальной субстанцией, чем мы привыкли. В китайской
культуре время плотно окружает индивидуума, каждое мгновение влияя на его
решения и действия. Ещё сильнее ритм времени чувствуется в цикле праздников.
Праздники[41]
| Л |
ишь немногие китайские праздники
привязаны к солнечному циклу; празднуется зимнее солнцестояние[42] и
иногда, во вторую очередь, весеннее равноденствие[43]. Узел
энергии, называемый Цинмин — «чистый
и ясный»[44],
знаменующий приход весны, падает на 105-й день после зимнего солнцестояния. Эта
дата отмечается как важный праздник, который, подобно другим праздникам
солнечного календаря, сосредоточен вокруг семьи. Он посвящён возрождению весны,
равно как и возрождению огня в очаге. За день-два до праздника огонь в очаге
тушится, и едят только холодную пищу[45]. В день
праздника зажигается новый огонь. Затем семьи посещают могилы предков,
расположенные в горах или на необрабатываемой земле. Люди очищают могилы (в
некоторых регионах практикуется повторное захоронение — кости перекладываются
из могил в новые урны), потребляют остатки «холодной пищи» предыдущего дня,
завёрнутые в рисовые блины и поджаренные — прообраз знаменитых «весенних
роллов» наших китайских ресторанов. Цинмин
— совершенно особый праздник, и он до сих пор отмечается в Китае повсеместно[46].
В общем
и целом, гораздо большее значение в даосской традиции имеют праздники по лунному
календарю. Они обычно отмечаются всей общиной. Каждый из этих праздников имеет
свои собственные характеристики, блюда, ритуалы и легенды[47]. Те из
них, которые отмечаются во всех регионах Китая, имеют фиксированные даты и
продолжительность. Так, китайский Новый Год начинается в первый день первого
лунного месяца и заканчивается на пятнадцатый день[48], а
праздник Всеобщего Спасения (Пуду)[49]
выпадает на пятнадцатый день седьмой луны. Последний посвящён тем, кто умер
насильственной или внезапной смертью, «бесприютным душам» и другим призракам, в
отношении которых ощущается коллективная ответственность.
Именно
этим голодным духам предлагается пища, которая потом съедается всей общиной
совместно с приглашёнными на празднование соседскими группами. В течение всей первой
половины седьмой луны деревни по очереди приглашают друг друга прийти поесть
«Всеобщего Спасения». Правительства пытались сократить этот «ненужный простой»
и «бесполезные траты», сначала разрешив празднование только в течение одного
дня (в данном случае пятнадцатого), а затем и вовсе запретив его.
Новый
Год и праздник Всеобщего Спасения делят год на две равные половины по шесть
месяцев, одна из которых[50]
посвящена Небу[51],
другая[52] — Земле[53].
Отчасти сходное деление можно найти в каждом лунном месяце: первый и
пятнадцатый день месяца посвящается Небу, второй и шестнадцатый — Земле
(делаются подношения Земному Богу[54] и, по индивидуальному
желанию, бесприютным душам). Первый день Земли — второе число второй луны,
последний — шестнадцатое число двенадцатой. Затем начинается подготовка к
Новому Году.
Таким
образом, приход Нового Года впервые чувствуется в середине двенадцатого месяца,
с принесением последних в году жертв Земле и семейной праздничной трапезой в
честь этого события. Двадцать четвёртого числа двенадцатого месяца боги
отбывают на небо. Это день, когда в любой семье провожают Бога Очага (Кухни)[55] —
инспектора Неба, чьей задачей является надзор за поведением членов семьи.
Считается, что в конце каждого года он возвращается на небеса для доклада, от которого
зависит благополучие семьи в следующем году. По традиции ему предлагают
новогодний пирожок из подслащённого клейкого риса в надежде, что это кушанье
склеит божеству рот и его доклад будет трудно понять[56].
Дела
уходящего года — договоры по найму, долги, свадьбы, торговля — должны быть
закончены и подытожены: это великое завершение всех дел. Чтобы позволить людям
выполнить все свои обязательства, последний день года по определению рассматривается
как удачный для завершения любого дела.
Проводив
старый год, люди готовятся к встрече нового. Каждый покупает или шьёт новую
одежду. Производится уборка дома. Надписи на красной бумаге слева и справа от
входной двери заменяют новыми[57]. Канун
Нового Года особенно важен; в это время все члены семьи стараются собраться
вместе. В новое время результатом этого являются большие трудности с поездами:
каждый китаец едет домой «провожать год» (го нянь)[58]. К
наступлению ночи все двери в доме запираются на замок[59].
Делаются подношения предкам и, после полуночи, богам (Кухонному Богу,
например), которые, как предполагается, возвращаются с небес. Предки получают
миски с рисом, в который воткнуты цветы из красной бумаги — это подношение
имеет целью показать, что к концу года запасённая на зиму еда не использована,
что напротив, хозяйство процветает. Кроме этого единственного исключения, ничто
не переходит из старого года в новый.
После
поднесения предкам жертв семья садится за праздничный ужин. На стол помещается
угольная печка, лу[60] — то же
слово, которое обозначает курильницу — и окружается связкой монет. Члены семьи
рассаживаются вокруг стола, собираясь, таким образом, около печи,
символизирующей добродетель семейного единения, от которой зависит процветание
семьи.
До
восхода солнца, в момент, определяемый по календарю, двери домов открываются.
После взрывов целых связок петард семья выстраивается в благоприятном
направлении, чтобы идти в общинный храм приветствовать возвращение
богов-покровителей. На заре первого дня года дети — все как один одетые в новое
платье — совершают поклон своим родителям, а те дают им небольшую сумму денег (ясуй
цянь)[61]
в красном конверте — что-то вроде подарка ко дню рождения, поскольку в этот
день каждый становится на год старше[62].
Первый
день года, а обычно и следующие за ним четыре дня — выходные для всех,
единственные во всём году. Первый день нового года даёт возможность проверить
свою удачу на весь год, поскольку в этот день официально разрешены азартные
игры. Следующий день традиционно является временем, когда замужние женщины
посещают дома своих родителей. Девятый день (девятка — символическое янское
число) — праздник Бога Неба, главы даосского пантеона. Его официальный титул —
Августейший Верховный Нефритовый[63]
Император, Юй хуан шанди[64], но
обычно его называют просто Господин Небо (Тяньгун)[65].
Новогодний
цикл заканчивается на пятнадцатый день — в полнолуние — Праздником Фонарей,
более официально называемым Праздником Первоначала (шанюань)[66] или
Ночью (Перво)начала (юаньсяо)[67]. Это
поистине общинный праздник. Улицы освещаются бумажными фонарями, часто в виде
животного, служащего эмблемой наступившего года[68],
светильниками с благопожелательными надписями и загадками и т. д. Семьи гуляют
по улицам, рассматривая эти диковинки. Девушки из хороших семей также выходят
на улицы в эту ночь. И, если верить китайскому классическому театру, в эту ночь
начинается немало романов[69].
После
цикла новогодних праздников, длящегося почти месяц, праздники китайского
лунного календаря идут один за другим с весьма небольшими интервалами. Важность
их сильно варьирует. Основанные на модели Нового Года — первого числа первой
(или Правящей) луны — праздники часто падают на двойные даты[70].
«Двойная двойка», когда приносятся жертвы Богу Земли[71] —
святому патрону малых общин — скромный праздник[72],
соответствующий сомнительному статусу данного божества. Празднование «Двойной
тройки»[73] уже
отличается бо́льшим размахом, но разнится от местности
к местности[74].
В
отличие от этих относительно мелких праздников, «Двойная пятёрка»[75] —
важная дата, отмечаемая грандиозным фестивалем с элементами мистерии. Она
знаменует начало сезона жары, с его угрозами эпидемий и засухи. Состязания
драконовых лодок[76]
должны предотвратить засуху (драконов считают ответственными за дождь и вообще
водные ресурсы), а различные ритуалы экзорцизма — уберечь от болезней.
«Двойная
семёрка»[77]
— благожелательный, романтический праздник. Осень — это сезон свадеб (многие из
которых являются результатом помолвок, заключённых весной); праздник построен
на невозможности соединения двух звёзд, разделённых Млечным Путём[78]. Пастух[79] и
Ткачиха[80] — как
эти звёзды называются в легенде — встречаются только раз в году, в эту ночь[81]. Под
ночным небом забрасывают на крыши домов косметику и другие подобные вещи для
своей сестры Ткачихи, а затем, для подтверждения своей готовности к замужеству,
участвуют в различных состязаниях на хозяйственные умения, таких как вдевание
нитки в игольное ушко при лунном свете.
Так идёт
и дальше. «Двойная девятка» — число, в котором нумерологически ян
доходит до максимума, знаменует начало роста инь; в этот праздник[82] все,
кто может, лезут в горы, чтобы выпить там вина долголетия, подобно блаженным
бессмертным[83].
Пятнадцатое число восьмого лунного месяца[84] —
праздник осенней луны, которая считается самой красивой в году — уже отмечает
приход инь и, следовательно, период года, когда силы воды особенно
велики.
Для
многих участников празднование состоит главным образом в поедании лунных
лепёшек (юэ бин)[85], но в
деревнях перед храмом общины дети играют в примечательную игру. Они садятся в
круг, держа в руках небольшую горящую палочку благовоний, добытую у взрослых. В
центре круга один или несколько из них припадают к земле и прячут лицо в
ладонях. Дети, сидящие вокруг них, поют: «Мать-Лягушка! Мать-Лягушка! Пришёл
пятнадцатый день восьмой луны, уходи!» В некоторый момент дети внутри круга
впадают в транс. Они начинают прыгать и квакать как лягушки. Через детей могут
проявляться также другие водные животные — рыбы и креветки — при этом дети
становятся влажными и холодными, как те создания, которыми они одержимы. Затем
сидящие кругом гасят горящие благовонные палочки о кожу своих впавших в транс
товарищей без какого-либо вреда для последних. Как только ребёнок поднимается с
земли, он выходит из транса, но до того, как это произойдёт, взрослые не
преминут попросить Мать-Лягушку об осенних дождях.
Кроме
описанных повсеместно отмечаемых дат, есть общинные праздники, которые разнятся
от места к месту. Такие празднования — «дни рождения» местных богов и святых —
в основном имеют отношение к региональным связям. В этих культах важную роль
играют альянсы, сформированные посредством ритуала разделения благовоний. Результатом
являются многочисленные паломничества. Вообще говоря, считается, что в день
рождения бога или святого его божественная сущность становится более
выраженной. Другими словами, в этот день божество ближе, чем в какой-либо
другой, более явно присутствует в общине, и, соответственно, именно в этот день
организуется торжественная служба, с процессиями, в его храме (мяо-хуй)[86].
Статую
божества — так сказать, бога собственной персоной — торжественно провозят по
улицам и дорогам округа. Бога сопровождает впечатляющий кортеж. Сначала идут
его слуги, часто представленные гигантскими куклами-марионетками. Чаще всего
можно видеть пару друзей-полицейских по имени Белое Непостоянство (Бай Учан)[87] и
Чёрное Непостоянство (Хэй Учан)[88]. Белый
— длинный и тощий, вознаграждает за хорошее поведение. Чёрный — маленький и
толстый, наказывает за проступки[89].
Вслед за
этими божественными спутниками следует паланкин самого божества, который несут
молодые люди из общины. Они нередко впадают в транс, отчего паланкин
раскачивается из стороны в сторону, иногда очень сильно. Считается, что это
движение вызвано присутствием божества, которое таким образом выражает своё удовлетворение.
Наконец,
музыканты, дети, одетые слугами божества (в знак того, что они «усыновлены» им
и вошли в его свиту), украшенные цветами лодки и плоты и все, кто может,
присоединяются к процессии. В конце кортежа идут почитатели, громко призывающие
бога и таким образом сокращающие свой долг ему, каждый с небольшой палочкой
благовоний в руке[90].
Кроме
сезонных праздников и годовщин явлений божеств, празднуемых собраниями в храме,
проводятся «великие собрания» (дахуй)[91] и
«великие жертвоприношения» (дацзяо)[92]. Они
бывают реже, иногда раз в три года, пять, двенадцать, двадцать пять или даже
шестьдесят лет. В большинстве мест великое собрание устраивают, по меньшей
мере, раз в поколение для реконструкции и восстановления храма. Эти очень важные
праздники являются проявлениями бо́льшей общины — региональной или даже
межрегиональной. Длятся они иногда по семь дней и требуют долгих
приготовлений. Именно для таких торжеств, прежде всего, вызывают даосов[93]. Иногда
великое собрание может иметь место при эпидемии или засухе, чтобы
противодействовать этим бедствиям. Кроме того, великое собрание проводится при
назначении на должность нового даосского священника в регионе.
И
собрания по поводу «дней рождений» божеств, и региональные «великие собрания»
почти всегда включают театральные представления — ибо театр любого стиля связан
с религией. Разыгрываются пьесы о присутствии богов или проявлениях
божественных сил в этом мире. Среди главных персонажей мы найдём божеств и
святых даосского пантеона. Такие представления — не просто спектакль: как и в
случае детской игры в Мать-Лягушку и торжественными процессиями, это
манифестация божественного в мире, богоявление.
Театр в
Китае традиционно практически не имел независимого существования за пределами
религиозных празднеств — общинных или семейных. Более того, представления были
в основном ритуальными по своему характеру. Пьеса, выбранная для представления
по тому или иному случаю, не могла начаться без ряда предварительных торжественных,
стереотипных сцен, таких, например, как «Пир богов на небесах», «Похищение
эликсира бессмертия», «Рождение божественного ребёнка» (Бога Музыки) или
«Нисхождение благодати на землю».
Эти
ритуальные пьески исполняются перед обычными театральными постановками, которые
и сами никогда не бывают полностью лишены ритуальных элементов. Традиционный
китайский театр во всей своей полноте выражает то, что можно считать наиболее
фундаментальной особенностью религиозного праздника в целом: празднование
людей вместе с их богами[94],
со-причастие всех существ.
Пища
| В |
течение праздничных периодов
собираются группы разного рода. Весь период великого праздника Нового Года —
исключительно семейное дело. В празднике Бога Земли имеют право участвовать
только жители округа, за которым он надзирает. Праздник Всеобщего Спасения
отмечается союзом деревень, а храмовые собрания организуются на уровне общин,
связанных ритуалом разделения благовоний[95].
Каждому моменту цикла соответствует своё понимание
единства, и это выражается в пище. Каждому сезонному празднику соответствуют
свои блюда: Новому Году — рисовые лепёшки, празднику Цинмин — весенние
роллы, «Двойной пятёрке» — клёцки из клейкого риса, приготовленные на пару и
завёрнутые в бамбуковые листья (цунцзы)[96],
полнолунию восьмого месяца — лунные лепёшки.[97] Эта еда
не только вкусна, но и необходима в указанное время.
Более важно, чем тесно связанные с фольклором
традиционные обычаи, включённость цикла праздников в годовой пищевой цикл. Все
праздники дают возможность хорошо поесть. Жертвоприношения — мясо и вино —
распределяются затем среди участников на общих трапезах, которые, в
соответствии с социальным статусом празднования, могут быть семейными, общинными
и региональными.
В обычные дни еда очень скромна и состоит главным
образом — если не исключительно — из злаков. Ежедневная трапеза происходит в
порядке старшинства. Сначала еду берут пожилые члены семьи, затем более молодые
мужчины, и, наконец, женщины и дети. Обычные дни, однако, не менее священны,
чем дни праздников. Каждый должен соблюдать неписаные правила трезвости и
умеренности, и община, соседи, вся деревня будет сурово критиковать того, кто
празднует в будний день. Многие семьи также соблюдают периодические
вегетерианские посты каждые три, пять, десять или пятнадцать дней. Частые
праздники, не реже чем каждые десять или пятнадцать дней, позволяют людям
разнообразить и улучшать свою скромную диету праздничными деликатесами.
Праздники вовсе не являются напрасной тратой
времени и материальных ресурсов, как считали многие правительства последнего
времени; они вносят гармонию и равновесие как в питание, так и в социальные отношения.
Праздники обеспечивают здоровый ритм повседневной жизни.
[1] Имеется превосходное
исследование институтов и практик буддизма в Китае до 1949 г.: Welch,
HolmesH. ThePracticeofChineseBuddhism. — Cambridge:
HarvardUniversityPress,
1966. — Прим. автора.
[2] Кит. трад. 大廟, упрощ. 大庙, пиньиньdàmiào — «большой храм». — Прим. перев.
[3] Кит. трад. 小廟, упрощ. 小庙, пиньиньxiǎomiào — «малый храм». — Прим. перев.
[4]См. Schipper, Kristofer. Neighborhood Cult Associations in
Traditional Tainan.
— In: Skinner, G. William (ed.). The City
in Late Imperial China,
pp. 651-678. — Stanford: Stanford
University Press, 1977. — Прим. автора.
[5]Кит. трад. 青龍, упрощ. 青龙, пиньиньqīnglóng. В пятиричной китайской
мандале соответствует молодому (растущему) ян, стихии дерева, рождению,
востоку, левой стороне, весне, печени и желчному пузырю, глазам, кислому вкусу,
гневу, планете Юпитер, в даосском алхимическом символизме — ртути. — Прим. перев.
[6] Кит. трад. и упрощ. 白虎, пиньинь
báihǔ. В пятиричной китайской
мандале соответствует молодому (растущему) инь, стихии металла, увяданию,
западу, правой стороне, осени, лёгким и толстому кишечнику, носу, горькому
вкусу, печали, планете Венера, в даосском алхимическом символизме — свинцу. — Прим. перев.
[7] В китайском символизме в
триаде Небо-Человек-Земля (кит. трад. и упрощ. 天地人, пиньиньtiān-rén-dì) идея Неба (кит. трад. и
упрощ. 天, пиньиньtiān) часто выражается окружностью или кругом, отражающим равностность,
беспристрастность, совершенство, божественность, безграничность,
омнипотентность, недифференцированность, а идея Земли (кит. трад. и упрощ. 地, пиньиньdì) — квадратом, выражающим
устойчивость, крепость, крест стихий, косность, конечность, конкретность. В
трактате Ось духа (кит. трад.靈樞(經), упрощ. 灵枢(经), пиньинь língshū(jīng)) — второй из двух частей Внутреннего канона Жёлтого Императора (трад.黄帝内经, упрощ. 黃帝內經, пиньинь huángdì nèijīng) — самого
древнего и авторитетного текста китайской традиционной медицины читаем: «Небо — круглое, земля — квадратная, то же и у человека:
голова — круглая, ноги — квадратные» (Трактат Жёлтого Императора о внутреннем. Пер. с древнекит. Б. Б.
Виногродского. — Москва:
Профит Стайл, 2007).
Другое
значение внутренности даосского храма — пещера, точнее, «небесная пещера» (кит.
трад. и упрощ. 天洞, пиньиньtiāndòng). Хотя символизм пещеры (и роль реальных пещер в
практике) имеет в даосской традиции особое значение, всё же даосизм в этом не
уникален: понимание храмового пространства как пещеры, склепа, крипты,
катакомбы характерно, например, для христианства (особенно раннего) и многих
других мистериальных культов. — Прим.
перев.
[8] Кит. трад. и упрощ. 珠, пиньинь
zhū. Этот иероглиф используется также для обозначения киновари,
киноварного цвета (вместо 朱),
что делает жемчужину символом алхимического эликсира. — Прим. перев.
[9] Эти представления,
касающиеся взаимодействия с окружающей средой и выбором мест для постройки
храмов, домов и могил, в целом образуют систему, обозначаемую терминами фэн-шуй (ветер и вода) [кит. трад. 風水, упрощ. 风水, пиньиньfēngshuǐ, обычно переводится как
«ветры и воды» — прим. перев.] или ди-ли (геология) [кит. трад. и упрощ. 地利, пиньиньdìlì — «преимущества местности», «богатства земли» — прим. перев.]. Эта система предполагает, что для гармонии в жизни
семьи или других групп важно правильно выбрать место расположения здания и
полностью интегрировать здание в окружающий ландшафт. С этой точки зрения
расположение и высота местного храма, являющегося центром и «горой» окружающей
местности, имеет большое значение. Данная система не является разновидностью
геомантии, она скорее связана с идеями акупунктуры. — Прим. автора.
[10] Это один из аспектов
проблемы христианского миссионерства в Китае. Церковь в западной религии не
только дешевле (она требует лишь скудного вклада верующих для проведения
обрядов и праздников), но и часто строится на деньги иностранных общин, через
посредничество специальных организаций. Церкви в стиле неоготики или псевдокитайском
стиле, воздвигнутые без всякой заботы о гармонии с местностью и совершенно не
вписывающиеся в окружение — одно из наиболее ярких проявлений западного культурного
империализма в Китае. — Прим. автора.
[11] Кит. трад. 春節, упрощ. 春节, пиньиньchūnjié — буквально «Праздник весны». Начало года по лунному
календарю. Приходится на новолуние в январе-феврале по западному солнечному
календарю. — Прим. перев.
[12] Кит. трад. и упрощ. 土地, пиньиньtǔdì
— сокращение
от Туди-гун (кит. трад. и упрощ. 土地公, пиньиньtǔdìgōng)
— «Князь почвы-земли».
Почтительное народное имя популярного в Китае божества, официально именуемого Фудэчжэншэнь (кит. трад. и упрощ. 福德正神, пиньиньfúdézhèngshén) — «Истинный дух счастья и
добродетели». Его праздник («день рождения») отмечается во 2-й
день 2-й луны года. — Прим. перев.
[13] Праздник (голодных) духов
(кит. трад. 鬼節, упрощ. 鬼节, пиньиньguǐjié) — неофициальное, но
широко распространённое название праздника, официально именуемого в даосизме «Праздником срединной изначальности» (кит. трад. 中元節, упрощ. 中元节, пиньиньzhōngyuánjié), а в буддизме —
«Праздником Улламбана» (кит.трад.盂蘭(盆), 盂蘭(節),упрощ.盂兰(盆), 盂兰(节),пиньиньyúlán(pén), yúlán(jié) —
транслитерация санс.उल्लम्बनullambana) или «Праздником всеобщего спасения» (кит. трад. 普度(節), упрощ. 普度(节), пиньиньpǔdù(jié)). Праздник имеет буддийское происхождение, отмечается,
как и в других странах распространения буддизма, в 15-й день (полнолуние) 7-й
луны года (которая из-за этого носит название «Месяца духов»). — Прим. перев.
[14] Кит. трад. 香爐, упрощ. 香炉, пиньиньxiānglú. — Прим. перев.
[15] Институт «хозяев
курильницы» остаётся одним и тем же при любых формах гражданской организации,
будь то храмы, гильдии или местные общины без святилища. Народные общинные
организации не имеют постоянных лидеров, они управляются демократически. — Прим. автора
[16] Кит. трад. 廟, упрощ. 庙, пиньиньmiào — «храм». — Прим. перев.
[17] Кит. трад. и упрощ. 天, пиньиньtiān. — Прим. перев.
[18] Кит. трад. и упрощ. 地, пиньиньdì. — Прим. перев.
[19] Кит. трад. и
упрощ. 分香, пиньиньfēnxiāng. — Прим. перев.
[20] Кит. трад. 祖廟, упрощ. 祖庙, пиньиньzǔmiào
—
«храм-предок», «храм-родоначальник». — Прим.
перев.
[21] Кит. трад. и
упрощ. 天子, пиньиньtiānzĭ — обычное выражение для обозначения китайского императора. Может переводиться также
как «небесный господин», «небесный мудрец», «небесный». — Прим. перев.
[22] Имеется в виду
традиционный китайский Новый год, по солнечно-лунному календарю (кит. трад. 春節, упрощ. 春节, пиньиньchūnjié — буквально «Праздник весны»). — Прим. перев.
[23] Кит. трад. 同書,
упрощ. 同书, пиньиньtóngshū. — Прим. перев.
[24] Домашний алтарь обычно
располагается в центре жилища, на стороне, противоположной выходу в главный
внутренний двор. Обычно имеется длинный алтарный стол, на котором стоит
курильница, слева и справа от неё — по подсвечнику со свечой и по вазе с
цветами. За курильницей располагаются изображения почитаемых семьёй святых. Домашнее
поклонение связано с общинным храмом посредством той же церемонии «разделения
благовоний» (фэньсян), которая
связывает между собой местные храмы. Кроме того, на домашнем алтаре находятся
поминальные таблички умерших предков. Перед ними помещается особая курильница с
ручками. Организация алтаря, как и его расположение, очень различается в разных
регионах. В недавнем прошлом наблюдалось исчезновение с домашних алтарей курильниц
и других предметов культа и замена их портретами политических лидеров.
Сакральное пространство, тем не менее, сохранилось, и в последние годы
традиционные формы поклонения возвращаются. — Прим. автора.
[25] Кит. трад. 陽,
упрощ. 阳, пиньиньyáng. — Прим. перев.
[26] Кит. трад. 陰,
упрощ. 阴, пиньиньyīn. — Прим. перев.
[27] Кит. трад. (二十四)節氣, упрощ. (二十四)节气, пиньинь(èrshísì)jiéqì. Слово цзе (кит. трад. 節,
упрощ. 节, пиньиньjié), исходное значение которого «узел», «сустав», «сочленение»,
«коленце» (бамбука, например), в китайском языке обозначает также «праздник». — Прим. перев.
[28] Кит. трад. и
упрощ. 大暑, пиньиньdàshǔ— период с 23 июля по 8
августа. — Прим. перев.
[29] Кит. трад. и
упрощ. 小寒, пиньиньxiǎohán — период с 6 по 20 декабря. — Прим. перев.
[30] Кит. трад. 驚蟄, упрощ. 惊蛰, пиньиньjīngzhé — период с 6
марта до весеннего равноденствия (20-21 марта). — Прим. перев.
[31] Кит. трад. и
упрощ. 月, пиньиньyuè. — Прим. перев.
[32] Кит. трад. и
упрощ. 新月, пиньиньxīnyuè. — Прим. перев.
[33] Кит. трад. 滿и упрощ. 满月, пиньиньmǎnyuè. — Прим. перев.
[34] Дополнительный месяц
(кит. трад. 閏月,
упрощ. 闰月, пиньиньrùnyuè — «високосный месяц»), называемый в
специальной литературе эмболизмическим,
добавляется в том случае, если при 12 месяцах зимнее солнцестояние не попадает
в 11-й лунный месяц (кит. трад. кит. трад. и упрощ. 十一月, пиньиньshíyīyuè). Так, 13 месяцев было в 2009-2010 китайском традиционном году (году
иньского буйвола-земли, точнее, году небесного ствола Цзи
(кит. трад. и упрощ.己, пиньиньjĭ) — земной ветви Чоу (кит. трад. и
упрощ.丑, пиньиньchŏu)).
— Прим. перев.
[35] Кит. трад. и
упрощ. 星, пиньиньxīng. — Прим. перев.
[36] Кит. трад. и
упрощ. 五星, пиньиньwǔxīng— буквально «Пять звёзд» —
5 планет традиционной китайской астрологии, соответствующие 5 первоэлементам
(кит. трад. и упрощ. 五行, пиньиньwǔxíng): Меркурий (кит. трад. и упрощ. 水星, пиньиньshuĭxīng — «Водяная звезда»), Венера (кит. трад. и
упрощ. 金星, пиньиньjīnxīng — «Металлическая звезда» или «Золотая звезда»), Марс (кит. трад. и
упрощ. 火星, пиньиньhǒuxīng — «Огненная звезда»), Юпитер (кит. трад. и упрощ. 木星, пиньиньmùxīng — «Деревянная звезда»), Сатурн (кит. трад. и
упрощ. 土星, пиньиньtŭxīng — «Земляная звезда»). — Прим.
перев.
[37] Кит. трад. и упрощ. (二十八)宿, пиньинь (èrshíbā)sù — «(28) стоянок», «(28)
ночёвок» — 28 созвездий, образующих китайский лунный Зодиак. Аналогичные
«стоянки», называемые накшатрами (санс.नक्षत्रnakšatra), есть и в индийской
астрологии. — Прим. перев.
[38] Кит. трад. и
упрощ. (十)天干, пиньинь(shí)tiāngān. С первого до десятого по
порядку: Цзя(кит. трад. и
упрощ. 甲, пиньиньjiă), И (кит. трад. и упрощ. 乙, пиньиньyĭ), Бин (кит. трад. и упрощ. 丙, пиньиньbĭng), Дин (кит. трад. и
упрощ. 丁, пиньиньdīng), У (кит. трад. и
упрощ. 戊, пиньиньwù), Цзи (кит. трад. и упрощ. 己, пиньиньjĭ), Гэн (кит. трад. и упрощ. 庚, пиньиньgēng), Синь (кит. трад. и
упрощ. 辛, пиньиньxīn), Жэнь (кит. трад. и упрощ. 壬, пиньиньrén), Гуй (кит. трад. и упрощ. 子, пиньиньzĭ). Десять знаков
выражают собой членение системы Пяти Первоэлементов (кит. трад. и
упрощ. 癸, пиньиньguĭ), а именно цикла
порождения, который, в свою очередь, является членением системы Двух Первоначал
— Ян (кит.
трад. 陽, упрощ. 阳, пиньиньyáng) и Инь
(кит. трад. 陰, упрощ. 阴, пиньиньyīn). А именно, Цзя обозначает
развитие элемента Дерева (кит. трад. и упрощ. 木, пиньиньmù) от начала до максимального расцвета, И — последующее угасание этого элемента, Бин — аналогично развитие следующиего в
цикле порождения элемента
Огня (кит. трад. и упрощ. 火, пиньиньhǒu), Дин — угасание этого элемента, У — развитие элемента Земли (кит.
трад. и упрощ. 土, пиньиньtŭ), Цзи — угасание этого элемента, Гэн — развитие элемента Металла
(кит. трад. и упрощ. 金, пиньиньjīn), Синь —
угасание этого элемента, Жэнь —
развитие элемента Воды(кит. трад. и упрощ. 水星, пиньиньshuĭ), Гуй
— угасание этого элемента, после чего цикл повторяется. В китайском языке
Десять Небесных Стволов употребляются как порядковые числительные — Цзя — «первый», Бин
— «второй» и т.д. — Прим. перев.
[39] Кит. трад. и
упрощ. (十二)地支, пиньинь(shíèr)dìzhī. С первой до двенадцатой по порядку: Цзы (кит. трад. и упрощ. 子, пиньиньzĭ), Чоу (кит. трад. и упрощ. 丑, пиньиньchŏu), Инь (кит. трад. и
упрощ. 寅, пиньиньyín), Мао (кит. трад. и упрощ. 夘, пиньиньmăo), Чэнь (кит. трад. и упрощ. 辰, пиньиньchén), Сы (кит. трад. и
упрощ. 巳, пиньиньsì), У (кит. трад. и упрощ.午, пиньиньwŭ), Вэй (кит. трад. и упрощ. 未, пиньиньwèi), Шэнь (кит. трад. и упрощ. 申, пиньиньshēn), Ю (кит. трад. и
упрощ. 酉, пиньиньyŏu), Сю (кит. трад. и упрощ. 戌, пиньиньxū), Хай (кит. трад. и упрощ. 亥, пиньиньhài). Этот цикл более известен
на Западе как «Двенадцать животных восточного гороскопа»: каждой из Земных
Ветвей соответствует символическое животное, по которым называются годы —
соответственно, Мышь или Крыса (кит. трад. и упрощ. 鼠, пиньиньshǔ); Буйвол
или Бык (кит. трад. и упрощ. 牛, пиньиньniú);
Тигр (кит. трад. и упрощ. 虎, пиньиньhŭ); Кот (кит. трад. 貓, упрощ.
猫, пиньиньmāo) или Кролик
(кит. трад. и упрощ. 兔, пиньиньtù);
Дракон (кит. трад. 龍, упрощ. 龙, пиньиньlóng);
Змея (кит. трад. и упрощ. 蛇, пиньиньshé);
Лошадь (кит. трад. 馬, упрощ. 马, пиньиньmā);
Коза или Овца (кит. трад. и упрощ. 羊, пиньиньyáng);
Обезьяна (кит. трад. и упрощ. 猴, пиньиньhóu);
Петух (кит. трад. 雞 или 鷄, упрощ. 鸡, пиньиньjī); Собака (кит. трад. и упрощ.
狗, пиньиньgŏu); Свинья (кит. трад.豬, упрощ. 猪, пиньиньzhū).
Небесные стволы, в свою очередь, образуют элемент (Вода, Дерево, Огонь, Земля,
Металл) и полярность (инь или ян) года. В популярных гороскопах элемент часто
заменяют соответвующим символическим цветом, а вместо ян и инь говорят о самце
или самке животного соответственно. Каждый новый год меняется животное, а
каждый элемент проигрывается два года подряд — сначала в янской, потом в
иньской ипостаси. Так, за годом Земляной (Жёлтой) Мыши-самца (7 февраля 2008 —
25 января 2009) следует год Земляной (Жёлтой) Коровы-самки (26 января 2009 — 13
февраля 2010), за ним — год Металлического (Белого) Тигра-самца (14 февраля
2010 — 2 февраля 2011), который сменяется годом Металлической (Белой)
Кошки-самки. (3 февраля 2011 — 22 января 2012).
Кроме того,
Земными Ветвями (и соответствующими им символическими животными) обозначались
месяцы года и «стражи» (двухчасия), на которые разбиваются китайские сутки.
Ветви и животные идут в этом случае в том же порядке: первой ветви — Цзы (Мышь или Крыса) соответствует
первый месяц и время с 23:00 до 1:00, второй ветви — Чоу (Буйвол ии Бык) — второй месяц и время с 1:00 до 3:00, и т. д.
В традиционной китайской физиологии им соответствуют периоды максимальной и
минимальной активности каждого из 12 «обычных» меридианов (меридианов
внутренних органов, неалхимических). — Прим.
перев.
[40] Традиционно при
обозначении года вначале указывается небесный ствол, затем — земная ветвь.
Например, традиционный китайский год, по григорианскому календарю начинающийся
14 февраля 2010 и заканчавающийся 3 февраля 2011, маркируется как Гэн-Инь (кит. упрощ. и трад. 庚寅, пиньиньgēng-yín). — Прим. перев.
[41] Кит. трад. 節, упрощ. 节, пиньиньjié. — Прим. перев.
[42] Кит. трад. и упрощ. 冬至, пиньиньdōngzhì — «Предел зимы». — Прим. перев.
[43] Кит. трад. и упрощ. 春分, пиньиньchūnfēn — «Разделение весны». — Прим.
перев.
[44] Кит. трад. 清明(節) упрощ. 清明(节), пиньиньqīngmíng(jié). Любопытно, что данные иероглифы обозначают также
официальные имена двух последних династий Китая — Цин (кит. трад. и упрощ. 清(朝), пиньиньqīng(cháo) — «Чистая»,
1644-1911) и Мин (кит. трад. и упрощ. 明(朝), пиньиньmíng(cháo) — «Ясная»,
1368-1644). — Прим. перев.
[45] Поэтому Цинмин носит ещё название «Праздника
холодной пищи» (кит.
трад. 寒食(節), упрощ. 寒食(节), пиньиньhánshí(jié)). — Прим. перев.
[46] Цинмин — один из наиболее сохранившихся невзирая на репрессии
последних десятилетий праздников, и многие путешественники видели собственными
глазами могилы, прибираемые и украшаемые изображениями из жертвенной бумаги в
этот праздник. Причина столь упорного сопротивления лежит, несомненно, в
глубокой привязанности к мёртвым — характерной черте китайской ментальности —
равно как и в важности праздника Цинмин
как календарной вехи сельскохозяйственного года. Вероятно, играют свою роль
также пласты сознания, связанные с архаической культурой: праздник «холодной
пищи» заставляет вспомнить ритуалы вырубки леса под пашню, предваряющие осёдлое
земледелие и ирригационную агрикультуру рисовых полей. — Прим. автора.
[47] Наилучшим исследованием
годового цикла китайских праздников остаётся работа де Гроота (Groot, J.J.M. de. Les fêtes annuellment
célèbrées à Emoui [Amoy] étude concernant la
religion populaire des Chinois. Trans. from Dutch into
French by C.G. Chavannes. — Annales du
Musée Guimet, vols. 11 & 12. — Paris: Leroux, 1886.). Эта работа
по-прежнему служит ценным источником для изучения современных верований и обычаев
Тайваня и Южной Фудзяни. — Прим. автора.
[48] Этот день — первое
полнолуние наступившего года — называется «Праздником фонарей» — (Шан)юань (кит. трад. (上)元(節), упрощ. (上)元节, пиньинь (shàng)yuán(jié)) или Юаньсяо (кит. трад. 元宵(節), упрощ. 元宵(节), пиньиньyuánxiāo(jié)). — Прим. перев.
[49] Кит. трад. 普度(節), упрощ. 普度(节), пиньиньpǔdù(jié). Более известен как Праздник срединной изначальности (кит. трад. 中元(節), упрощ. 中元(节), пиньиньzhōngyuán(jié)). Праздник
имеет буддийское происхождение, он также известен под буддийским названием
Улламбана (кит.трад.盂蘭(盆), 盂蘭(節),упрощ.盂兰(盆), 盂兰(节),пиньиньyúlán(pén), yúlán(jié) —
транслитерация санс.उल्लम्बनullambana), но издавна отмечается как буддистами, так и даосами. — Прим. перев.
[50] От Нового Года до
Праздника срединной изначальности. — Прим.
перев.
[51] Кит. трад. и упрощ. 天, пиньиньtiān. — Прим. перев.
[52] От Праздника срединной
изначальности до следующего Нового Года. — Прим.
перев.
[53] Кит. трад. и упрощ. 地, пиньиньdì. — Прим. перев.
[54] Кит. трад. и упрощ. 土地公, пиньиньtǔdìgōng
— «Князь
почвы-земли». Почтительное народное имя популярного в Китае божества,
официально именуемого Фудэчжэншэнь
(кит. трад. и упрощ. 福德正神, пиньиньfúdézhèngshén) — «Истинный дух счастья и добродетели».
Его главный праздник («день рождения») отмечается во 2-й день 2-й луны года. — Прим. перев.
[55] Цзаоцзюнь (кит. трад. 竈君, упрощ.灶君, пиньиньzàojūn) — «господин очага», Цзаошэнь (кит. трад. 竈神, упрощ.灶神, пиньинь zàoshén) — «дух очага», «бог очага», или Цзаован (кит. трад. 竈王, упрощ.灶王, пиньинь zàowáng) — «царь очага». — Прим. перев.
[56] Кроме того, в этот день
уста Цзаоцзюня на иконке, висящей весь год над очагом, мажут чем-нибудь сладким
— мёдом или солодовым сахаром, чтобы он произносил перед Нефритовым императором
только сладкие речи о семье. Хозяину Очага подносят вино, чтобы он захмелел и
подобрел. Вечером под гром хлопушек иконка сжигается на сосновых ветках вместе
с бумажной лошадью, на которой Бог Очага и отправляется на небо, бумажными
слугами, паланкином и ритуальными деньгами. Подробнее об этом и других обычаях, связанных с
китайскими праздниками, см.: Верченко, А. Л. Китайские народные праздники.
— Москва: Леном, 2002. — Прим.
перев.
[57] Каждый год на притолоку
входной двери приклеивают благопожелательную надпись из четырёх иероглифов.
Наиболее обычны слова: У фу линь мэнь [кит. трад. 五福臨門, упрощ. 五福临门, пиньинь wǔfú línmén —прим. перев.] — «Пусть пять видов
счастья входят в эту дверь». Левый и правый дверные косяки украшают
параллельными стихотворными надписями, которые выбираются из большого числа
образцов, обычно в соответствии с родом занятий и статусом обитателей дома. Как
правило, эти надписи пишутся специализирующимися на них каллиграфами. — Прим. автора.
[58] Кит. трад. 過年,
упрощ. 过年, пиньиньguònián. — Прим. перев.
[59] Традиционно наружную
дверь также символически опечатывают полосками красной бумаги. — Прим. перев.
[60] Кит. трад. 爐, упрощ. 炉, пиньинь lú. — Прим. перев.
[61] Кит. трад. 压歲錢, упрощ. 压岁钱, пиньинь yāsuìqián. — Прим. перев.
[62] Традиционно в Китае (как
и в большинстве других регионов Азии) счёт лет человека вёлся по встреченным им
Новым Годам. Например, ребёнку, родившемуся за день до Нового Года, один год
исполнялся в ближайший Новый Год, т. е. через день после рождения, так же как и
всем детям, родившимся в течение года. Таким образом, Новый Год служил ещё и
всеобщим днём рождения, после которого возраст каждого увеличивался на год. — Прим. перев.
[63] Или Яшмовый: в китайском
языке нефрит, жадеит и яшма обозначаются одним словом (кит. трад. и
упрощ. 玉, пиньиньyù). — Прим. перев.
[64] Кит. трад. и упрощ. 玉皇上帝, пиньиньyùhuángshàngdì. — Прим. перев.
[65] Кит. трад. и упрощ. 天公,пиньиньtiāngōng. Это имя можно перевести также как «Небесный князь», «Князь Неба». — Прим. перев.
[66] Кит. трад. 上元(節),
упрощ. 上元(节), пиньиньshàngyuán(jié). — Прим. перев.
[67] Кит. трад. 元宵(節), упрощ. 元宵(节), пиньиньyuánxiāo(jié). — Прим. перев.
[68] Как теперь хорошо
известно, двенадцать животных соответствуют циклу двенадцати «земных ветвей»
[кит. трад. и упрощ. (十二)地支, пиньинь(shíèr)dìzhī. — прим. перев.].
Соответственно, народ говорит о «годе петуха», «годе тигра» и т. д. Эта простая
система в действительности не применяется ни в западной, ни в китайской астрологии,
которые используют намного более сложные системы. — Прим. автора.
[69]МарсельГранэ (Granet, Marcel. Danses et légendes de la
Chine ancienne. — Paris: Alcan, 1926. С. 321) цитирует описание
праздника пятнадцатого дня первой луны учёным VI в.:
Каждый год в столице и повсеместно в ночь полнолуния
первой луны улицы и аллеи полны народа. Шум барабанов оглушает Небо, факелы
ослепляют Землю. Многие надевают маски животных. Мужчины одеваются как женщины;
певцы и акробаты переодеваются в странные наряды. Мужчины и женщины вместе идут
на представление и находятся вместе бок о бок, отнюдь не избегая друг друга.
Они растрачивают свою собственность, уничтожают своё наследство, и в
состязаниях в мгновение ока спускают семейное состояние.
Фонари,
барабаны, весёлая толпа, переодевания и представления, азартные игры и пари —
всё это осталось в обычае и в новое время. «Всё в этих праздниках идёт против
ортодоксии», — добавляет Гранэ. — Прим.
автора.
[70] Т. е. на дни, номер
которых в лунном месяце совпадает с номером этого лунного месяца — второй день
второй луны, третий день третьей и т. д. — Прим.
перев.
[71] Тудигун (кит.
трад. и упрощ. 土地公, пиньиньtǔdìgōng)
— «Князь
почвы-земли» или, более официально, Фудэчжэншэнь
(кит. трад. и упрощ. 福德正神, пиньиньfúdézhèngshén) — «Истинный дух счастья и
добродетели». — Прим. перев.
[72]Кит.
трад. 重二(節), упрощ. 重二(节), пиньинь сhóngèr(jié) — «(Праздник)
двойной двойки». Официально называется «Спокойным праздником» (кит.
трад. 中和(節), упрощ. 中和(节), пиньинь zhōnghé(jié)). — Прим. перев.
[73]Кит.
трад. 重三(節), упрощ. 重二(节), пиньинь сhóngsān(jié) — «(Праздник)
двойной тройки». — Прим. перев.
[74] Третье число третьего
лунного месяца сегодня обычно отмечается как праздник Верховного Императора
Тёмного Неба — Сюаньтянь шанди [кит. трад. и
упрощ. 玄天上帝, пиньинь xuántiānshàngdì, 玄xuán имеет значение «сокровенный», «тайный» — прим. перев.]. Эта фигура представляет собой персонификацию
очищающих и изгоняющих энергий Севера. Кроме того, он был покровителем династии
Мин [кит. трад. и упрощ. 明(朝), пиньинь míng(cháo) — прим. перев.]
(1368-1644). — Прим. автора.
Это божество именуется ещё Истинно Воинствующим (Чжэньу, кит. трад. 眞武,
упрощ. 真, пиньинь zhēnwǔ). Кроме того, «двойная тройка» считается праздником Сиванму (кит.
трад. и упрощ. 西王母, пиньинь xīwángmǔ— «Царица-мать Запада») — важнейшего женского
божества даосизма, хозяйки Западных Гор и персиков бессмертия. — Прим. перев.
[75] Кит. трад. 端午(節),
упрощ. 端午(节), пиньиньduānwǔ(jié). — Прим. перев.
[76] Лунчжоу (кит.
трад. 龍舟,
упрощ. 龙舟, пиньиньlóngzhōu) или лунчуань
(кит. трад. 龍船,
упрощ. 龙船, пиньиньlóngchuán). — Прим. перев.
[77] Кит. трад. 七夕(節),
упрощ. 七夕(节), пиньиньqīxī(jié). — Прим. перев.
[78] Кит. трад. 銀河, упрощ. 银河,пиньиньyínhé — «Серебряная
река». — Прим. перев.
[79] Кит. трад. 牽牛(星),
упрощ. 牵牛(星), пиньиньqiānniú(xīng) или кит. трад. 牛郎(星),
упрощ. 牛郎(星), пиньиньniúláng(xīng) — буквально «Волопас» или «Пастух коров». Соответствует Альтаиру (α Орла). — Прим. перев.
[80] Кит. трад. 織女(星),
упрощ. 织女(星), пиньиньzhīnǚ(xīng). Соответствует Веге (α Лиры). Альтаир и Вега — одни из самых ярких звёзд летнего и осеннего
неба в Северном полушарии, вместе с Денебом (α Лебедя) они образуют т. н. «Летне-осенний треугольник»,
бросающийся в глаза на ночном небе летом и в первой половине осени. — Прим. перев.
[81] Эта трогательная легенда
о безнадёжной любви в бесчисленных вариантах повторяется в поэзии Дальнего
Востока на протяжении веков. Согласно ей, молодой Волопас случайно увидел
семерых прекрасных дев, купающихся в озере, и спрятал их одежды. Девушки,
оказавшиеся сёстрами, дочерьми самого Нефритового Императора, были вынуждены
отправить к Волопасу младшую, Ткачиху, для переговоров. Одежды были возвращены,
но Ткачихе пришлось стать женой Волопаса, поскольку тот видел её обнажённой.
Впрочем, оба были этому очень рады, поскольку полюбили друг друга с первого
взгляда. Брак оказался счастливым, молодожёны жили душа в душу. У них появилось
двое детей.
Но счастье
продолжалось недолго. Ткачихе, забросившей в связи с личной жизнью свои
небесные обязанности — она ткала там разноцветные облака, — пришлось по требованию
своей матери, небесной императрицы, вернуться на Небо, куда Волопас, будучи
смертным, не мог быть допущен. Оставшись один, Волопас целыми днями предавался
горькому отчаянию, тоскуя по любимой. Наконец, ему удалось найти путь на небо
(согласно одному из вариантов легенды, в этом ему помогла его любимая корова,
посоветовавшая убить её и завернуться в её шкуру). Однако мать Ткачихи не
позволила влюблённым соединиться: своей шпилькой для волос она процарапала по
всему Небу линию, разделившую Волопаса и Ткачиху (эта линия — Млечный Путь —
кит. трад. 銀河, упрощ. 银河, пиньиньyínhé — «Серебряная река»).
Ткачиха осталась по одну сторону широкой Серебряной реки (Вега, α Лиры), а Волопас
(Альтаир, α Орла) — по другую, издали
с грустью взирая друг на друга. Рядом с Волопасом-Альтаиром можно видеть их
двоих детей (β и γ Орла).
История
верной любви, однако, всё же растрогала небожителей, и мужу с женой разрешено
было встречаться раз в году — в ночь 7-го числа 7-го лунного месяца. В эту ночь
сороки со всего мира слетаются и образуют мост (кит. трад. 鵲橋, упрощ. 鹊桥, пиньинь quèqiáo — «сорочий мост»), на
котором Ткачиха и Волопас ненадолго встречаются. В некоторых версиях легенды
добавляется, что если в эту ночь идёт дождь, значит, сороки не смогли построить
мост и влюблённые горько рыдают.
Как и все
подобные истории о влюблённых, эта легенда, разумеется, имеет разнообразные
эзотерические прочтения. В частности, Ткачиху и Волопаса можно видеть на даосских
картах человеческого тела, предназначенных для объяснения практик внутренней
алхимии (кит. трад. и упрощ. 内丹(道), пиньиньnèidān(dào)). В частности, Волопасу и
Ткачихе уподобляют чудесные меридианы управления (кит. трад. 督脈,
упрощ. 督脉, пиньиньdūmài или dūmò, также называемый
заднесрединным) и зачатия (кит. трад. 任脈, упрощ. 任脉, пиньиньrènmài или rènmò, также называемый
переднесрединным), а сорочьему мосту — язык, прижатый к нёбу для их соединения
во время практики малого небесного круга (кит. трад. 小週天,
упрощ. 小周天,пиньиньxiǎozhōutiān) и других. — Прим. перев.
[82] Кит.
трад. 重九(節), упрощ. 重九(节), пиньинь сhóngjiǔ(jié) — «(Праздник)
двойной девятки». Также называется «Праздником двойного ян» (кит. трад. 重陽節, упрощ. 重阳节, пиньинь сhóngyángjié). — Прим. перев.
[83] Вино настаивают на
лепестках хризантемы, которая является символом долгой жизни, вероятно, из-за
долгого осеннего цветения. «Хризантемовое вино» воспето поэтами — Прим. перев.
[84] Кит. трад. 中秋(節), упрощ. 中秋(节),пиньиньzhōngqiū(jié) — «(Праздник) середины осени». — Прим. перев.
[85] Кит. трад. 月餠,
упрощ. 月饼, пиньиньyuèbǐng. — Прим. перев.
[86] Кит. трад. 廟會,
упрощ. 庙会, пиньиньmiàohuì. — Прим. перев.
[87] Кит. трад. 白無常, упрощ. 白无常, пиньиньbáiwúcháng. — Прим. перев.
[88] Кит. трад. 黑無常,
упрощ. 黑无常, пиньиньhēiwúcháng. — Прим. перев.
[89] Больше об этих двух
персонажах см. раздел Боги в главе 3 настоящей книги. — Прим. автора.
[90] Отсутствие личной
дисциплины ведёт к потере жизненной энергии. Это, в свою очередь, ведёт к
болезням, несчастным случаям, невезению и необходимости молить о помощи
божество; это грех. Поэтому участвующие в процессии кающиеся обозначаются
словами юйцзуйчжи — «грешники». Медиумы-самобичеватели относятся к той
же категории (см. главу 4 настоящей книги). Грех, однако, не считается
непреодолимым (нет ничего подобного «первородному греху»). Также грех не
является чем-то простым, чисто моральным — скорее он представляет собой
нарушение равновесия процессов в теле. — Прим.
автора.
[91] Кит. трад. 大會,
упрощ. 大会, пиньиньdàhuì. — Прим. перев.
[92] Кит. трад. и упрощ. 大醮, пиньиньdàjiào. — Прим. перев.
[93] О цзяо, «жертвоприношениях»,
см. главу 5 настоящей книги. — Прим.
автора.
[94] Согласно формулировке Рольфа А.
Штайна (Stein, RolfA. Lesreligionsdel’Orientetl’ExtrêmeOrient. — l’Enceclopédiefrançaise, 54-55. Vol. 19. — Paris, 1957.). — Прим. автора.
[95] Внутри каждой группы —
семьи, деревни, религии — неписаный закон требует от каждого участия в
торжествах. Единство общины во время праздника (критического периода — см.
главу 8 настоящей книги) считается существенным. Поэтому нередко можно видеть,
как живущие в общине последователи других религий, в частности, христиане, участвуют
в общинных праздниках, игнорируя запреты своих церквей. — Прим. автора.
[96] Кит. трад. 從子,
упрощ. 从子, пиньиньcóngzǐ. — Прим. перев.
[97] Китайские названия всех
указанных праздников и блюд см. выше в примечаниях к данной главе. — Прим. перев.