Каждый раз, когда я слышу о том, что кто-то «верит в Бога», я дивлюсь: а что эти слова означают? «Верить в Бога» — это, простите, как? У язычника всё понятно: он не сомневается в том, что в мире действуют потусторонние силы. Конкретные представления о них могут варьироваться, но сам факт их наличия для него очевиден. Можно, конечно, назвать это «верой», хотя тут, скорее, ЗНАНИЕ.

Мусульманину тоже просто: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммад — пророк Его». Точка. Получите, распишитесь. Место языческих «потусторонних сил» занял Абсолют (или, для людей попроще, «самый главный начальник»). У иудеев (хасидизм, каббалу и пр. — выносим за скобки) — то же самое.

В конечном счёте, «вера в…» — есть вера в некую абстракцию: пока язычники приводят в систему свои ЗНАНИЯ о потустороннем, «единобожник» — истово ВЕРИТ в правоту некоего умственногодопущения. «Допустим, всё многообразие сил и явлений мира — дело рук одного “сверхигрока”. Требуется: признать это допущение фактом и соблюдать закон, установленный его (допущения) автором». Таким образом, вера в Аллаха — это, в конечном счёте, доверие словам пророка, а исполнение закона —публичное подтверждение этого доверия. Атеизм — тоже своего рода вера: вера в то, что не существует ничего сверхъестественного (только «недоизученное»), плюс последовательное отрицание любых «абстракций». То есть, атеист свято верит в то, что верить не во что.

Мир, в который пришёл Христос, атеизма не знал. В нём не было неверующих. Более того, Христос присутствовал в строго конкретном «единобожном» контексте. Его мимолётные соприкосновения с языческим миром (хананеянка, сотник) сопровождались бурным протестом: Христос упорно не хотел идти на контакт и уступал уговорам только «в виде исключения». И каждый раз Он дивился доверчивости (назовём это так) своих визави — для них чудеса Христовы были чем-то само собой разумеющимся… Но Христос, повторяю, язычников сторонился — работал исключительно по «погибшим овцам дома Израилева».

А теперь скажите: чему учил евреев Христос? Верить в Бога? Они что — до Христа в Бога не верили? Зачем стучать в открытую дверь? Понятное дело, Христос говорил о другом… О чём? Если коротко:

1.     о Небесном Отце,

2.    о Святом Духе (Утешителе).

Другими словами: об органической связи с между человеком и Небесным Началом (Отцом) и о присутствии рядом с нами Его Духа. И то, и другое в глазах правоверного иудея — кощунственные ЯЗЫЧЕСКИЕ «басни». Это у язычников мир божеств и мир людей соприкасаются. Это у язычников боги, полубоги и герои служат в одном полку. Это язычники знают толк в духах… И при этом Христос настаивает на своей правоверности! И успешно разбивает все попытки фарисеев поставить её под сомнение.

И, наконец, самое убийственное:. Он говорит как «власть имеющий». Не робкое гадательное «у Бога, возможно, есть Сын», а уверенное: «Я — Сын Божий! Только Я знаю Моего Отца!» Сказал, как отрезал! И о Духе конкретное обещание: «пошлю вам Духа Утешителя».

И что, скажите нам, христианам, со всем этим счастьем делать? Верить? Кому? Христу? Допустим, мы ЕМУ верим. А теперь вопрос на засыпку: ВО ЧТО мы верим? Простой ответ «в Бога» лишён смысла: и фарисеи с книжниками верят. «И бесы веруют и трепещут». Хорошо, заменим «Бога» на «Троицу Единосущную и Нераздельную». Что-то изменилось? Ничего не изменилось! Простую абстракцию заменили на сложную. Суть та же, только туману больше. С такими заморочками на апостольскую службу надо профессоров МГУ призывать, а не простецов рыбарей! Вы можете себе представить апостола Петра, с умным видом декламирующего Символ Веры? Я — нет.

А в чём тогда состояло содержание апостольской проповеди? Какую Благую Весть они несли «до последних земли»? И почему Символ Веры появился лишь три века спустя? Дело в том, что апостолы не были проповедниками. Они были МАСТЕРАМИ. Сэнсэями. Вместо боевых искусств у них учились евангельскому искусству жить и умирать. Что конкретно надо делать?

1.     Уповать на любящего всепрощающего Небесного Отца и жаждать встречи с ним.

2.    Во всём подражать Иисусу Христу — распятому и воскресшему.

3.    Стать живым сосудом для Духа Святого, который разрешит все недоумения.

То есть перед нами не абстракция, и даже не кодекс, а Путь («дао»). Модус вивенди и модус операнди в одном флаконе. Принимать апостольское учение — значит ПРАКТИКОВАТЬ, следовать Путём Христа.Жить, практикуя, и уйти в Вечность, предвкушая блаженство. Разумеется, всё это подразумевает и безграничное доверие Христу. Но в этом доверии нет ничего особенного («и бесы веруют…»). Опять же,«вера без дел мертва». Эта фраза не так проста, как кажется. «Ну вот, я обрёл веру! Что я теперь должен сделать, чтобы вера моя скоропостижно не скончалась? Может, старушку через дорогу перевести?» Смешно ж! Скорее, нас предостерегают от таких умозаключений: «Даже не думай, что на свете есть “просто вера”!» — грозит перстом апостол. Ясен пень, практикуя Путь Христа, ты в Христе не сомневаешься! Иначе б практиковал что-то другое или не делал бы ничего. Зачем об этом, вообще, думать? плюнь ты на эту ромашку — «верю, не верю»! Просто практикуй! Или, как говорят мастера дзен, «просто сиди в правильной позе, и она сама тебя всему научит».

Вернёмся к вопросу, с которого всё началось «Веришь ли ты в Бога?» Отвечаю, не задумываясь: «Нет, не верю!» Я вообще не понимаю, о чём идёт речь. Мои сэнсэи завещали мне «просто сидеть», а не «верить». А «сидеть» по-нашему, по-христиански, означает: практиковать вышеперечисленные три апостольских пункта. В них никакого абстрактного «Бога» не наблюдается. И учат сэнсэи не «вере», а чему-то другому: На Отца — уповать, Сыну — подражать, Дух — вкуривать. Верю ли я в бутерброд? Странный вопрос, не правда ли? При чём тут вообще вера? Я его ПРОСТО ЕМ.

Всему вышесказанному, вроде бы, противоречат слова Христа про веру «с горчичное зерно», которая способна двигать горами, и сюжет с Петром-маловером, которому так и не удалось пройтись по воде, как по паркету. Между тем, никакого противоречия тут нет. Ответьте на вопрос: в кого должен был верить Пётр? В Бога? В Христа? Но ведь вера в Бога для еврея — норма жизни, а Христа он видел и осязал каждый день. Какая может быть «вера», когда тут ЗНАНИЕ! Вот и выходит, что от Петра требовалась РЕШИМОСТЬ встать на Путь Христа и идти по нему без оглядки (не быть «женой Лота»). Первый блин, как и полагается, вышел комом, второй — тоже (петух подтвердит)… В конечном счёте, вся жизнь христианина состоит из таких испорченных блинов. Но поварёнок-неудачник не унывает, потому что знает: главное в этом деле — сам процесс и тщание, остальное — приложиться. Сами мы ни на что путное не способны, зато способен «блинных дел мастер» — Дух Святой! Главное — от плиты не отходить и слегка потесниться, чтобы дать ему место. И «вера с горчичное зерно» о том же — о сверхъестественной помощи тому, кто проявил хоть на йоту РЕШИМОСТИ встать на Путь Христа…

Если апостолы у нас сэнсэи, воспитанные самим «автором стиля», то святые, образы которых нам дороги — «гордость школы». Они тоже выполняют для нас функции сэнсэев, вплоть до живого сэнсэя — старца-духовника (если кому посчастливилось такого встретить). Вот оно — настоящее апостольское преемство! Там, где оно прерывается, остаются здания и бюрократы в рясах. Святого Духа там нет. Христос там — «мать Тереза в штанах», а на место Небесного Отца возвращается ветхозаветный Иегова «в белом венчике из роз». К этим странным персонажам добавляется «Единая Святая Апостольская Церковь», де-факто приравненная к Отцу, Сыну и Духу (см. Символ Веры). В неё тоже полагается «верить». А что остаётся делать, если перед нею, как перед Россией, бессилен общий аршин?!!

Откуда она взялась такая? Что у неё общего с «малым стадом» верных Христу гонимых маргиналов, о котором мы знаем из Нового Завета? Нет, конечно, если Второе Пришествие состоится в VIP-зале аэропорта Домодедово, тогда да! Гостя нужно достойно принять, разместить, обслужить, показать достопримечательности, культурная программа, к Путину на дачу свозить — с собачкой поиграться, Сколково с Медведевым посетить — в айфон пальчиком потыкать, подарить спортивный костюм Боско ди Чиледжы, ушанку, чебурашку, икру, икону с Его портретом работы софринских мастеров, аккаунт в твиттере завести, «чмоки всем в этом чате» и т. п.

Это всё прекрасно, но я-то даже в Бога не верю, куда уж в «Единую Святую Апостольскую»? (Все три слова, кстати, на водочные этикетки просятся…) Что мне с ней делать с болезной? Ответы есть у наших сэнсэев: «Что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте…» Чем не ответ? Что плохого, например, в постах? Или в уставном богослужении? В конце концов, в церковной жизни всё хорошо, пока способствует шествию по Пути Христа. А если не способствует — вещмешок в руки, и прочь! Так поступали все наши сэнсэи — от Египта и Афона до Белозёра и Соловков. Есть только одна истинная ценность — твоя бессмертная душа. Что ей на пользу — благо, что во вред — зло, а всякое благо стяжается христианином на Пути Христа. Так что…

Вспомнил ещё один «проблемный» сюжет: «уверение Фомы». Фома, кстати, далеко не дурак и не ничтожество. «Пойдём и умрём вместе с Ним!» — это фомино. Самый отважный из апостолов, самый честный. «Фома неверующий» — это, на самом деле, звучит гордо… К пустому гробу он пришёл последним, товарищам на слово верить отказался. Тогда специально для него одного явился воскресший Христос и позволил себя потрогать… Много лет спустя апостол Иоанн Богослов напишет: «О том, что видели наши глаза, осязали руки…» «Осязали» воскресшего Христа руки «неверующего Фомы». Остальным хватило глаз…

Вернёмся к нашему рассказу.

…Фома воскресшего Христа сосредоточенно пальпирует, а тот шутит: «Хорошо тебе, Фома! Захотел пощупать — пощупал и убедился. Представляешь, насколько круты те, кто ставит диагноз без медосмотра?» Я нарочно заменил слово «уверовал» на «убедился», потому вера тут не при чём. Фоме её (веру) предлагали товарищи: мол «ПОВЕРЬ на слово — мы видели его воскресшим». Фома от веры наотрез отказался, потребовал ЗНАНИЯ. И Христос фомино требование выполнил. И не только. Он намекнул, что фомино ЗНАНИЕ доступно и нам.

Как это возможно «без медосмотра»? Не могу сказать. Не знаю. Зато я хорошо понимаю, с чего это ЗНАНИЕ начинается. С ОТКАЗА ОТ ВЕРЫ. Надо, как сэнсэй Фома, отказаться верить на слово и добиваться ЛИЧНОЙ ВСТРЕЧИ с Христом — искать его всюду, высматривать, ждать, звать, бесконечно повторять дорогое имя, тосковать по Нему, томиться… Как именно эта алчба будет удовлетворена — не знаю, но то, что будет — это точно! обещано ж! Все эти переживания и есть движение по Пути Христа. Именно отказ от веры в пользу знания обеспечивает здесь хорошую стартовую скорость…

Хорошо, а как быть с Отцом и Духом? С Отцом просто: ЕГО ЗНАЕТ ТОЛЬКО СЫН, и дорога к нему — это Путь Христа. то есть, абсолютное тождество: томление по Сыну = томлению по Отцу, встреча с Сыном = встреча с Отцом, и т. д.

Есть ещё один важный нюанс. У Небесного Отца нет дырок от гвоздей — щупать нечего. Отец — конечная инстанция по ту сторону и веры, и знания, а это значит, что вопрос о знании и вере должен решиться ещё по нашу сторону. Сын, как известно в Отца не верит, Он Его ЗНАЕТ. И мы ЗНАЕМ об Отце с Его (Сына) слов. А вот в Аллах, как Россия — в него МОЖНО ТОЛЬКО ВЕРИТЬ, потому что Аллаха никто знать не может, даже пророк Мухаммад. Христианское томление по Небесному Отцу для мусульманина — языческое нечестие.

С Духом всё намного проще. Он же «везде сый и вся исполняй». Это по-славянски (помните закон, который Христос пришёл «не нарушить, а ИСПОЛНИТЬ»?). По-русски: «везде есть и всё собой наполняет». Именно НАполняет, не «исполняет желания», как может показаться. Как вино бокал. Как новые слова Христа наполнили ветхую форму закона. То есть, Святой Дух присутствует в каждом из нас. От сэнсэя Серафима мы ЗНАЕМ о Его (Духа) дарах и технике их умножения…

Ну и причём тут вера?

— Вы верите в воздух?

— Издеваетесь? Я ИМ ДЫШУ!

Так же неуместно, по-моему, слово «верю» применительно к чудесам. Чудо и чудо — что тут такого особенного? С чудесами либо сталкиваешься нос к носу, либо узнаёшь о них с чьих-то слов. В первом случае понятно: ты не веришь, потому что ЗНАЕШЬ. Но и во втором случае верить не надо — достаточно пожать плечами: почему нет? всякое бывает… И всё!

Так же неуместно говорить о вере применительно к анатомическим особенностям Христа или, скажем, Богородицы. Однажды из уст ламы Оле Нидала я услышал удивительные слова. Речь зашла о двух представлениях о Будде: одни настаивали на его божественности от рождения, другие утверждали, что он — обычный человек, самостоятельно достигший божественности. Просили Оле рассудить. Он удивился, говорит:

— Ну да, одни буддисты думают так, другие иначе — кому как нравиться.

— А как правильно?

— Не знаю.

— А вы сами как думаете?

— Никак. Мне иметь какое-то мнение на этот счёт не нужно, ведь это никак не влияет на мою духовную практику.

Идущему по Пути Христа тоже совершенно не важно, что там нагородили богословы вокруг «двух природ» Христа, и «непорочность зачатия» ему до лампочки, если это никак не влияет на его «духовную практику». Но намеренно воздерживаться от предпочтений тоже не следует. Я, скажем, не сомневаюсь в непорочности зачатия, и к «двум природам» у меня нет претензий. Но ни то, ни другое для меня НЕ ПРЕДМЕТ ВЕРЫ. «Почему бы нет? Мне такой вариант по душе». И только! В противном случае, какая-нибудь очередная «филеокве» заслонит собой Христа. И — поминай как звали. Пена у рта, глаза на выкате, у сатаны праздник. Оно нам надо?..

Но ведь в предпочтениях можно допустить ошибку? — спросите вы. Уверен, что нельзя. Если соблюдены два условия:

1.     это именно предпочтение, а не вера,

2.    выбираешь сердцем, а не «страха ради иудейска» или из корысти.

Представьте себе еретика, примерившего на Христа буддийскую формулу №2. У него получилась интересная ересь:

Жил был в Палестине обычный еврейский парень. К 30 годам его захватила странная идея: а что, если Бог — не холодный мстительный Иегова (как в Торе), а любящий Отец? И решил он жить так, будто это — правда. Сам в свою правду поверил, пошёл к Иоанну и в водах Иордана стал Христом. Все дальнейшие Христовы терзания и слабости — атаки червя сомнения: «Не ошибся ли? Не выдал ли желаемое за действительное?» Но всё ж таки Он ни разу не сморгнул, дошёл до конца — до Голгофы. И не обманулся в своих ожиданиях!.. Так сын плотника прикоснулся к Богу и сам стал божественным. Конец сказки.

Символ веры тут, конечно, рядом не лежал, но нас интересует другое: способен ли человек с этой еретической сказкой в голове идти Путём Христа? Ответ: конечно, способен! Почему нет? Главное: ни во что НЕ ВЕРИТЬ (в том числе в свою сказку), а просто идти. В любом случае, подлинное знание можно получить только В ДОРОГЕ, из первых рук. Так стоит ли менять одно заблуждение на другое? В конце концов, сказка у него получилась красивая, с хорошим концом. Разобраться человек хотел. На душу легло так. Почему нет? Главное, чтобы это не мешало его «духовной практике»…

И последнее. Может показаться, что я зря прицепился к слову «вера». Мол «вера в Бога» — вполне безобидный вариант, все так говорят, привыкли уже. Я бы согласился, но увы — это ВЛИЯЕТ на мою «духовную практику». Мешает ей. Собственно, поэтому я и сел писать этот бесконечный пост. «Верю в Бога» — это декларация-затычка. Сунул — и можно не спрашивать себя: что значит «Бог»? и из чего следует, что я в Него «верю»? А спрашивать надо! Ну и сэнсэй Фома опять же склоняет не верить, говорит: «всё нужно потрогать своими руками». Ведь тут как: знание, конечно, упраздняет веру, но и вера в долгу не остаётся — там, где она появляется, тяга к ЗНАНИЮ угасает, а значит и движение по Пути Христа останавливается… В общем, не верю я в Бога. И вам не советую.

 

P.S. Забыл сказать о важном: об уникальной «вере» хананеянки и сотника, которую Христос ставил в пример иудеям. Здесь особенно заметна подмена понятий, которая нынче сбивает нас с толку…

Очевидно, что «вера» этих язычников — это вовсе не «вера в Бога» (в этой дисциплине сборная Израиля — чемпион). Почему же из двух полярных «вер» Христос, не задумываясь, выбирает «языческую»? Говорит иудеям: «Верьте так, как это делают язычники! Иначе не возляжете за пиршественным столом». А как язычники верят? Естественно! Вот как! Замороченные абстрактным Иеговой иудеи отказываются верить своим глазам, ушам, рассудку. «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» А Христос смеётся и чудотворит назло злопыхателям. А язычник? У него всё просто: язычник не верит, язычник ЗНАЕТ. Знает, что перед ним полубог или, как минимум, великий шаман. Знает, потому что видит Его дела и слышит Его взрывающие мозг неотмирные слова. Сотник говорит: «Ты ж духами командуешь, как — я солдатами. Прикажи отозвать одного въедливого бойца — совсем моего слугу замучил». Просто говорит. Обыденно. Может, даже зевнул, когда говорил… А иудеи-боговерцы тем временем страницами шуршат, ищут соответствие тому, что видят и слышат… И не находят. «Психи, — заключает Христос. — смо́трите в книгу, а видите фигу!» И весело подмигивает НОРМАЛЬНЫМ ЛЮДЯМ — язычникам…

Собственно, одного этого сюжета достаточно для того, чтобы понять, почему Христос со спокойным сердцем доверил языческий мир апостолам. Потому что они не верят в Бога. Ведь «вера в Бога» — это искажение нормальной, естественной «веры» в то, что человек видит, слышит, осязает. «Вера в Бога» — камень гробовой. Для открытого диалога, для непосредственной реакции на внешние раздражители. «Вера в Бога» — скафандр. Христос на протяжении всего Евангелия пытается его с иудеев стянуть — вернуть их в нормальное ОТКРЫТОЕ состояние. Откликнулись лишь самые незамысловатые из Его слушателей. И стали апостолами.

А язычники и так незамысловатые! Видят: человека рвут на части, а он смеётся и имя Христово славит. Вывод: это что ж за «Христос» такой, который превращает людей в полубогов, смеющихся в лицо смерти? И бегут искать того, кто им про Христа расскажет. Находят. Тот им коряво, на пальцах — про Голгофу про Воскресение. Язычники слушают. Знакомые мифы, да. Вот только рассказчик какой-то необычный. Будто с Неба пришелец или, наоборот — космонавт. Полубог, однозначно. И остальные христиане такие же. МЫ ТОЖЕ ХОТИМ! — вопят язычники. И начинают практиковать. Остальному их уже непосредственно Святой Дух учит. Глядишь: вчерашний язычник уже льва собой кормит. И улыбается безмятежно.

А иной язычник превращается в христианина МГНОВЕННО. Это называется «крещение кровью». Увидел мученика на плахе, пережил сатори (озарение) — и бегом к палачу: «Браток! Не в службу, а в дружбу — помучь меня как того парня, который какого-то то ли “креста”, то ли “хруста” разбитым ртом славит! Я в долгу не останусь! Квартиру, колесницу, скот — всё забирай!» Жития ранних христианских мучеников — сплошь состоят из таких историй…

Помните патриарший перл про «безбожных язычников»? Это не оговорка, не высокопарная глупость невежественного болтуна. Просто наш оратор — правоверный фарисей-книжник, соскочивший со страниц Евангелия. С брезгливо оттопыренной губой. Он страшно горд тем, что «верит в Бога» — не то что «эти безбожные язычники»! Нужно быть христианином, чтобы сказать: «Молодцы, язычники! Так и надо! Бараны пусть верят, не пощупав. Хотите узнать о том, что видели наши глаза, осязали наши руки? Захватывающая история со счастливым концом! Уверен, вам понравится! Итак: В начале было Слово…»

Так на Пути Христа появляются новые пешеходы.

P.P.S. «Церковь назвала знание своё скромным именем “вера”. Наука называет свою веру гордым именем “знание”». Это один удивительный сербский святой сказал — святитель Николай (Велимирович). Узник Дахау. Изгнанник (в титовской Югославии для него места не нашлось). В 1956 году умер. В США (штат Пенсильвания), в русском монастыре.