Kristof

Осознанность как мистический феномен

и осознание собственной смертности

в практике астральной проекции

Смерть — это высшая стадия бытия, итог, к которому мы все подсознательно стремимся в течение всей своей жизни.

И только Смерть имеет значение, всё остальное лишь подготовка к её величественным таинствам.

Sator

И умер Сын Божий,

во что верить должно, ибо сие нелепо.

И, погребённый, воскрес Он:

не подлежит сие сомнению, ибо невозможно.

Тертуллиан, «О плоти Христа»

Введение

В данной статье речь пойдёт о феномене осознанности и о влиянии этого феномена на успех практики астральной проекции. Приводимые здесь идеи не является новыми, они высказывались множествами авторов до меня и разбросаны достаточно хаотично в огромном числе литературных трудов [1-8]. Моя цель — систематизировать некоторые сведения и привлечь внимание к этому вопросу, а также обратить взгляд читателя на значимость процесса принятия идеи собственной смертности в практике астральной проекции. Применимость «практики» осознанности значительно шире: она является основой многих мистических учений (восточных и западных, в частности — христианской мистики, а также — основным методом корректировки психики в аналитической психологии) и ведёт к глубинному самопознанию и самотрансформации сущности оператора. Она способна значительно повысить качество взаимодействия оператора со всем, с чем он может столкнуться: большая степень осознанности всегда подразумевает большую степень прозрения и контроля над любой ситуацией.

Определение понятия «осознанность»

Вопрос о сущности бытия и способах познания этой сущности является основным предметом изучения всех мистических течений. Не должен вызывать противоречия тот факт, что в обычном состоянии человек не способен переживать сущность Бытия в её чистой и истинной форме. Органы восприятия человеческого тела весьма ограниченны конкретными диапазонами внешних влияний, а потому полное восприятие окружающего мира недоступно. Помимо этого, органы чувств совершают постоянную трансформацию данных из одной формы в другую, внося тем самым искажения в воспринимаемый образ мира: мозг человека полностью изолирован от мира, находясь в костяной коробке и плавая в спинномозговой жидкости. Единственная связь мозга с миром — нервные волокна, которые преобразуют внешние воздействия (свет, давление, тепло, звук и т.д.) в электрические импульсы. Столь сложная система восприятия неизбежно вносит существенную погрешность в картину воспринимаемого мира.

Однако все духовные учителя утверждают, что хоть бытие и невозможно познать с помощью телесных чувств, его можно познать с помощью сознания. Невозможность чистого переживания бытия (или чистого восприятия) происходит из-за самоотождествления со своим умом, который механически создаёт модели мира и верит в их истинность, беспрерывно навязывая владельцу какие-то мысли и концепции. Возникающий «шум в голове» мешает чистому восприятию бытия, ведь модель мира — это не сам мир, это всего лишь мнение ума о мире. Здесь практик сталкивается с проблематикой «автоматического моделирования».

Оно не только направлено на мир, но и порождает ложную сущность оператора — некую укоренившуюся модель себя (Эго), которая постоянно опасается за своё существование и страдает, поэтому пытается всячески самоутвердиться и защититься. Как и в любом деле, при неумелом применении ум разрушает человека, при умелом же — является великолепным инструментом.

Не должно вызывать недоумения, что люди, как правило, не пользуются умом — ум пользуется ими. Человек управляется своим механистическим умом, отдан ему во власть, поскольку отождествлён с ним и считает себя им. Поэтому его жизнь проходит в потоке бессознательно и хаотически сменяющихся под действием внешних и внутренних раздражителей моделей мира. Жизнь становится постоянным противоречием самому себе: действия рассогласованы с эмоциями, эмоции — с мыслями, а ожидания — с реальностью. Такой человек не знает точно, чего он хочет, и в то же время хочет всего, он живёт реакциями. Если вы не знаете, чего хотите от жизни — это повод насторожиться (если вы, конечно, уже не просветлённый), весьма вероятно, что вы находитесь в состоянии глубокой бессознательности.

Один из ключевых моментов учения мистика Г. Гурджиева [8] состоит в следующем. Обычный человек живёт исключительно реакциями. Ему нравится думать, что он что-то выбирает и чего-то добивается, но по факту он ничего не выбирает и ничего не добивается — с ним просто всё случается. Он целиком и полностью реактивное существо: есть внешний раздражитель — идёт автоматическая реакция на него. Вас оскорбили — вы оскорбились, вас разозлили — вы разозлились, либо смирились или отомстили — всё это шаблонные реакции. Реакция всегда бессознательна («даже мёртвая рыба способна плыть по течению»). В противовес реакции можно ввести понятие трансакции — это не автоматическая реакция, но полностью творческое и сознательное действие. Внешне действие может выглядеть точно так же, как и раньше, но внутренне оно переживается абсолютно по-иному. Данный термин впервые введён в употребление психоаналитиком Э. Берном [4], учеником К. Юнга, на этом понятии основан весь его метод т.н. трансакционного анализа.

Итак, человек способен жить реакциями и трансакциями. Механистически и творчески. Чтобы начать жить творчески, нужно начать отслеживать своё поведение, свои переживания и мысли. Такая позиция называется «позицией наблюдателя». Она постулирует:

«Свобода от собственных механических реакций начинается с осознания того, что вы и ваш внутренний мыслящий — не одно и то же. Такое осознание позволяет наблюдать за тем, кто мыслит, и ощутить того, кто наблюдает за этим мыслящим. В процессе подобного наблюдения актуализируется более высокая часть Сознания оператора. Постепенно он начнёт понимать, что Сознание есть безбрежный океан, а мысль — лишь его крохотная капля».

Способов освобождения от ига ума существует несколько. Один из них — это наблюдение за внутренним мыслителем, наблюдающее присутствие. Наблюдая мысли, практик осознаёт того, кто эти мысли наблюдает — это его глубинная сущность (Источник; Самость; внутренняя Тотальная Личность, требующая собственного воплощения в жизнь через процесс индивидуации), она находится за пределами мыслей и разума и безмолвно наблюдает за происходящим.

Осознание практиком того факта, что Эго (мыслящий ум и «модели себя», им порождаемые) не является подлинно им самим, а есть лишь способ описания своего «Я» (причём один из бесконечно возможного числа), приводит к разотождествлению «Я» с этими описаниями: теперь они вдруг теряют свою власть над практиком. Когда власть ума нарушена, поток мыслей прерывается, и разум уступает власть чему-то другому — тому, что находится за пределами ума. Это начало единства с бытием. Это безэговое состояние — состояние, которое в оккультизме иногда принято называть «отсутствием человеческой формы», а в аналитической психологии — «богоподобием» (подобное состояние можно наблюдать у детей, просветлённых, людей с пониженными умственными способностями и животных). С практикой это единство будет углубляться.

Второй способ разотождествления с тиранизирующим умом — постоянно осознавать миг настоящего, постоянно «помнить об истинном себе». Делая любое дело — присутствовать в процессе, никакой устремлённости в будущее или прошлое, только здесь, и только сейчас. Осознавание (молчаливое понимание без всякого анализа) каждого вздоха, каждого шага, каждого своего действия и каждой своей реакции, будь то эмоции, мысли, страхи или даже случайные судорожные сокращения мышц.

Обычно человек отождествлён со своим мышлением, он не находится здесь и сейчас, он как бы «размазан» по времени-пространству: он постоянно устремлён либо в прошлое (где находится источник всей его самоидентификации, т.е. вся его история, по которой человек строит образ себя), либо в будущее (где находятся его всевозможные страхи-переживания о плохой жизни и, в то же время, надежды на лучшую жизнь, на признание и достижения и т.д.). На настоящее у человека просто не остаётся внимания, к тому же для мыслящего ума оно выглядит крайне скучным. Возникает бессознательный соблазн бежать от настоящего: человек внешне присутствует здесь-и-сейчас, но внутренне, как говорилось, «размазан» — рассредоточен и деконцентрирован.

У В. Радова в работе «Как продлить внетелесный опыт» [2] есть очень глубокая мысль, она заключается в том, что «завтра никогда не наступает». Люди делятся на верующих в наличие некоего Бога и не верующих, но абсолютно все верят в наличие т.н. «завтра». Однако будущее не обладает своим собственным актуализированным бытием, его просто нет, и оно никогда не наступает. Это построение человеческого ума (модель реальности), и жизнь всегда протекает только в настоящем (реальность). Жизнь возможна только в настоящем и через настоящее (поищите примеры, опровергающие это), поэтому самое важное, что может быть — это настоящий момент. Вся жизнь сосредоточена в этом неуловимом моменте, который для большинства людей большую часть жизни остаётся второстепенным, а то и вовсе чем-то таким, чему они изо всех сил сопротивляются. В лучшем случае человек использует настоящий момент для достижения момента будущего, но и тем самым он снова игнорирует свою жизнь, сводя саму её только к инструменту достижения какой-то цели. В данном контексте можно сказать, что осознанность — это тотальное присутствие в настоящем, не только телом (внешне), но и сознанием (внутренне), и принятие этого настоящего момента. У обычного человека область взаимодействия постоянно включает в себя его прошлое и будущее, она весьма широка. У мистика она очень узкая и включает в себя только то, что существует в настоящий момент, однако это не исключает возможности апелляции к прошлому или будущему при наличии такой необходимости. Область узкая, но концентрированная, а потому уходящая вглубь настоящего момента, подобно топору, отсекающему всё наносное.

Любая мысль — это линейный процесс, т.е. процесс, происходящий во времени, направленный из прошлого в будущее, следовательно, мысль способна возникнуть только тогда, когда человек внутренне не находится в настоящем. Отсюда важная идея: чтобы попасть в настоящее и углубиться в него, нужно прервать поток мыслей либо отстраниться от него. В общем-то, это и есть то самое разотождествление с мыслящим.

Не усложняя себе жизнь, мысли удобно делить на два вида: способные протекать сознательно, т.е. под сознательным волевым давлением оператора, и бессознательно — т.е. исподволь. Разотождествиться необходимо и с теми, и с другими. Остановка сознательного процесса мышления не вызывает затруднений, но с бессознательным мышлением обычно возникает множество проблем.

Бессознательное выталкивает в сознание определённые содержания (в виде символов сновидений и видений, грёз, желаний, эмоций и спонтанных мыслей), не считаясь с волей индивида. Таков механизм работы человеческой психики — бессознательное стремится к поддержанию здоровья психики (а в конечном счёте — к воплощению Тотальной Личности — Самости — в ходе процесса индивидуации), и если какая-то функция человеческого бытия не удовлетворена или некое событие вызывает беспокойство в психике (т.е. если наличествует нарушение процесса индивидуации) — бессознательное будет стремиться исправить это состояние. До тех пор, пока внутреннее психологическое спокойствие не достигнуто, будет существовать бессознательный процесс навязчивого думания [3].

Маркером степени осознанности отлично служит степень внутреннего спокойствия и качество взаимодействия в различных жизненных ситуациях.

На основании всего вышесказанного подведём итог:

Осознанность — это полное разотождествление с любыми мнимыми формами «Истинного Я» (мысли, эмоции, маски и реакции) и полное принятие настоящего, того, что есть. Это тотальная сосредоточенность в настоящем, присутствие «здесь-и-сейчас», наблюдение и осознание (молчаливое понимание без внутреннего мысленного проговаривания, без всякого анализа) своих действий и реакций, их принятие и не сопротивление им.

Естественное следствие осознанности — исчезновение реакций и появление трансакций, появление процесса творческого бытия, а не механистического проживания своей жизни. Осознанность ведёт к более живому и плодотворному взаимодействию любого рода (с социумом, самим собой, природой, работой и пр.), поскольку даёт более высокую степень прозрения и, как следствие, относительно более высокую степень контроля над любой возникающей ситуацией.

Осознание собственной смертности

Идея принятия собственной смертности также ведёт к разотождествлению с формами «Я», масками личности, персонами [3]. Она ведёт к тотальному упрощению, все формы личности («я же мужик», «я же красавица», «я же доминирую», «я же умная», «я же всегда на высоте» и т.д.) отбрасываются, поскольку становятся незначимыми, ибо не помогают избежать смерти. Эти формы становятся подобием насмешки над глубинной сущностью оператора, поэтому оператор их с презрением отбрасывает в сторону и впервые видит обнажённой свою истинную суть, точнее то, что он сначала за неё принимает.

Отбросив «костыли», мнимые формы и идеалы, человек вдруг видит себя искалеченным, непомерно грязным, слабым и неудачливым, уродливым и недостойным — он спускается во тьму себя, в грязь собственной структуры и ужасается тому, что видит. Он вдруг осознаёт всю свою бесконечную ничтожность и «богопокинутость», его посещают мучительные, раздирающие душу на части переживания. Данный процесс соответствует алхимической стадии «Нигредо».

Здесь важно искренне принять свою «тёмную сторону», не противиться ей, а дать ей возможность высказаться и проявить себя. Это есть великая жертва, распятие эго на «кресте» юнговских психических функций. Мораль и аморальность здесь — это некое подобие инстинктов, которые нужно удовлетворить, но сложность здесь состоит в том, что они оба противоречат друг другу: если ты морален, то ты автоматически не аморален. Как быть моральным и аморальным одновременно? Парадокс можно решить следующим образом: человек должен лично для себя составить «моральный кодекс», набор правил, близких его Сущности и резонирующих с ним. Не стоит слепо следовать общественной морали. В то же время человек должен иногда давать волю своей тёмной стороне, т.е. создать некий «аморальный кодекс», хотя здесь это может оказаться излишним — с аморальностью куда полезнее импровизировать. Быть моральным для себя личностно, внутренне (для своей глубинной сути), но в то же время быть аморальным для коллективного, внешнего. Это, разумеется, один из вариантов решения парадокса. Другой вариант — т.н. «аморальная моральность», иными словами «добро во имя зла», и «моральная аморальность», т.е. «зло во имя добра» (вспомним апокалиптические писания, в которых Иисус описывается карающим и жестоким, Отк.19:15: «Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасёт их жезлом железным; Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя»).

Важно принять свои слабости и сильности. Искренне (это довольно сложно) принять себя. Данное действие ликвидирует напряжённости в психике, в результате чего наступит психологическое расслабление, вслед за которым — принятие настоящего. Того, что есть. Тогда возникает свобода и искренняя радость Бытия, поскольку исчезает внутреннее сопротивление и насилие над собой и миром. Тогда исчезает разница между моралью и аморальностью.

Принятие идеи собственной смертности открывает глаза на тот факт, что «Я» есть то, что неизменно. Всё, что меняется — это не «Я» [2]. Мои мысли — это не «Я», мыслит мой ум, моя личность, а личность — это личина «Я», его маска, форма проявления «Я», форма, в которой вневременная нелокальная суть («Я») находит своё временное локальное выражение. Мои мысли — это результат процесса ментальной деятельности «Я», но не само «Я». Мои эмоции — это не «Я», «Я» — невовлечённый безэмоциональный наблюдатель, чувствует же укоренившаяся модель меня. Моё физическое тело — это не «Я», а его воплощённая форма. Разотождествление со всеми этими (и множествами других) атрибутами (а в юнговском понимании — разотождествление с четырьмя основными психическими функциями — мышлением, эмоциями, ощущениями и интуицией — крестом, — смещение «Я» в его центр и «прорыв», уход вглубь или ввысь, смена мерности восприятия с «двухмерного» на «трёхмерное») ведёт к осознанию себя, осознанию (но не умственному пониманию) того, чем является это самое «Я».

По факту, становится всё равно, что такое «Я», человек не может знать, что есть «Я», ибо часть (рациональный ум) пытается познать целое (рациональное + иррациональное, которое непознаваемо в своей сути), но теперь ему впервые комфортно в этом не-знании. Теперь он не стремится к отождествлению себя с какой-либо формой, т.к. ему не нужно кем-то быть, он уже есть [6, 7]. Форма не заменяет сути, а лишь уводит от неё в сторону. Форма порождается Эго для создания видимости собственной значимости, т.е. для удовлетворения желания быть всегда «на высоте» («Воля к власти» Адольфа Адлера). Идея собственной смертности растворяет собственную значимость, как и любую форму. Любая форма обречена на разрушение. Просто посмотрите вокруг: Смерть есть универсальный растворитель, а не Любовь¹.

Осознанность и осознание собственной смертности

в практике астральной проекции

На основе собственного опыта и опыта множества других практиков можно утверждать, что осознанность является если не ключевым, то весьма значимым фактором в практиках, связанных с нахождением в изменённых состояниях сознания (ИСС). Этот факт не должен вызывать удивления, поскольку он закономерен: чтобы эффективно управлять своим сознанием и его состояниями, чтобы уметь не только их изменять, но и качественно фиксироваться в них, нужно иметь некую «точку опоры» за пределами рационального ума, который при вхождении в ИСС полностью или частично передаёт ведущую роль иррациональной части сознания и потому утрачивает свою главенствующую позицию. Если человек отождествлён с рациональным умом (т.е. глубоко убеждён, что он и мыслящий — одно и то же), то утрата умом ведущей позиции автоматически ведёт к состоянию полной бессознательности, в котором никакое сознательное волевое действие по определению невозможно. Необходимой здесь «точкой опоры» становится то, что в мистике принято называть «Истинным Я» — некий статичный и неизменный центр человека, ядро всей его сущности, находящееся за пределами рационального ума (точнее — включающее ум как один из элементов множества частей сознания), его Источник. У обычного человека данный источник находится в глубоко спящем, латентном и недоразвитом состоянии. Такой человек не ощущает своей собственной сути, он живёт автоматически, подчиняясь заложенным в него шаблонам.

Стоит вспомнить, что, повышая уровень осознанности во время сновидения, вы качественно его меняете, переводя в осознанное сновидение, астральную проекцию или внетелесный опыт. Умея постоянно находиться в текущем процессе, в т.ч. умея фиксироваться в нужном состоянии сознания, практик способен значительно повысить время внетелесного переживания. Всё логично.

Принятие идеи собственной смертности уменьшает подсознательные страхи перед внетелесными практиками, что также только способствует их более качественному освоению. Тем более, как было показано ранее — и осознанность, и осознание собственной смертности ведут к одной общей цели — разотождествлению с бессознательно конструируемыми моделями окружающего мира и собственной личности.

Орден Хранителей Смерти (http://ordenxc.org), 17.07.2015

Список использованной литературы:

[1] Р. Брюс, Астральная динамика.

[2] В. Радов, Как продлить внетелесный опыт.

[3] К. Г. Юнг, Психология бессознательного.

[4] Э. Берн, Трансакционный анализ.

[5] Ошо, Осознанность.

[6] Э. Толле, Сила момента сейчас.

[7] Э. Толле, Практика момента сейчас.

[8] Г. Гурджиев, Беседы Вельзевула со своим внуком.