Существует два крайних способа понимания и объяснения окружающей нас действительности, остальные, по-видимому, есть некоторые их промежуточные варианты.
1. Умозрительные модели
С них начиналась эволюция мышления наших предков. На заре становления общества ещё не было в достаточной мере необходимых знаний, навыков правильного понимания причинно-следственных связей, не хватало слов для аналитического мышления и т.д., а общественная практика людей, как и языковые средства выражения, была ещё весьма ограничена, потому выводы в познании окружающего мира, были во многом умозрительны, т.е. состояли из таких предположений, истинность которых проверить было сложно или невозможно вовсе (мифотворчество).
Однако самые жизненно важные вопросы повседневной «материальной» жизни постоянно требовали проверки практикой, что отсекало их от многочисленных умозрительных построений. Благодаря этому происходил медленный и неизбежный процесс сужения сферы функционирования мифотворчества. Всё больше конкретных объектов в среде общества и особенно природы стали уже на глазах письменной истории уходить из сферы действия мифотворческих процессов и делались достоянием рационалистического, логического мышлении (выделение прикладных, «естественных» наук).
Поэтому долгое время «умозрительность» больше сохранялась в т.н. «гуманитарных» отраслях знаний. Отсюда же наиболее широко этот способ «познания действительности» до сих пор был распространён больше всего в поэзии, литературе, публицистике, различных областях искусства, религии, философии и т.д. Здесь в своих построениях авторы умышленно опираются на весьма ограниченное число особенно поразивших их исторических фактов и явлений; идей, умозаключений отдельных мыслителей; своих смутных догадок, отдельных личных впечатлений и т. д. Здесь главными ценностями такого подхода являются творчество, оригинальность, красота построения, особый язык, ритмика и т.д. — таков жанр!
Однако до сих пор и некоторые «естествоиспытатели» широко используют в своей практике «умозрительные модели». Это, в первую очередь, те, кто имеет мало информации о своём «объекте исследования». Например, — изучающие возникновение: вселенной — физики, математики и космологи, Земли — геологи, человека — антропологи и т.д.
Наконец, тем же методом часто пользуются люди, профессионально далёкие от данной конкретной, облюбованной ими в качестве хобби, науки. Непредвзятый и добросовестный дилетант, используя методы, концепции и прочие достижения знакомой ему отрасли знаний, может со стороны увидеть то, что не замечает задавленный инерцией мышления, догмами и авторитетами своей науки специалист. Это часто способствует дальнейшему развитию наук, интеграции знаний и другим полезным вещам. Но для этого он должен сначала ознакомиться с основными достижениями той науки, куда он «внедряется», и уж потом, как следователь, скрупулёзно доказывать, что именно так, а не иначе следует объяснять конкретный факт или явление.
Однако чаще встречается снобистское презрение с обеих сторон (специалистов и дилетантов), игнорирование чужого опыта, накопленных знаний и специфических методов исследования отраслей, в которые внедряется дилетант, нежелание тратить своё «драгоценное время» время на разъяснение непонятного постороннему и т.д. Это приводит нередко к противоположным результатам: умозрительные «концепции» становятся одним из главных источников мифов в науке.
Слишком же самоуверенные дилетанты (путая жанр — «Я так вижу!») настаивают на собственной «научной правоте», опираясь при этом не на опыт изучения конкретного объекта, явления, процесса в данной науке, а лишь на собственные «догадки»; на отдельные личные впечатления, вызванные, например, прочтением какой-то одной конкретной (нередко скандальной, подобного же типа автора) книги; высказыванием какого-то известного, часто неправильно понятого, автора и т.д. С другой стороны, история окружающего нас мира (космоса, планеты, биосферы, общества и пр.) изобилует самыми различными «аргументами», некоторая часть которых, на первый взгляд, действительно может «подтвердить» любые из подобных «откровений». Подобного рода «аргументы» и подбираются для уже «готовой» «концепции», остальные — отвергаются, игнорируются или просто неизвестны таким авторам. Такого рода «концепций», в принципе, можно построить бесконечное множество. Вот это, по моему мнению, и есть псевдо(лже)наука!
2. Концепции, обобщающие эмпирические факты
К ним относятся модели, строящиеся на логическом обобщении накопленных каждой конкретной областью науки эмпирических фактов, достоверных и тщательно проверенных. Накапливаются эти знания благодаря деятельности множества поколений учёных, в традиционных, достаточно длительное время существующих научных дисциплинах. На основе этих обобщений также первоначально строились самые различные гипотезы (те же «умозрительные модели»), концепции, учения и т.д. Последователи наиболее убедительных концепций, т.е. в наибольшей мере подтверждающихся практикой, всё более детализировали их, расширяли область их применения, уточняли в связи с выявлением новых фактов, соединяли вместе отдельные модели и т.д. Поэтому, чем дольше существует конкретная отрасль знаний, тем скрупулёзнее осуществлялся, на каждом конкретном уровня его обобщения, отбор идей, гипотез, концепций, теорий, иллюстрирующих их характерных фактов и аргументов, способов отбора информации и т.д. Таким образом, всё отчётливее выкристаллизовывался достаточно ограниченный относительно небольшой «исходный» набор идей, их составляющих, вокруг которого и концентрируется основная масса научных дискуссий в данной отрасли. Если же появляются новые, неизвестные ранее эмпирические факты, имеющие отношение к данной науке, они также логически укладываются в рамки существующих концепций, теорий, учений и т.д. «В худшем случае», с накоплением большого числа таких фактов, предшествующие господствующие теории становятся «частными вариантами» новой. Всё это максимально ограничивает для специалистов количество возможных новых умозрительных моделей в своих отраслях знаний. Главное достоинство таких эмпирических обобщений — системность: чем большее число эмпирических фактов и их интерпретаций логически (непротиворечиво) соединяли в себе и объяснялись такими конкретными моделями, тем последние становились более убедительными, тем вероятнее (точнее) отражают они истину. Чем более «системна» модель, тем лучше укладываются в неё и новые, ранее неизвестные факты. Все прочие модели безжалостно отбрасывались, как бы «красиво» они ни выглядели.
Поэтому в наше время особенно претендовать на большую оригинальность в таких отраслях знаний любой «новой» теории вряд ли возможно. Даже самые «оригинальные» из них не отличаются друг от друга кардинально, а лишь признанием (или непризнанием) отдельных немногих идей из общего набора, новых их интерпретаций, выявлением новых связей между ними, новым способом обоснования своей точки зрения, другой последовательностью некоторых умозаключений и т.д.