Илья «Масселл» Маслов

Все против всех

Аннотация:

Размышления об анархо-индивидуализме.

Посв. Жене

Я один; там, где я, Бога нет.

Liber AL vel Legis II-23

Магическое учение, адресованное массам, обречено на профанацию. Невнимание к этой — достаточно простой — истине уже погубило немало плодотворных начинаний. Даже такие «Великие звери», как классический немецкий оккультизм и Телема, став достоянием толп, не изменили эти толпы, но изменились сами в соответствии с ожиданиями и интересами масс. Сейчас, в начале магического Эона Гора-Вотана-Свантевита, подавляющее большинство людей способно воспринимать лишь внешние формы магических ритуалов и буквальный смысл древних текстов, что превращает магию, оккультизм, язычество в игру — одну из многих игр, которыми развлекает себя масса. Не лучше обстояло дело и в обозримом прошлом. Все слухи о «глобальных» магических структурах преувеличены. Вне зависимости от своего числа, низшие и средние звенья любого ордена и любой ложи были лишь инструментом в руках немногих Посвящённых. При этом Посвящение и становление мага всегда происходит вне социальной структуры и зависит от него самого, а не от внешних факторов. Ложи и ордена — лишь «тайные» аналоги государств, армий и партий, принуждающих большинство сражаться во имя идеалов меньшинства.

Я хочу говорить с немногими избранными. С теми, кто способен опираться на себя, а не на человечество и его идолов.

Жизнь — это борьба. Пожалуй, всякий, разделяющий данную точку зрения, легко даст ответ на вопрос «борьба за что» — борьба за саму жизнь, за развитие, которое есть синоним жизни. Но вот против чего ведётся эта борьба? Здесь возможны затруднения и неясности, вызванные исключительно тем, что даже самые способные и мужественные люди зачастую испытывают потребность в неких «вечных ориентирах» или в незыблемой идеологической платформе, на которой можно было бы «на веки вечные» объединиться с «единомышленниками» (вариант — «братьями по крови», «товарищами по классу»). Однако это, действительно в каком-то смысле придавая сил, в то же время подчиняет человека внешним принципам, той или иной форме «общественного договора». Речь идёт, разумеется, не о личных внутренних установках, которые присущи каждому, а о «морали», «кодексах общности» и других нормативах, за нарушение которых в конкретном сообществе перестают уважать и считать за своего. Хорошо ли это? Для сообщества — разумеется, как и для каждого его представителя… до тех пор, пока проблему единства рядов не решат за его счёт. Осознавая это, немногие действительно сильные личности, освободившись от мешающих им «общественных договоров», разрабатывают сложные логические построения, единственная цель которых — обосновать необходимость в тот или иной момент поступиться собственными интересами и собственной жизнью ради реального или метафизического сообщества.

Окончательно же освободить личность от внешних обязательств может только одно: осознание того, против кого идёт та борьба, которая именуется Жизнью. Потому что идёт она против всех. И всё, что мы делаем, является либо продолжением этой борьбы, либо трагической ошибкой в ходе её же. Обман во всех его формах, от примитивного вранья до создания «потусторонних» религиозных доктрин, такое же древнее оружие в этой борьбе, как и честный бой лицом к лицу, а любое долгосрочное объединение вызывается лишь общностью целей и базовых установок, но никак не «вечным» метафизическим единством индивидуума и общества, из этих индивидуумов состоящего. Конечно, это знание — не для всех, потому что подавляющему большинству всегда нужны какие-то внешние оправдания собственным поступкам, кроме собственных желаний, но это справедливо, потому что ничтожные желания людей толпы вполне соответствуют их собственной ничтожности. Но те, кто способен не приспосабливаться к Миру, а изменять его в соответствии со своими Желаниями, те, кто способен подчинять других, слабейших и нижайших, кто идёт по своему Пути один — даже будучи до поры до времени для окружающих рядовым солдатом огромной армии — я говорю вам: это ваше знание!

«Жизнь реальна только тогда, когда “Я есть”», — так говорил Гурджиев. «Бытие Я» — это самосознание, причём осознание не только своего нынешнего, «сиюминутного» существования, но и существования в перспективе, осознание своего Пути, осознание того, каким конкретное «Я» хочет видеть своё будущее. И любое подчинение «Я» чему-то внешнему, любая идеалистическая жертвенность — синоним смерти, добровольного самоубийства, бесследного растворения. Монотеизм и монотеистическая мистика, в конечном итоге связанные со «служением Богу» и с «растворением в Боге» — такое же самоубийство, как коммунизм с его «умрём в борьбе за ЭТО!». Национализм и аристократизм, с их концепциями привилегированных сообществ, как и язычество с концепцией становления Богом, выглядят для «Я» лучше, но лишь до тех пор, пока «Я» не скатывается в тупой фанатизм, на котором греют карманы более прагматичные «единомышленники». Вообще, в любом обществе, от масонской ложи до тоталитарной Империи, доминируют те, кто считает идеалы данного общества не более чем «сказкой для масс». Другое дело, что они сами могут контролироваться кем-то высшим через собственные идеалы. Современное понятие «вертикаль власти» значительно адекватнее обозначается как «пирамида» или «зиккурат».

Если оглянуться на прошлое, то легко заметить, что во все времена общество состояло из трёх больших частей. К первой принадлежали «люди-животные», слишком тупые, чтобы задумываться над своей судьбой, слишком трусливые, чтобы что-то изменить, и словно предназначенные для эксплуатации. Ко второй принадлежали те или иные «борцы», мужественные фанатики, убивавшие и умиравшие во имя раз и навсегда принятых на веру «идеалов». К третьей — «махинаторы», паразитировавшие как на первых, так и на вторых, но лишённые творческого потенциала, стремящиеся к цикличности, а не к преобразованию действительности. И вне этих трёх групп находились считанные единицы тех, кто был жив не только в физиологическом смысле: в самом деле, разве можно назвать живыми замученного работой средневекового крестьянина, с рождения обречённого на смерть за чужие идеалы воина или жадного нувориша, не видящего дальше сундуков с золотом, дорогих вин и содержанки-француженки? Ничего не изменилось и в наши дни. Кроме одного: сейчас толпократия, т.е. сложившийся на балансе трёх вышеописанных групп «зиккурат», начала рассыпаться, открывая всё больше простора действиям стоящих вне её личностей.

Ещё раз повторю: повсюду в конечном итоге все сражаются против всех. Но всё же Последняя Битва, которая увенчает нынешнюю цивилизацию мраморным надгробьем с надписью «Горе побеждённым!», будет битвой между сильными и слабыми. Нынешний миропорядок — это миропорядок слабых, в том смысле, что он предназначен или для тех, кто помещает центр своего мира вне «Я», или для тех, кто слишком труслив, чтобы иметь «Я». Разумеется, поскольку слабые не могут ничего создать, этот миропорядок создали сильные, чтобы господствовать над слабыми. Когда арийцы принесли государственность темнокожим племенам, это был триумф Силы Воли, когда сплочённое общностью текущей цели меньшинство поставило на колени толпы черни. Ни в безбожном Шумере, ни в бросивших вызов Вечности в своей смерти фараонах, ни в ранних гимнах арийских Вед, ни в Старшей Эдде нет той слабости, которая позднее восторжествовала повсеместно. Слабые боролись против сильных и побеждали их только за счёт подавляющего численного превосходства, а также за счёт того, что противоречия между сильными заставили их воевать друг с другом значительно раньше, чем оформилась толпократия. И в наши дни сильные волей или неволей должны объединиться, но перед этим — осознать себя сильными, осознать своё «Я».

Битва между сильными и слабыми ни в коем случае не подразумевает какого-то открытого столкновения, хотя и будет вестись на уничтожение. Речь идёт о возвращении контроля над обществом тем индивидуальностям, которые за счёт сознательного противопоставления себя обществу и его ценностям становятся более свободными «в выборе оружия», чем это общество.

Принципиального значения то, в какой форме это произойдёт, не имеет. Хотя бы потому, что любое общество и государство строится на власти — власти тирана, «короля-священника», кучки олигархов, «общечеловеческих ценностей», «воли граждан» и т.д. И бунт против данной власти, фактически — бунт против «Бога», может быть успешен только в том случае, если бунтующий предназначает себя самого на роль свергнутого кумира, иначе «революционер» разделит участь всех тех, кто под лозунгами «свободы, равенства и братства» возвёл на троны новых тиранов взамен старым. Всегда должен быть чёткий ответ на вопрос: «А что это даст мне как личности?» — идёт ли речь о коренных изменениях в собственной жизни или в жизни всего общества.

Этика «Я» — это имперская этика. Это не просто готовность навязать другим свою волю или изменить мир в соответствии со своим Желанием. Это презрение к компромиссам, рассмотрение любого «сговора» как временного отступления «на заранее подготовленные позиции» в соответствии с макиавеллианской этикой. Любой компромисс «Я» — это «договор Молотова-Риббентропа», в котором одна сторона неизбежно выступит в роли «вероломно напавшего» Гитлера. Заметим, что этика слабых, напротив, всегда строится на компромиссах, вплоть до нынешнего либерально-коммунистического абсурда: «все правы в какой-то степени», т.е. фактически — «сам по себе не прав никто», и всё решать нужно только сообща. Общество возвеличивается за счёт всех своих составляющих. Не случайно нынешняя «официально одобренная» психология утверждает, что время «самоопределения», время «отделения себя от других» — это лишь период, характерный для «юности», вслед за которым приходит «зрелость» — время «ответственности» и «долга», т.е. поиска хозяина, поиска внешних идеалов, добровольного, а не вынужденного «компромисса», и в конечном итоге — обезличивания. Объединение сильных против слабых принципиально отличается от существующего общества именно своей базовой мотивацией. Разумеется, любое общество де-факто нацелено на уничтожение своих врагов, но ведь ни к чему публично декларировать свою неприязнь к нему — главное действовать в интересах «Я» и только «Я».

Добавлю вот ещё что. Зачастую личность, освободившаяся от прежнего гнёта извне, «пугается» открывшейся свободы, в царстве которой можно полагаться лишь на себя, и начинает изобретать концепции (иногда очень хитроумные), призванные обосновать ту или иную «мораль», которой личность, казалось бы — свободная, намерена придерживаться. После чего следуют нападки на тех, кто живёт сообразно своим желаниям и только им, несмотря на то, что желание следовать той или иной морали ничем не отличается от желания завоёвывать новые земли, изучать космос, иметь гарем или стать «светским львом» / «гламурной дивой».

О любой морали и сопутствующих ей концепциях можно сказать вот что. Система строгих правил, сколь угодно краткая и даже предназначенная для одного лишь себя, была бы адекватна лишь для статической и/или полностью изученной системы, да к тому же при полном знании о себе самом, о своём «Я», чем не может похвастаться ни один человек. Но ни о себе, ни о Вселенной мы не знаем и сотой доли. Более того, пути получения знания крайне несовершенны. По моей классификации их три:

• логический (интеллектуальный),

• интуитивный (чувственный),

• дидактический (получение знаний от учителя).

На всех трёх путях возможны — и, более того, неизбежны — ошибки. Связано это с тем, что познавать конкретный объект мы начинаем без представления о вселенской системе в целом, при помощи условных моделей мироздания. Поэтому любое знание относительно и в конечном итоге не может быть достойным критерием «правильности» или «неправильности» поступков, а ведь именно на этом критерии построены все государства с их судебными и карательными машинами! Следовательно, начиная анализ своих Желаний, мы приходим в конечном итоге к Желанию же как единственному полному обоснованию целесообразности поступка. И единственный объективный критерий «правильности» желания относительно реальной Вселенной, а не её искусственной модели, является судьба «Я» после исполнения Желания: если «Я» осталось и развивается, это справедливое, «истинное» Желание, если же «Я» исчезло, это было Желание, продиктованное извне, а не рождённое потребностью самого «Я». И зачастую поступок, который мог бы привести к развитию «Я», из-за неправильной мотивации приводит к гибели личности. Например, сама по себе военная победа должна развивать сильного. Но если она, по мнению победителя, была дарована «высшими силами», которым он молился накануне (как Хлодвиг или император Константин), то успех лишь поставит победителя на службу этим силам. Только человеческий разум может хоть как-то предотвратить подобные коллизии.

Поэтому, в конечном итоге, любой последовательный индивидуалист, ставящий в центр мировоззрения собственное «Я», должен быть противником «равноправного общества», основанного на примате неких «высших ценностей», а также противником любого общества, в котором он не принадлежит к правящему слою в той степени, в которой ему это в данный момент необходимо. Идеалом «Я» является тоталитарное государство, в котором само «Я» или сосредотачивает в своих руках абсолютную власть, или делит эту абсолютную власть со строго ограниченным меньшинством, непосредственные цели которого совпадают с аналогичными целями конкретного «Я». При этом правящее сообщество должно быть полностью свободно от какой-то «ответственности» или «отчётности» перед массами, открытыми любым экспериментам или решениям «вождей».

Иначе государство (а значит — и большинство сильных этого государства) не выживет, пав жертвой или более консолидированных сильных (Наполеон Бонапарт), или превосходящих числом слабых (восточно-европейские государства в период татаро-монгольского и турецкого нашествий). Последний пример можно рассмотреть подробнее. До тех пор, пока сильные (как левые, так и правые) ориентированы лишь на разрушение существующего государства, свержение «прогнившего» строя и т.д., а также на сладкие утопии в духе коммунизма или национальной демократии, они обречены на вечную «партизанскую» борьбу в рамках существующей системы — борьбу зачастую героическую, самоотверженную, но в конечном итоге бессмысленную: сами по себе ничего не добились ни Евпатий Коловрат, ни Влад Дракула, ни Куатемок, ни «Жаки-простаки», ни эсеры, ни «лесные братья», ни чеченские сепаратисты. Татаро-монгольское иго сбросила «имперско-ориентированная» Московия царей-самодуров, турок остановили сумасбродные польско-литовские паны и амбициозная Австро-Венгрия, Испанию и Францию лишила колоний Британская Империя, а СССР, при всей его гнилости, развалился только после мощного внешнего толчка со стороны имперского, в конечном итоге, НАТО и конкретно диктующих «новый мировой порядок» США. Можно сокрушаться и негодовать по поводу тех или иных исторических победителей, но следует признать одно: на тот период они были самыми сильными, а понятия «благородная безнадёжная борьба» и «верность идее до смерти» в контексте индивидуализма не имеют значения. Верность своему «Я» до смерти — это понятно. Но об этом уже сказано выше, в контексте «критериев истины».

Разумеется, подавляющее большинство просто не воспримет идей, высказанных в этой небольшой статье. Предвижу обвинения в отречении от прежних идеалов, в одобрении предательства и обмана, в неправильно использовании терминов «личность» и «свобода»… Что ж, этому большинству вовсе не предназначаются идеи, высказанные выше, потому что оно понимает ту же свободу лишь относительно, а не абсолютно — человеку толпы хочется быть «свободнее, чем кто-то», а не «свободным вообще». Зато меньшинство, те, кого можно назвать сильными, поймёт. И претворит в жизнь.

А я понаблюдаю за этим со стороны. И — как знать? — может быть, даже приму в этом участие…