Олег Телемский

Аннотация на книгу Алистера Кроули

«Евангелие от Святого Бернарда Шоу»

Эпиграф:

В истории человечества

были две самые вредные идеологии —

христианство и социализм.

Из высказываний автора статьи

Выход «Евангелия от Святого Бернарда Шоу» (далее ЕСБШ) осталось практически незамеченным. Образованная публика определила Кроули в раз и навсегда заданную рамку: в худшем случае злого мага, в лучшем — доброго волшебника. И то, что этот злой/добрый волшебник может не просто твёрдо стоять на земле, но высказывать очень зрелые социополитические критические идеи, как правило, бывает сложноосмыслимо. Сложность проистекает ещё и из того, что для тех, кому будут интересны идеи, к которым апеллирует Кроули в ЕСБШ, как правило (за редким исключением типа меня; но я и несколько моих единомышленников — это особый разговор), далеки как от злой, так и от доброй магии.

Вообще, мало кто всерьёз помнит, что Кроули — ещё и великолепный поэт, этим же и вошедший в Британскую энциклопедию. И уж совсем редко Кроули осмысляется как политический идеолог.

К слову сказать, даже я не спешил читать ЕСБШ. Просто потому, что фигура Бернарда Шоу никогда мне не была интересна: всё, что я читал у него — это несколько пьес десять лет назад, и никакого впечатления (по сравнению, скажем, с драмами Ионеску или Беккета) у меня не осталось, их сюжет я уже успел подзабыть, да и вообще: если Кроули решил поспорить со своим ничего не значащим современником — ну, это проблемы его эпохи. Возможно, поэтому не заинтересовались и другие — и книга издана поистине смешным тиражом в 200 экземпляров (в то время как любая обычная книга Кроули выходит, минимум, в 1000). Какая досадная ошибка! Эта книга является одной из самых важных для понимания мировоззрения самого Кроули. Тут уже не просто титан борол титана. Пользуясь характерным выступлением Шоу, Кроули обрушивается на одну из самых устойчивых химер, здравствующих и поныне — даже в умах тех, кто о Шоу и вовсе не слышал. Я бы назвал это «Химерой христианского социалистического гуманизма». Апологетом этой химеры был не только Шоу, но и целое направление интеллектуалов своего времени, и если проанализировать — то многие из нас оказались под влиянием этой химеры. Вооружившись текстами Нового завета, Кроули не оставляет и камешка от этого призрака.

Проблема в том, что современный человек чаще всего, не зная ни Ренана, ни Шоу, бессознательно считает хорошим тоном говорить о христианском гуманизме, нравственном подвиге Христа, нагорной проповеди милосердия и всепрощения. Между тем, вырванная из контекста Нагорная проповедь создаёт весьма искажённое представление. Самое худшее, когда два безумия образуют органичную связку — христианский социализм. Что хуже — христианство или социализм, — я сказать не берусь (наверное, всё-таки социализм — потому что религию люди всё же научились обезвреживать лицемерием, которое хоть и противно, но всяко лучше, чем если кто-то начинает последовательно и бескомпромиссно «делать Кафку былью»). Наиболее неожиданно, что в ЕСБШ Кроули атакует социализм гораздо больше, чем христианство. Иными словами, перед нами открывается вполне себе праволиберальный мыслитель. Понимаю, тезис кажется спорным, но далее посредством цитат я берусь это доказать. Иногда Кроули своей мефистофелевской иронией проходится по притчам Христа (см., напр., главу «Притчи»).

Но о христианстве мы знаем и так. Главное, чем ценна эта книга — что в ней Кроули открывается как последовательный либеральный, даже либертарианский мыслитель, ещё тогда, в двадцатые годы, задолго до того, как «Кафка стал былью», понимающий, к чему это приведёт. Причём он уже тогда разделяет разновидность лево-розового и право-коричневого социализма, осознавая, впрочем, что разница между цианидом или стрихнином не столь существенна для того, кто изволит применить что-то из двух на себе.

Вы только подумайте! — Кроули, этот нонконформист, бунтарь и радикал во всём, что касается свободы совести, вдруг даже встаёт на позицию охранителя, как только дело пахнет социализмом. Доказательство — цитируемая (с симпатией) им притча Роберта Льюиса Стивенсона «Старый дом» (см. http://lib.ru/STIVENSON/fables.txt).

Чтобы не быть голословным, приведу несколько цитат из самого Кроули:

Практически все сколь угодно крупные и значимые изобретения проходят свой путь, преодолевая тысячи препятствий. Как можно было бы внедрить автомобиль, если не верой капиталистов? Эти люди менее всего стремились принести человечеству пользу; они видели в этом свой счастливый билет, и они бросали деньги на ветер сотнями тысяч в надежде получить много больше, как человек из притчи о талантах. Покойный Исаак Райс, например, ежегодно терпел убытки, весьма ощутимые даже для такого богатого человека, как он, дабы усовершенствовать голландскую субмарину. Изобретатель (если ему повезёт) может убедить одного человека — или даже полдюжины — в том, что его предложение небезнадёжно. Но убедить госдепартамент — чудо куда большее, чем все записанные в евангелиях. Даже если изобретение проработало довольно долго, государство остаётся Старой Гвардией скептиков. Такова другая причина, по которой человечеству стоит удержаться от коммунизма. Воистину, изобретателю не понравится, что на его эксперименты никто не сможет выделить денег, по той простой причине, что ему не захочется возиться с изобретениями, если он не сможет ничего за них получить.

Не знаю, какие у вас возникнут ассоциации при чтении этого текста, но для меня в этом абзаце Кроули просто гениально предчувствует весь двадцатый век. Подумайте — Кроули писал это задолго до гениального «Атланта» Айн Рэнд, как будто мистически чувствуя дрейфующее к энтропии течение истории. Противостояния человека, изобретателя, магната и государственной системы — прекрасно описано у Рэнд, так что мне здесь добавить нечего. Всё, что я могу сказать — это порекомендовать социалистам и фашистам, пытающимся причислить Кроули в свой стан, перечитать эту цитату несколько раз. Может быть, тогда что-то прояснится…

Если этого недостаточно — ещё одна цитата, в которой Кроули утверждает примат частной собственности и высмеивает социалистическо-христианский идеал равенства:

Трудно спорить всерьёз с выводами мистера Шоу о том, что доля каждого члена общества должна быть одинаковой. Такое положение дел означает лишь, что всё самое редкое и прекрасное просто перестанет существовать. Даже если мы допустим (что является огромным преувеличением), что доход каждого человека будет равен пятистам фунтам в год, кто сможет носить жемчужное ожерелье ценой в сотни тысяч фунтов? Его денежная стоимость оказывается превыше всеобщего распределения. Ожерелье придётся разобрать на запчасти или сдать в музей, и вся его ценность будет потеряна для человечества.

Подобно тому частной собственностью не смогут являться картины какой бы то ни было ценности, прекрасные дома или сады, какие-либо парки кроме публичных, не приносящих (во всяком случае, мне) ничего, кроме ощущения мрачной неудовлетворённости, и даже неспособных порадовать тех людей, для пользы которых они были устроены. Парк Баттерси, например, находится в трёх минутах ходьбы от многочисленных трущоб; но дети играют в трущобах, не в парке.

А вот прекрасная издёвка над тошнотворным «розовым» социализмом политкорректности и деспотии слабых, ныне в западном мире переходящей все пределы. В псевдовосточном стиле Кроули пишет роскошную политическую сатиру на… будущее. Тогда это была игра ума, но сейчас — реальность, данная в ощущениях:

Состояние Японии было в то время (в какое время? Тут мы не оберёмся проблем с историками. Но позвольте заметить, что никто из всех этих нудных и важных людишек не помешает моему рассказу. Я приступлю прямо к делу, и если рецензенты будут неблагожелательны, я с радостью помогу им убить себя об стену) опасно неустойчивым. Военная аристократия Старшего Дома была столь разбавлена удачливыми сыроторговцами, что подлог стал достоинством столь же высокочтимым, как и прелюбодеяние. В Младших Домах ум всё ещё ценился, но он рассматривался как сноровка в проходящих испытаниях.

Давешний рост привилегий для женщин подарил Ёсиваре ужаснейшую из политических организаций, тогда как физическое состояние населения страны было порядком подорвано последствиями закона, который, гарантируя им в случае травмы или болезни долгую жизнь в почёте и праздности (каковых в противном случае они не добились бы никогда, даже самым кропотливым трудом), поощрял всех тружеников к полному пренебрежению собственным здоровьем. Действительно, подготовка слуг стала состоять теперь исключительно из тщательных практических инструктажей на случай падения со ступенек; а самым богатым жителем страны стал бывший дворецкий, который, сломав ногу никак не менее тридцати восьми раз, заслужил пенсию, дающую сто очков вперёд фельдмаршальской.

Читая эти строки (между прочим, написанные в двадцатые годы прошлого века), понимаешь, что когда мы называем Кроули пророком — это не поэтическая гипербола, религиозная вера или что-то ещё. Это констатация очевидного факта: Кроули предчувствует не только Вторую мировую («я бог и завоеватель сороковых»), но и ужасающую диктатуру политкорректности, где слабым создана система искусственных преференций, и система оказывается искусственно подогнана под слабость.

К слову сказать, Кроули не раз и не два выступал за власть города и цивилизации. Положение, при котором дикари имеют те же права (но, заметьте, не те же обязанности), что и нормальные цивилизованные люди, казалось ему безумием.

И это только малая часть тех идей, в которых Кроули перебрасывает мост между Телемой как мировоззрением и либертарианством в его самой радикальной и последовательной форме. Поэтому появление на русском языке ЕСБШ — это не просто рядовое событие. Это фундаментальная работа, которая позволяет раз и навсегда определить Кроули в системе политических координат как правого либертарианца на основе прямых и очевидных цитат из его сочинений. Кроули твёрдо стоит на позиции приоритета индивида над массой, необходимости естественного экономического неравенства («Главная ошибка всех социальных утопистов — их неверное понимание равенства»), безусловной свободы слова, мысли и творчества.

Вооружённые ЕСБШ, мы должны вернуться и переосмыслить другой важный документ — Liber OZ. Как я уже писал, над восприятием текстов Кроули висит проблема заданной колеи, в которой всё, что он напишет, воспринимается как «только магический текст», даже если это порнографическая сатира или вполне конкретный зрелый политический текст. Здесь я вижу двойную проблему. С одной стороны, «демон Алистера Кроули», как это называл он сам, или его симулякр, как это бы назвали современные философы, не позволяет внешним воспринять его идеи сквозь созданный симулякр. С другой стороны, те, кто принимает Кроули как мага, зачастую видят в нём только мага и никого кроме мага. Но есть тексты, которые следует читать совсем в другом контексте. Liber OZ не имеет подтекстов — оно говорит о том, что оно говорит:

1. Свобода слова (без каких либо ограничений).

2. Свобода передвижения.

3. Свобода секса (при условии добровольности, конечно, — иначе — последний пункт, который, в отличие от современного законодательства, позволяет со всем основанием убить насильника).

4. Свобода владения оружием и безусловное право на самооборону (убить не всякого, как любят читать критики, но того, кто напрямую посягает на ваши права).

5. Право на эвтаназию.

К сожалению, решения по этим пунктам не предвидится не только в нашей родной дикости, но и на просвещённом западе, отравленном леворозовым ядом. Педоистерия, когда учительницу сажают в тюрьму на несколько лет за связь с пятнадцатилетним учеником, ставит крест на сексуальной революции, а христианский гуманизм не только не позволяет проводить другому безболезненную эвтаназию, но и будет всячески препятствовать самоубийству. Воистину, Нерон, позволявший своим врагам уйти самим, не унижая их общением с палачом, был гораздо гуманнее.

Впрочем, и это Алистер предвидел. Поэтому в Книге Тота срок наступления нового эона определял как пятьсот лет.

Заказать книгу вы можете в редакции журнала «Апокриф»: 93in39@gmail.com