Стивен Э. Флауэрс,

доктор философии, V° Храм Сета

Команда: смотри!¹

В хартии Ордена Трапеции я прочёл, что одной из основных исходных работ Антона ЛаВея для принципов, лежащих в основе Закона Трапеции и, следовательно, самого Ордена, была книга Уильяма Мортенсена «Команда: смотри!». Я никогда не видел и не слышал об этой книге прежде, поэтому я вознамерился найти её. Я встал на след Трапеции — порою неуловимый. Присмотревшись, я вскоре обнаружил, что «Команда: смотри!» — вовсе не тайный чёрный манускрипт: она появилась в каталоге Техасского университета как книга по фотографическим методам. Мой интерес немного угас. Кроме того, единственная копия находилась в Исследовательском центре Гуманитарных наук, который также является родиной большей части личной библиотеки Алистера Кроули. Это всегда означает бюрократизм. Я откладывал свои поиски несколько недель.

Недели превратились в месяцы, пока я снова не вышел на след. Затем в нужном месте я нашёл нужную коллекцию, а потом и необходимое слайд-шоу о том, как обращаться с редкими экземплярами коллекции. Когда библиотекарь спросил: «Вы уверены, что хотите сделать это?» — я был уверен, что знаю, к чему стремлюсь.

Мне показали частный читальный зал, где я, наконец, получил книгу — по-видимому, взятую из некоего незримого хранилища. Она была показана мне в «домике» из оргстекла, который должен был защищать её от повреждений. Что я увидел? С обложки маленькой книжечки на меня глядело лицо ребёнка, похожего на беженца с картины Нормана Роквелла. Библиотекарь саркастически заметил: «Выглядит весьма интересно!»

Хотя я зашёл так далеко, что открыл книгу, я не ждал многого. Но был весьма удивлён. «Команда, смотри» действительно оказалась находкой — сокровищем чёрной магии, и идеи, содержавшиеся в ней, стоило сделать доступными для членов Ордена не только по историческим причинам, но и в связи с их практической магической ценностью.

Теория

Мортенсен настаивает, что главная предпосылка «Команды: смотри!» ближе к чистому таланту, чем к чему-либо ещё. Формула её тройная:

1. картина, в соответствии со своим простым расположением, должна заставить вас взглянуть на неё (воздействие),

2. взглянув — смотреть! (заинтересованность),

3. и, видя, наслаждаться! (участие).

Все эти три элемента должны полностью активироваться прежде, чем художник — или маг — сможет, как было сказано, успешно скомандовать: смотри! Все три, однако, работают в такой быстрой последовательности, что это почти всегда воспринимается зрителем лишь подсознательно. Поэтому художник должен тщательно сформулировать свои изображения, чтобы все три элемента работали эффективно.

Первый элемент — воздействие — является психическим принуждением. Его функция — заставить зрителя взглянуть на форму или, точнее, её образец. Он вынуждает зрителя обратить внимание на изображение. Эта начальная сила, которую Мортенсен называет «иллюстрированным императивом», необходима для преодоления естественной инерции внимания, удерживающей большинство людей в более или менее постоянной власти.

Согласно Мортенсену, воздействие, по сути, всего лишь биологично. Оно, прежде всего, зависит от форм или образцов, служащих стимулами, которые сигнализируют об опасности. Эти пробуждающие страх образцы должны были сохранять свои сверхчувственные модели форм в «родовой памяти» или, говоря юнгианским термином, в «коллективном бессознательном» человечества.

Мортенсен выделяет четыре основных типа иллюстративных образцов, способных вызвать эту реакцию:

1. Диагональ — например, молния = нечто стремительное.

2. S-кривая — например, змея (что-то, что приближается скользящим образом) или изгиб тела (особенно женского = «линия красоты»).

3. Комбинации треугольников — например, лезвие, острый наконечник или зубы (= угроза точного попадания).

4. Компактная превосходящая масса — например, большое животное или трапеция (= массивное препятствие на пути).

Можно, опять же, не слишком подчёркивать, что образцы эти только формальны и не имеют отношения к основной теме изображения. Например, если вы увеличите контрастность на чёрно-белой фотографии и изучите её обычным геометрическим способом, «иллюстративный образец» будет очевиден. Конечно, на любом изображении может быть представлено и больше одной разновидности «иллюстративных образцов».

Второй элемент — заинтересованность — должен быть способен теперь «закрепить» то, что обещало успешное применение иллюстративного императива. Многие изображения — или маги — могут командовать: смотри! — но затем совершенно не уметь удержать привлечённое внимание.

Это делается благодаря самому предмету изображения, переходящего от внешней формы к внутренней сути вещей. Согласно Мортенсену, чтобы удержать внимание — чтобы заставить зрителя смотреть, — надо сперва сразу уметь признать в предмете нечто особенное и совершенно неотразимое.

Для всякой практической цели такое признание должно происходить одновременно с воздействием. Поэтому у способов заинтересованности должно быть настолько широкое эмоциональное послание, насколько это возможно.

Мортенсен цитирует великого шоумена, Сесила Б. Демилля, говорившего, что формула кассового успеха фильма — секс, чувственность, религия и спорт. Мортенсен уменьшает это количество тем до трёх: секс, чувственность и удивление. В своей книге он утверждает, что их неотразимый характер делает их самыми эффективными зрительными темами.

Кажется, доминирует сексуальная тема; она, конечно же, доминирует и в работе самого Мортенсена. Комментируя вопрос изображений сексуального характера, Мортенсен говорит (стр. 37): «Интересно отметить, что женщин тема секса, представленная в форме обнажённой женской фигуры, привлекает не меньше, чем мужчин. Но их заинтересованность в этом случае опосредованная, а не прямая. Их удовольствие заключается в том, что они представляют себя в ситуации, в которой вызывают тот же восторг, что и представленное изображение».

Чувственная тема обычно строится из более мягких аспектов сексуальности, детей, трудностей умеренной жизни, семьи, животных, пейзажей, национальной гордости, очарования прошлым и т.д.

Тема удивления довольно широка и покрывает области неизвестности, неуверенности, таинственности, а также темы сверхъестественного, жуткого и т.п.

Разумеется, темы могут быть эффективно смешаны. Некоторые сочетания, такие как «секс + удивление», могут вызывать более скорый эффект, чем, скажем, «секс + чувственность», но, как и со всеми формами общения, представляется, что важная здесь переменная — знание потенциальной «целевой аудитории».

Кажется очевидным, что эффективное использование принципов «Команды: смотри!» в значительной степени зависит от эстетической совместимости природы образца воздействия и предмета. Здесь тоже возможны любопытные сочетания.

Третий элемент изложенной в книге формулы — участие, элемент, который заставляет наблюдателя переживать то, что он видит — и таким образом обладать этим. Согласно Мортенсену, это делается путём втягивания зрительского внимания в изображении посредством линий — геометрических направляющих, — которые вызывают движение образцов внимания в соответствии с воздействием и предметом изображения.

Мортенсен комментирует, что глаз наблюдателя естественным образом преодолевает контурность и схематичность, и создатель изображения должен представлять геометрические направляющие способами, совместимыми с линиями воздействия и с самим предметом. Это приём он называет «подтверждением форм».

Этим третьим элементом создатель изображения должен, прежде всего, подтвердить обещанный предмет «команды: смотри!» почти в «шокирующей манере».

Практика

Есть, по меньшей мере, три направления применения рассмотренных принципов:

1. в создании графических или пространственных изображений (например, фотографий, рисунков, картин, интерьера комнат, палат и пр.);

2. в Малой Чёрной магии; и

3. в Великой Чёрной магии.

Первое заявление очевидно, и это имел в виду Мортенсен в первую очередь. Работы Эдварда Т. Хола — например, «Скрытое Измерение» — являются в этом отношении ценным дополнением к «Команде: смотри!». Конечно, в дизайне Рабочего помещения Ордена Трапеции тоже не следует игнорировать эти принципы.

Прочитав книгу Мортенсена, Чёрный маг, скорее всего, не сможет избежать чувства, что эти принципы могут применяться и вне контекста графических или пространственных искусств.

Если эти принципы действительно «биологичны» или являются частью «родовой памяти», разве их нельзя использовать, когда Чёрный маг думает, как представить себя в работах Малой Чёрной магией? Похоже, «Команда: смотри!» содержит всестороннюю теорию на том, как добиться чьего-либо внимания на бессознательном уровне — и удержать его. Что Чёрный маг сделает с этим вниманием — уже другой вопрос. Тем не менее, если оглядеться вокруг, становится ясно, что принципы, изложенные в книге, постоянно — сознательно или бессознательно — используются множеством людей.

Наконец, «Команда: смотри!» может использоваться в Великой Чёрной магии. Чёрный маг может использовать эти принципы, чтобы более эффективно производить впечатление в своей субъективной вселенной и тем самым достигать большего или более глубокого эффекта на вселенную объективную. Всякое объективное проявление этого процесса — по объективному изображению, построенному согласно изложенным принципам — тоже будет более мощным инструментом в осуществлении Великой Чёрной магии.

Именно здесь мы касаемся Закона Трапеции. Если мы проанализируем Печать Ордена, то увидим (Великое) своевольное применение принципов «Команды: смотри!»: «стремительная диагональ» в центре (вершина скипетра Тчам), «угроза точного попадания» повсюду (особенно заметны взаимозависимые фигуры по углам пентаграммы и «W» в его нижней точке) и «превосходящая масса», угадывающаяся в самой трапеции.

Черномагические применения «Команды: смотри!» кажутся практически безграничными, и доверимся Антону Шандору ЛаВею, первому Гроссмейстеру Ордена Трапеции, а возможно — и самому великому магическому гению этого столетия, — который первым смог извлечь практические магические выводы из эстетической теорий Мортенсена.