Я знал монаха. У него не было никакого имущества, одна ряса, да и та заплатанная, но он поступал везде и всюду так, как поступил бы Христос — и он был Хранителем.

Я знал женщину. Она была неверующей. Просто никогда не задумывалась над этим. Но она любила, была любима и подарила миру четверых детей — и она была Хранителем.

Я знал… Да, я знал многих. Имена одних известны всему вашему миру, другие и жили, и умерли в безвестности. Но пока жив хоть один из них — мир живёт и жить будет. На этом он стоит, и иначе невозможно.

Тилис, «Время ушельцев»

Мы сидели с моим другом, мы пили вино,

и занимались этим мы уже давно.

И клубами по комнате плавал никотин,

и к концу подходил запас сухих вин.

Мой друг сказал: «Мы с тобой бодисаттвы,

нам пора в магазин!»

Вперед, бодисаттва, вперед,

Мы с тобой бодисаттвы, нам пора в магазин!

Майк Науменко, «Вперёд, Бодисаттва!»