Иван Карасёв
Полный гиляк:
Родина Ктулху — Охотское море
Ктулху — падший ворон?
Обиталище Великого и ужасного Ктулху, несомненно, — Охотское море: именно здесь сохранились древнейшие языковые реликты — нивхский (гиляцкий) и ительменский (камчадальский). Эти языки резко отличаются от окружающих в первую очередь запретом на инкорпорацию слов и чудовищным скоплением согласных (консонантный коэффициент ительменского языка достигает 1,87, что является рекордом, которого не достигает ни один другой язык мира, обследованный фоностатистическим методом). А в антропологическом типе местного населения существует австралоидная примесь (курчавость, повышенная волосатость и более тёмная пигментация кожи).
Попытайтесь произнести ительменские слова: каньчпх (научи его), спл (ветер), чкпч (ложка), ксхлиткас (голодать). В этом языке в начале слова может наблюдаться стечение семи согласных, не разделённых слогообразующим элементом. Как вам такое, например, слово: кстк’л,кнан «он спрыгнул». А в конце слова может обнаруживаться до четырёх консонантов подряд: к,тимпл,х «принеси это».
Подобные консонантные кластеры встречаются в индейских языках семьи на-дене — хайда и эяк… В чешском языке можно составить целые предложения из одних только согласных. Например: Strč prst skrz krk — «Засунь палец в рот». Или: Prd krt skrz drn, zprv zhlt hrst zrn — «Крот пёрнул сквозь траву, проглотив сначала горсть зерна».
Ительмены поклонялись огромному чёрному ворону Кумху (Кутху), который из воды сотворил землю. В их языке Клътхунинъэ’н означает «Самый тёмный», а в языке нивхов Тхулф — это «Зима».
Есть все основания считать, что только нивхский и особенно ительменский языки способны расшифровать подводные бормотания Ктулху.
Нивхи и ительмены заметно отличаются неблагозвучностью своего языка и примитивным творчеством даже от своих соседей — эскимосов, алеутов, чукчей и особенно тунгусо-маньчжурских народностей.
Как отмечает в своих исследованиях Л. Шренк, на рубеже XIX-XX вв. языковая ситуация в местах проживания нивхов характеризовалась активным полилингвизмом. Однако исконные соседи нивхов (ороки, эвенки, айны и др.) легко усваивали все другие употребительные местные языки, но только не нивхский, а потому при общении с ними нивхам приходилось объясняться на других языках.
В отличие от чукчей, в ительменском языке запрещена инкорпорация (объединение в одном слове более чем одного именного корня), а у нивхов неизвестен сингармонизм гласных, распространённый у их соседей (ороков, орочонов). Нивхскому языку свойственно зато такое редкое явление как мутация согласных в начале слова: т’ус пын’х «мясной суп», чо вын’х «рыбный суп», ова бын’х «мучной суп». Как известно, аналогичное явление наблюдается в кельтских языках. Сравните в валлийском: carreg «камень», y garreg «этот камень», fy ngharreg «мой камень», ei charreg «её камень».
В западно—атлантических языках (например, в фула) тоже известно явление грамматически значимых мутации начальных согласных корня по трём ступеням b-/w-/mb-, d-/r-/nd-, j-/y-/nj- и т.д. В современных западно—атлантических языках, особенно в северной ветви, начальные корневые чередования не получают фонологического (контекстного) объяснения; они несут морфонологические функции, сопровождая грамматические и деривационные процессы — образование форм числа-класса для имён, числа-лица для глаголов и др. Например, gor-ko человек, wor-ɓe люди; deb-bo женщина, rew-ɓe женщины; o yiɗi он любит, njimmi я люблю; bona быть плохим, mboki злость; jaasa быть ничтожным, njaayndam ничтожество.
Кроме всего прочего, нивхский и ительменский языки (в отличие от чукотско-камчатских и эскимосо-алеутских) не относятся к языкам эргативного типа: они — языки номинативного строя (как китайско-тибетские языки, айнский, кетский, подавляющее большинство индоевропейских). Из индейских языков номинативный строй зафиксирован в кечумара и хокальтекских языках.
Известны попытки включить нивхский и ительменский языки в ностратическую семью языков.
Можно предположить, что нивхи и ительмены — более древнее население, чем чукчи, коряки, алеуты и эскимосы. Возможно, нивхи и ительмены — это реликты сино-кавказских (палеоевразийских), испытавших влияние индоевропейского суперстрата. Возможно, существует некоторая связь между ними и островками генетически обособленных языков (пикты, субстрат саамского языка, кеты, айны и, может быть, японцы). Сравните похожесть этнонимов нивхов, чеченцев и ингушей (нахов), а также японцев (нихондзин). В этих языках nivh/nah/nih означает «человек». Сравните также похожесть звучания «слово» — дош в чеченском и диф в нивхском, «медведь» — ча и чхыф соответственно, «рыба» — чIара и чо…
Интересно предположить, что более древним, чем чукчи и эскимосы, может оказаться протоиндоевропейское или кавказоидное население.
Нивхи не делают татуировок, не знают плясок, редко поют и имеют самую примитивную музыку. Ительменские шаманы не знают таких атрибутов камлания как, например, бубен. Ворон Кутху считался прародителем ительменов, которые также поклонялись не менее популярному рыбообразному существу Митг. Устраивали в его честь идолы хантай (человечки с рыбьим хвостом). Нивхи живут в землянках и носят одежду преимущественно из рыбьей кожи, как и жители лавкрафтовского Иннсмута.
Интересно, что на «ku-» мифы многих народов знают преимущественно тератоморфных существ: удмуртский Кутысь (дух болезней), у дагестанцев (табасаранцев, рутульцев, лезгин) Кушкафтар (злой дух, аналог Бабы Яги русских сказок), ирландский Кухулин, чей облик мог искажаться чудовищным образом (имя это скорее пиктского происхождения, народа докельтского населения Ирландии), славянский Кукер (дух плодородия в маске рогатого животного), финский Куллерво (герой-мститель) и т. д.