Иван Карасёв

Рыбы немы

В одном российском издательстве с дюжину лет назад вышла книга Максима Калашникова «Код Путина», в которой ранее малоизвестный автор пытался доказать, что президент РФ не человек, а рукотворный проект биоинженеров и специалистов по искусственному интеллекту. Якобы в стране идёт полным ходом научный эксперимент, и его завершение в силах преломить ход современной истории.

Что ж, можно было улыбнуться этой гипотезе. Но отчего-то тогда вспомнились леденящие душу триллеры Говарда Лавкрафта. Именно им была создана целая серия фантастических рассказов, в которых человек сталкивается с враждебной расой человекообразных существ, постепенно превращающихся из-за нищеты и безысходности в бессмертных, но безголосых роботоподобных людей-рыб. Интрига повествования ещё в том, что главный герой этого «нептунического мифа» сам оказывается в дальнем родстве с бесформенными амфибиями, и его судьба — безропотно подчиняться зову великого и ужасного рыбьего бога Ктулху.

Новую расу «человека послушного» Лавкрафт описывает так:

У некоторых из них очень узкие головы и плоские носы, водянистые, почти не закрывающиеся глаза. Да и кожа шелушащаяся, с крупными серыми порами, со странными глубокими складками за ушами. И лысеют совсем молодыми. Походка неуклюжая, покачивающаяся из-за огромных ступней. Была у них какая-то собачья, явно недочеловечья, согбенная поступь, а некоторые передвигались и вовсе по-обезьяньи, касаясь длинными пальцами с перепонками земли. Не удивлюсь, если они умирают от одного взгляда на себя в зеркало.

К чему это я, спросите вы. Да вот, как-то показалось, что в этой лавкрафтовской серии не хватает одного рассказа. С политической подоплёкой. Только представьте, что некий высокопоставленный госчиновник постепенно утрачивает человеческие черты, и аномальные метаморфозы, похожие на загадочный недуг, держатся в страшном секрете. Вглядитесь в немигающие глаза большинства чиновников разных рангов. Почему всё реже и реже в высоких кабинетах встречаются приятные, человечьи лица? Не приходила ли мысль, что бюрократия — это не только «надменная каста», а совсем иная ветвь эволюции? И не птичий грипп ускорил этот процесс, а какая-то глубинная холера, превращающая хомо сапиенса в немотствующую рыбину. И над всей перепончато-чешуйчатой ратью посажена булгаковская Главрыба (в интерпретации Полиграфа Шарикова «Абырвалг»).

У Лавкрафта рыболюди (чуть не написал «раболюди») населяют мрачный плесенно-зловонный городишко Иннсмут на обезлюженном побережье.

Покосившиеся портовые хибары, окутанные мрачными тенями всеобщей неприязни и подозрения, соединялись подземными норами, что превращало мерзкие трущобы Иннсмута в настоящий «муравейник» для таких чудовищных уродов. Жутковатые ощущения испытываешь при виде чёрных глазниц опустевших домов, а бесконечные улицы прячут гниющие комнаты с взбесившимися червями и пауками. Всё это внушает первобытный, почти животный страх и отвращение.

Нынешний политический ландшафт — ну чем не Иннсмут (какой город ни возьми — Питер ли, Сочи)? Вид столь же удручающий. Вместо политической борьбы — чудовищных размеров кашалот, пожирающий планктон: мы — в Иннсмуте, куда ни загляни — в краснодарские «шанхаи» у реки Кубань, в Госдуму или Законодательные собрания. Будто всё политическое и жилое пространство наводнили двоякодышащие рыбы и амфибии, меняющие цвет перед выборами. А ранее завоёванные права регионов превращаются в чернильную завесу, которую при малейшей опасности за своё существование выпускают всезнающие канцелярские каракатицы. Тератологические аномалии и уродства, как известно, возникают вследствие нарушения развития или наследственных болезней.

Про эту «глухоту паучью» хорошо сказал Осип Мандельштам. Ещё в прошлом веке.

Роговую мантию надену,

От горячей крови откажусь,

Обрасту присосками и в пену

Океана завитком вопьюсь.