Илья «Масселл» Маслов
Традиционная мужская этика
Аннотация:
Мы сражаемся со всем Мiром за весь этот Мiр. И Мiр будет принадлежать Триумфаторам!
…Ведь не мир мы, но меч принесём в рукавице кольчужной,
И не мёд, но огонь станем пить на пиру из рогов,
И не плачьте о нас — мы вернёмся, когда будет нужно,
Когда вновь призовут нас сражаться за Старых Богов.
А придёт Рагнарёк — рассмеёмся надменно и гордо:
Что нам жизнь, что нам смерть — с нами Один и наша звезда!
Мы — враги бытия, мы — эйнхерии Вечного Норда,
Чья дорога в Огонь пролегла по щиту изо Льда.
Александр Аринушкин, «Пробуждение Героев»
С давних времён известно, что Микрокосм и Макрокосм, внутренний мир человека и Мiр вокруг него, неразрывно связаны. «Неча на зеркало пенять, когда рожа крива», — гласит народная пословица: прежде, чем удивляться и негодовать по поводу повсеместной деградации и торжества плебейских ценностей, нужно разобраться, что же мешает нам достойно противостоять вырождению, поруганию святынь, разрушению славянской России и всей арийской Европы. На мой взгляд, ответ прост: мы утратили традиционную мужскую этику, неписаный кодекс Витязя, а уже потом начался распад Империй, у которых не осталось защитников. Какими же качествами, каким взглядом на Мiр обладали наши предки?
Рядовому обывателю, родившемуся и воспитанному в «обществе потребления», практически невозможно понять мотивы, движущие Витязем-Кшатрием, более того — устремления и поступки воина любой классической цивилизации пугают этого обывателя. С одной стороны, современный человек чувствует «превосходство» по отношению к «дремучему» предку: как же, ведь мы, нынешние, не скованы никакими «религиозными предрассудками», мы знаем, что нет ничего важнее и ценнее человеческой жизни, никто и никогда не заставит нас жертвовать собой ради каких-то далёких «идеалов»… Но, с другой стороны, каждый обыватель, даже совсем оскотинившийся, чувствует некий священный трепет перед воинственной древностью и её героями, он страшится признать, что это «дикое» и «варварское» время притягивает его. Что это, как не потребность раба в настоящем Хозяине, который хотя бы силой способен заставить «потребителя» и «избирателя» быть похожим на Человека?! Но Хозяев, Лордов, Владык больше нет, и «свободная» чернь разрушает мир…
Лучше всего сущность традиционной мужской этики отражает девиз войск СС времён Второй Мировой: «Моя честь зовётся верностью». Как известно, Гитлер и Гиммлер, рейхсфюрер СС, стремились в образе этих частей возродить европейские традиции рыцарских орденов и языческих тайных братств, и потому вся эсэсовская атрибутика и дисциплина строилась на традиционном фундаменте.
Для Витязя, Мужчины-Защитника, Мужчины-Завоевателя, издревле Честь и Верность были неразрывно связаны. Воин, чья верность Идеалам, Вождю, Делу оказалась неискренней или недостаточно сильной, утрачивал Честь — уважение окружающих, благосклонность Богов, самоуважение, в конце концов. В то же время бесчестный человек, ищущий только «где бы получше устроиться», жонглирующий красивыми фразами и ничем не связанный с окружающими, кроме сиюминутной выгоды, просто не может знать, что такое Верность, и обречён на предательство. Эти слова можно сказать обо всех исторически сложившихся воинских сословиях — ведических кшатриях, русских витязях, германо-скандинавских викингах-хирдманнах, европейских рыцарях, нукерах Великой Степи, японских самураях. Честь и Верность для них были не «лозунгом», не «девизом» на гербе «корпорации», а единственным Путём, по которому можно следовать в этой жизни и в любой иной.
Верность Богу и Императору (как бы они ни назывались в той или иной традиции) была ещё и гарантом осмысленности существования, того, что жизнь Витязя имеет цель. Высшее Существо и Священный Правитель не просто олицетворяли идеалы Державы, они были тем краеугольным камнем, на котором держится всё Мiроздание воина. Подчиняясь воле Бога и Императора, служа олицетворяемой ими Идее, воин обретает право требовать того же от тех, кто стоит в традиционной иерархии ниже его. Проще говоря, если сам он готов скорее умереть за Державу, чем позволить врагам сокрушить её, то он вправе требовать того же самого и от наспех собранного городского ополчения, которое только что покинуло свои дома и лавки и вовсе не горит желанием расставаться с жизнью ради каких-то там идеалов.
На этом примере мы видим, что у Витязя, Мужчины-Воина, принципиально иное отношение к Смерти, чем у сегодняшнего «электората». Если его идеалы, его Честь и его Верность вступают в конфликт с «реальностью», с самой жизнью, то он до конца следует Идеалам. «Поиграли, и хватит», — это девиз ублюдка, а не героя, потому что то, что ублюдок считает «красивыми словами», для героя обретает космический смысл: «Или этот Мiр ценой Идеалов — или Идеалы ценой Мiра!» Мужчине не нужны «правозащитники» — он сам отстаивает свои Права, проливая свою и вражью кровь. Его гибель — это своего рода жертвоприношение самому себе, своей Славе, которая переживёт его самого, — а ведь некоторые мистические системы учат, что и весь наш Мiр возник, когда Творец принёс самого себя в жертву себе же. Как говорит классический японский кодекс Чести, «если перед самураем легли два Пути, он без колебания избирает тот, который ведёт к Смерти». Этого никогда не поймёт обыватель, но в то же время это ослепительно ясно любому, в ком есть хотя бы частичка Воина: Традиционные Идеалы всегда находятся в конфликте с действительностью, но лишь они придают смысл этой действительности. «Мёртвые сраму не имут, если же побежим — позор нам будет!» — сказал величайший воитель раннего средневековья Святослав Хоробрый. Предать то, во что веришь, чему посвятил всю предыдущую жизнь — значит перестать быть собою. И потому воин сознательно идёт навстречу Смерти — чтобы вступить в поединок с нею самой… и, может быть, победить её. Возвращение Героя, Витязя, Викинга, Кшатрия из похода, с поля брани — это не просто победа над врагами, это победа над самой Смертью, и не случайно эти Герои запомнились потомкам как полубоги! Именно по этой причиной эйнхерии Вальхаллы смеются и пируют в окружении златокудрых валькирий, хотя знают, что в час Последней битвы они погибнут все до единого: отступить, укрыться, предать Богов и Всеотца — значит предать самих себя, а это куда более реальная и страшная смерть, чем пасть от удара вражеского меча или от клыков Фенрира.
Не следует обходить вниманием и отношения между Мужчиной и Женщиной, которые закладывает традиционная мужская этика. Известная «патриархальная» фраза «женщина должна знать своё место» вызывает бурю негодования у всевозможных феминисток и прочих правозащитников. А почему, собственно? Каждый из нас должен знать своё место, должен найти его, иначе так мы и будем скитаться по жизни, как неприкаянные души. Если той или иной Жанне Д’Арк суждено сражаться рядом с мужчинами, если она рождена для войны, то она будет сражаться, будьте уверены. Но всё-таки дело Женщины — это хранить домашний очаг, как дело Мужчины — этот очаг защищать и возвращаться домой с добычей, охотничьей или воинской. В конце концов, ещё в глубокой древности варварские племена не горевали, если с поля брани вернулось мало мужчин — от каждого из них может забеременеть несколько женщин, и родятся новые воины. А вот если что-то случалось с женщинами, то вставал вопрос о выживании всего племени… Ключевое понятие, на котором стоят Макрокосм и Микрокосм, на котором должны строиться отношения Мужчины и Женщины — это Гармония. И охранять эту Гармонию должен именно Мужчина-Воин.
Такова традиционная мужская этика. Кому-то может показаться, что ныне — не лучшее время для жизни по её принципам, но, как уже сказано выше — Идеалы и Мiр всегда находятся в конфликте, а Мужчина-Воин всегда на стороне Идеалов, на стороне Веры, Империи и её Императора, даже если Держава и её Властелин находятся не в настоящем, а далеко в будущем. В этом постоянно меняющемся Мiре всё-таки есть то, что не может измениться в принципе — Честь и Верность Витязя. И потому мы приветствуем Сумерки Богов, мы радуемся опасности и стремимся навстречу испытаниям — потому что Мужчина не имеет права избегать битвы. В конце концов, чем страшнее война, тем громче Слава Подвигов, совершённых на её полях, и тем больше добыча, которую возьмёт Победивший.
Мы сражаемся со всем Мiром за весь этот Мiр. И Мiр будет принадлежать Триумфаторам!