Сергей Кожевников

Асатру и Традиция

«Традиционализм не означает привязанность к прошлому. Это означает жить и поступать исходя из принципов, которые имеют вечную ценность»

Артур Мёллер ван ден Брук

Асатру («вера в асов»), Трот («верность»), Северная Традиция — под всеми этими понятиями подразумевается особое мировоззренческое движение, воссозданное на основе религии дохристианских скандинавов, в качестве мистической основы использующее скандинавскую мифологию, сохранившуюся в первоисточниках, большей частью исландских. Среди деятелей Асатру отмечается определённое разногласие в терминологии традиционности-нетрадиционности, возможности следовать личному духовному опыту и прочим «теологическим» моментам, хотя современное язычество в общем и Асатру, являющееся также неоязыческим движением, в частности, предполагают огромную свободу реализации своих религиозных (и не только) убеждений и трактовки понятий и определений, что, впрочем, по моему мнению, и ведёт к возникновению и развитию конфликтов. Когда участники любого процесса договариваются, что слово «хлеб» означает именно «хлеб», а не «пиво», и хлеб останется хлебом при любых условиях, данный процесс протекает максимально эффективно и с пользой для всех его (процесса) участников. Но что же мы наблюдаем? Как пример. В Сети есть три Интернет-ресурса, посвящённых Асатру (Троту, Северной Традиции), называющиеся asatru.ru, ragnar.ru, skidbladnir.ru, которые описывают принципы Трота следующим образом:

1). Асатру. Нордическая традиция. «Мистерии Севера глубоко уходят корнями в германскую мифологическую традицию или “религию”. Эта религия известна как Одинизм (поскольку Один является верховным богом северного пантеона), как Асатру или просто как Трот (“вера”, “верность”). Верующие, или верные, просто верны своим богам и богиням и традициям предков.

Основные принципы и традиции Трота описаны в “Поэтической Эдде”, “Прозаической Эдде”, в исландских сагах и в других эпических произведениях германских народов. Память о традициях хранится и в фольклоре этих народов… Фольклор — богатейшее собрание документальных свидетельств. Если первоисточники сохранены и правильно интерпретированы, оживить старинные традиции не так уж трудно».

2). Рагнар. «Поскольку традиция Асатру предполагает индивидуальную форму выражения в рамках региона и даже отдельной общины, простое механическое следование опыту иностранных коллег в русскоязычной традиции не представляется ни полезным, ни даже возможным. Поэтому основной задачей деятелей русскоязычного Асатру, в том числе и автора этой книги, на текущем этапе развития представляется выработка общих понятий и представлений на основе древних источников и практик, которые были бы уместны именно для населения России и ближнего зарубежья. <…> Асатру — движение, представляющее собой современную интерпретацию традиционного политеистического мировоззрения, в дохристианский период распространённого на территории современной Европы, от Франции до северо-запада России. <…> …группы богов и богинь, относящихся к различным аспектам жизни человека (Асы), живой (Ваны) и неживой (Турсы) природы. <…> Всё, что существует — священно, в первую очередь — природа, к которой Асатруа относятся с особым уважением. Путь Асатруа — это стремление к балансу между собственной и окружающей природой. Почитание богов и божественных сил выражается в форме традиции, включающей в себя обрядовые действия и нормы поведения. <…> В Асатру практически отсутствуют догмы и каноны. Вместо них существует общая картина традиции и её основные принципы, форму выражения которых каждый Асатруа выбирает самостоятельно, исходя из обстоятельств и личных предпочтений. В силу этого Асатруа не называют своё мировоззрение религией».

3). Скидбладнир. «Северная Традиция — система, представляющая собой совокупность древних традиций, верований и духовных практик народов, относящихся к древнескандинавской языковой группе. Асатру относится только к Северной Традиции, не является неоязычеством (т.е. построенным заново, а не возрождённым)».

Вот такая получается картина. Религия — не религия? Язычество? Неоязычество? Движение? Система взглядов? Всё вместе. Религия? Да, несомненно. Что такое есть религия? «Религия — особая форма осознания мира, обусловленная верой в сверхъестественное, включающая в себя свод моральных норм и типов поведения, обрядов, культовых действий и объединение людей в организации (церковь, религиозную общину)». Религия языческая и даже, всё-таки, неоязыческая? Снова да. «Язычество — обозначение нехристианских, в широком смысле — политеистических религий в литературе христианских авторов». В настоящее время учёными предпочитается использование категорий политеизма, шаманизма, тотемизма или анимизма. Также может использоваться термин «этническая религия». Строго говоря, в ветхозаветное время евреи называли язычниками все другие народы, вкладывая в это слово негативную оценку и самих народов, и их религиозных верований, обычаев, морали, культуры. В последующем термином «язычество», с теми же негативными коннотациями, стали определять все религии, кроме авраамических монотеистических (христианство, ислам, иудаизм). То есть, язычниками можно назвать и последователей индуизма, брахманизма, буддизма, даосизма, конфуцианства, синтоизма и т.д. А. И. Осипов определяет следующие признаки, по которым религию можно отнести к язычеству:

1. Натурализм. Жизненный принцип, согласно которому цель жизни видится в максимальном удовлетворении всех так называемых естественных потребностей человека, а также обоготворение природы, её сил и явлений, обоготворение самого человека. Юлиус Эвола называл это «заточением в Природе».

2. Идолопоклонство — поклонение идолам, изображениям богов.

3. Мистицизм. Молчание о своих тайнах в присутствии профанов, «замыкание уст».

4. Магизм — вера в оккультные силы, знание того, что и как нужно сделать, чтобы достичь цели. Система мышления, при которой человек обращается к высшим тайнам с целью влияния на событие, а также реального или кажущегося воздействия на состояние материи.

«The Pagan Federation» определяет, что язычники могут быть как политеистами, так и пантеистами, что они должны почитать природу, что «лес и луга, прибежища диких животных и птиц особо оберегаются и ценятся среди язычников», что «каждый человек — это уникальная и неповторимая личность», что «истины предков раскрывает Природа». Европейский конгресс этнических религий декларировал «божественность Природы».

Почему же неоязыческая? Да потому, что учение Асатру является однозначно реконструированным, даже, правильнее сказать, реконструируемым, так как процесс этот продолжается до настоящего времени. Кстати сказать, частое употребление слова «традиция», предназначенное подчеркнуть аутентичность и связь с древними корнями, очень характерно для современных языческих культов, ещё раз подтверждая мысль Э. Хосбаума, что все новые движения испытывают «потребность подвести историческое обоснование под свои взгляды».

Таким образом, завершая эту свою мысль, хочу сказать, что Асатру (Трот, Северная Традиция) является неоязыческой религией, основанной на скандинавской мифологии, использующей разной степени полноты и исторической достоверности реконструированные обряды и ритуалы, проповедующей божественность Природы и приоритет индивидуального над общим. Но ни к традиции, в строгих семантических границах этого слова, ни к традиционализму — как развитию традиции — не имеющая никакого отношения. Постараюсь обосновать своё утверждение.

По определению, традиция — это «множество представлений, обычаев, привычек и навыков практической и общественной деятельности, передаваемых из поколения в поколение», «то, что не создано индивидом или не является продуктом его творческого воображения; то, что ему не принадлежит, будучи переданным кем-то извне». Я думаю, что ни один человек, находясь в здравом уме, не станет утверждать, что где-то на территории планеты Земля сохранялся род, орден, сообщество, передававшее «из уст в уста» знания и умения народов, которых мы в настоящее время называем германскими. Кельтскими, славянскими, неважно в данном случае. Передавали без перерывов, из поколения в поколение. Раз такого не наблюдается в нашей жизни, остановимся на мысли, что всё, что мы знаем, почерпнуто из рукописей. Насколько я себе предстваляю, письменными источниками, дошедшими до нас от непосредственных носителей культуры тех времён (отдельно отмечу, дохристианских времён, ибо говорим мы о традициях дохристианского времени), являются около 300 надписей, сделанных Старшим Футарком, которые несут в себе информацию заклинательного, апотропеического, вотивного и даже религиозного характера, но в них однозначно отсутствуют указания ритуального, например, плана. Так же, как и в скальдических стихах, которые являются вторым источником информации. Всё остальное либо написано уже в значительно более поздние времена (те же Эдды, например) и несёт на себе отпечаток интеллекта того же Снорри Стурлусона, либо заставляет относиться с осторожностью к представленной в источниках информации — Тацит, Цезарь, Страбон, Павел Диакон, Саксон Грамматик. Можно ли делать вывод об использовании германцами рун для гадания на основании известнейшего отрывка из сочинения Тацита, если Тацит, сам никогда не бывавший в Германии и черпавший информацию либо из воспоминаний ветеранов римских легионов, либо из сочинений других авторов, таких, например, как Плиний Старший, опубликовал свой труд «О происхождении германцев и местоположении Германии» в 98 году, а Футарк был сформирован не ранее начала II века?! А по Страбону у кимвров гадали седовласые женщины посредством перерезания горла пленникам над котлом «ёмкостью около 20 амфор» с последующим разглядыванием их внутренностей. То есть о традиции передачи знаний говорить однозначно не приходится. Только реконструкция и творческое воображение, больше или меньше приближенное к правилам логики, мифологии и здравому смыслу.

И всё-таки, к счастью, несмотря ни на что, скандинавская мифология сохранилась отлично, а раз есть мифология, то можно в максимальном приближении к истине воссоздать и религию, правда, как правило, при отсутствии точных описаний менее всего действительности соответствует обрядовая и эзотерическая часть религии, которая, в то же время, наиболее востребована у современных её адептов. Варианты же её представлены в огромных количествах, и бои за «истинность, традиционность и соответствие источникам» идут отнюдь не позиционные. Ведь, согласитесь, намного легче поклоняться «ligna et lapides» — брёвнам или камням, реанимируя, даже неосознанно, идеи натурфилософии Шеллинга (Локи — огонь — оттуда же) — чем, вслед за Халльфредом Трудным Скальдом, верить в «прядение нитей судьбы норнами», жить так, чтобы «всё поведение человека подчинялось одному требованию, принципу — способствовать благу своего рода», что «трусость, недостойные поступки могли повредить родовому счастью, разрушить душу рода, переходившую от предков к потомкам». Кому он сейчас нужен, род? Да и кто помнит о mannhelgi — святости человека?

Таким образом, процесс передачи знаний из прошлого в ситуации Асатру осложнён, по меньшей мере, двумя проблемами: неоднозначностью самой информации в плане приближенности её к истинности (я не касаюсь мифологии, только прикладных аспектов) и процессом восприятия передаваемого, когда, в условиях полной свободы, воспринимать, перерабатывать и передавать на следующий уровень можно как угодно и что угодно, никто не исправит, прав таких нет, вольному ведь воля, могут только указать на «несоответствие традиции» или поставить диагноз «шизотерия». (Что такое «шизотерия» и каким критериям её наличие или отсутствие должно соответствовать, я до сих пор не понял. Видимо, что-то тоже сугубо индивидуальное. И ещё я не понимаю, как может быть годи без годорда, а лагман без закона? В порядке отступления.)

Далее. Традиция, не в фольклорно-обрядовом смысле, а в том, что «традиция — очевидность Божественного, а антитрадиция — это бесконечный “демонический” карнавал, многочисленные оккультные учителя», рунные психологи и энергии различной толщины, влечёт за собой и наличие традиционализма, подразумевающего веру (да что уж, знание) в универсальность морального порядка и в ограниченность человеческого разума, стремление к осмотрительности в любых преобразованиях, следование обычаям и традициям, приоритет стратегии над тактикой в принятии решений, убеждённость в неравенстве людей, порождённом неравенством их обязанностей, приоритет общества над индивидом. Традиционализма, базирующегося на сильных семьях, «подчиняющего права обязанностям, предпочитающего наказание предупреждению» и, наконец, следующего принципу справедливости: «признавать человека тем, кем он действительно является, а не тем, кем нам его удобнее считать». Ничего из вышеперечисленного не встречается в программных заявлениях деятелей Асатру, ни зарубежных, ни отечественных. Почему? Да потому, что далеки они от традиции.

Вспомним снова Шеллинга, который видел Бога в «дремлющей жизни камней и металлов, в прозябании мха и растений», утверждавшего, что «вся природа представляет как бы один бесконечно разветвлённый организм»; друзей его и последователей «йенских романтиков», с их стоящим над толпой «Я» беспредельно свободной личности. И разовьём следующую мысль. Человек традиции един с природой, он составляет с ней единое целое, в таком случае ему нет необходимости воссоединяться с ней, любить её. (Представьте себе психически здорового человека, испытывающие эстетические чувства к своей, например, печени. Не получается?) Как только человек выделяется из природы, только тогда он становится способен испытывать к ней чувства. Но вместе с ними появляется и противопоставление себя природе с последующим острым желанием с ней воссоединиться, чувство «самости», стремление к индивидуальному и культ инивидуального, который утверждает «самоценность отдельной личности». Следующим шагом за любованием, обожествлением природы во всех случаях будет признание абсолютной ценностью человека и его свобод, в том числе сексуальной (Гийом Фай писал: «Легализация гомосексуальных браков ввергнет нас в состояние общего замешательства, о котором говорил Ален де Бенуа, в котором “всё равно всему”. Почему бы после этого не легализовать браки людей с шимпанзе?»), политической и экономической. Абсолютная свобода человека, «безнадёжный эгоизм» с традицией никак не совместимы.

Ещё один фетиш — любовь. Ко всему: к речке, ромашке, ближнему своему. Мне очень нравится мысль о. Павла Флоренского: «когда какой-либо современный богослов произносит слово “любовь”, это почти наверняка означает “не-религия”. Тайный смысл речей о любви всегда, более или менее сознательно или полусознательно, есть жест вражды против Религии. Настоящая Религия всегда подобна мечу или грому, всегда предполагает страх, священный ужас и Жертву, непременно кровавую и плотскую». Почему герои мифа становятся богами, т.е. теми, кому поклоняются и перед кем преклоняются. Потому что они сильнее людей, их боятся и жертвами стараются заманить на свою сторону, заключить с ними определённого рода договор, по условиям которого богам нужны люди, а людям — боги. Но это не любовь.

Таким образом, проповедуя любовь к божественной Природе и свободу личности, Северная Традиция, с её особым вниманием к сложным ритуалам и важным титулам, круто замешанная на культе первоисточников, приправленная брутальными бугуртами и экофеминизмом, руническими талисманами и милленаризмом, Кастанедой, молотом Тора и юнгианскими архетипами, реконструирует не Традицию, а «беспорядочный винегрет, основанный на подразумеваемой совместимости, или даже конвертируемости, всех вер, всей мудрости и всех практик».

Либерально-романтический гуманизм детей абсурдного расколдованного мира. Но не Традиция.

P.S. Я никого не сужу. Я так вижу.