1 октября.   В 17-40 я прибыл в аэропорт Шереметьево. Предполагалось, что меня встретит мой старейший ученик и один из авторов нашего журнала Карачи, однако, увы, по объективным обстоятельствам встреча не состоялась. Разместился у родственников жены.

2 октября.  В 13 часов я был на Чистых Прудах. Там я сперва развиртуализовался с Лудслуэ Стикс, моим недавним интервьюером и замечательным помощником по сайту журнала. Около часа мы общались одни, прерываемые лишь тётечками-антиабортниками, жаждущими обратить нас в свою веру нехитрыми листовками. Затем к нам присоединился Магнус фон Моргенштерн, ещё один наш постоянный автор, а чуть позже — двое моих учеников из Ордена Белой Обезьяны — Евгений Лосмар и Эрден — и их знакомый Максим. Обсуждали мы, прежде всего, некоторые моменты, связанные с новым уровнем обобщения моей культуронезависимой магико-мантической системы (новой версии языка Астэрон).

Когда все собрались, мы направились в эзотерический магазин «Белые облака». Там мы изучили ассортимент товаров (особенно порадовали алтарные покрывала, наименованные «магическими скатертями» и книга «Женщины, еда и… Бог», хотя забавного хватало; впрочем, справедливости ради отмечу, что процент качественной литературы был значительно выше, чем во многих других книжных отделах и магазинах подобного рода), а также вместе с учениками выпили ритуального чая «Белая обезьяна». Также на некоторое время к нам (и к обсуждению «жемчужин шизотерики) присоединился известный московский менестрель Сказочник, неоднократно дававший у нас в Калининграде квартирные концерты. Там же я обзавёлся, наконец, книгой Мартина Бута «Жизнь мага: Биография Алистера Кроули», и оставил стопку визиток «Апокрифа» на раздачу.

После «Облаков» мы направились на очередное собрание Колледжа Телемы. К сожалению, моих денег хватило только на одну из трёх лекций этого дня — лекцию Брата Марсия о символизме пентаграммы в Телеме (что своеобразным синхронизмом с публикующейся в прошлом и этом номерах журнала статьёй Варракса), однако мне как члену О.Т.О. полагалась скидка, поэтому я предпочёл в её счёт остаться на второй лекции, которую Асгет Ладарнэ читала по талисманной магии. В целом лекция Марсия мало чего нового открыла лично для меня (хотя она и была весьма информативной для тех, кто не изучал эту тему ранее), однако подробнейшие разъяснения значений божественных имён, употребляющихся в Малом Ритуале Пентаграммы, позволили мне раз и навсегда запомнить их последовательность, поскольку мне стала понятна логика, заложенная в ней. Кроме того, благодаря лекции я осознал ещё один момент, прямо на ней не озвученный: если три положения Солнца — утреннее, полуденное и вечернее — это взгляд земного наблюдателя, то при пересечении Бездны горизонта мы смотрим уже «глазами» самого Солнца. В целом же лекция Асгет показалась мне гораздо живее и интереснее. В ней, в частности, рассматривались многочисленные стереотипы, связанные с талисманной магией: почему совсем необязательно писать на латыни, иврите или ещё каком языке подревнее, так ли обязательно использовать «кровь белой совы, убитой в февральское полнолуние серебряной пулей в левый глаз», и как лучше всего испортить хороший талисман. Кроме того, после лекций мы обговорили с Братом Марсием моё предстоящее Посвящение и возможность создания Колледжа-93 в Калининграде (основной целью посещения мною московского Колледжа и было посмотреть, как проходят подобные встречи), а с Сестрой I.C. — работу журнала и мою антиклерикальную деятельность.

3 октября.  Первую половину дня я занимался сталкингом по Москве. Для начала я отправился на метро без какого-либо определённого маршрута (в результате чего «совершенно случайно» встретил на станции, на которой мне, в общем-то, совершенно нечего было делать, своего старого знакомого из Калининграда, который сейчас живёт в Москве), затем прошёлся по Арбату и, двигаясь от м. Арбатская и не сверяясь при этом с картой (а также не узнавая дорогу у прохожих), решил добраться до Кремля. Через некоторое время стало понятно, что я двигаюсь в противоположную ему сторону, но я продолжил двигаться, не сворачивая с основных дорог. Вскоре, пройдя мимо парка Горького и м. Октябрьская, я увидел перед собой башни Кремля, путь неведомым московским образом замкнулся. Кроме того, по дороге я пытался выяснить, не проходит ли в это время где-нибудь акция солидарности с Ливией, однако таковая была намечена только на следующий вечер, когда мне было уже нужно уезжать в Киев.

Вечером мне предстояла встреча с Варраксом. На станции метро я дождался Стикс (очередным подтверждением успеха моей сегодняшней сталкерской работы стало то, что у неё закончились деньги на мобильнике и мы не могли созвониться насчёт того, где именно нам встретиться, и несмотря на это мы нашли друг друга без труда, причём я не прилагал к этому ни малейших усилий), затем — Евгения Лосмара и Максима, и мы добрались до жилища «главного сатаниста России». Беседа прошла «в тёплой дружественной обстановке», на кухне, с пивом и чаем. Вскоре подошла и Таня Ефременко. Разговор вертелся вокруг обычных кухонных тем — политика, женщины, наука, оккультизм, — пересказывать его не вижу ни смысла, ни возможности. Разошлись поздно, но на метро и автобус я успел.

4 октября.  День прошёл малорезультативно. Первую половину дня я добирался до офиса Евразийского союза молодёжи в надежде пересечься там с Александром Дугиным или Натэллой Сперанской или, на худой конец, посмотреть, развевается ли над офисом зелёный флаг Джамахирии, однако на месте никого не было, а окно офиса, насколько я понял, выходило во двор, закрытый от посторонних. Поэтому мне оставалось лишь вернуться домой, и в 19-10 мы сели на поезд до Киева.

5 октября.  В Киеве, несмотря на ранний час (6-24), нас обещала встретить Сестра Омаелен. К сожалению, записывая её телефонный номер, я не был в курсе, какой к нему полагается выход, так что все мои попытки связаться оказались бесполезными. Мы снова поселились у родственников жены, и, как следует выспавшись, созвонились с моим киевским учеником по Ордену Белой Обезьяны (О.Б.О., не путать с О.Т.О. :)) Сергеем Науменко (Samurai). Вечером он показал нам университетский ботанический сад, мы обсудили новости и планы, немного погуляли по центру Киева, и на этом дела были закончены.

6 октября.  Первым делом мы встретились с Сестрой Омаелен, и она устроила для нас небольшую экскурсию по берегу Днепра, во время которой снова обсудили культуронезависимую систему, а также оккультные аллюзии в художественной литературе и ряд других тем. Вечером Samurai показал нам некоторые киевские достопримечательности, среди которых особого внимания, конечно же, заслуживает недавно построенное превосходное здание Кукольного театра. Невольно преисполнился завистью: у них кукольные театры строят, а у нас (в Калининграде) — отдают в собственность РПЦ, и лет за 10 не построили, наверное, ничего, кроме жилых домов, офисных зданий, супермаркетов и церквей.

7 октября.  В этот день мы с Сергеем Науменко отправились на Лысую гору, где я провёл для него ритуал формального посвящения в 1º О.Б.О. (до этого его получал только Евгений Лосмар во время своего визита в Калининград; хотя фактически на этом уровне находятся уже все мои ученики, а некоторые и выше, формальные орденские статуты разработаны мною пока что только для этой степени).

8 октября.  В первую половину дня мы с Samurai, женой и дочкой Эланорой посетили Киевский природоведческий музей (Геологический, палеонтологический и Зоологический отделы), затем все вместе поехали на квартирный концерт менестреля по имени Кэт Бильбо (как оказалось, многие её песни известны мне ещё со старых толкинистских кассет конца 90-х). Ближе к концу концерта Нора заснула, и обратный путь мне пришлось нести её на руках, из-за чего почти всё оставшееся время пребывания в Киеве я страдал болями в спине (впрочем, специальная, хотя и нехитрая, гимнастика — доведение боли до максимального терпимого уровня — позволила очень быстро избавиться от боли, едва миновала необходимость нагрузок). Кроме того, в этот день выяснилось, что компания Авианова, самолётом которой мы прибыли в Москву и собирались возвращаться, отменяет все свои рейсы, в связи с чем перед нами встала проблема — на чём и когда нам возвращаться и как с учётом этого корректировать планы.

9 октября.  Главное событие, назначенное на этот день — поездка в Киевский Оазис О.Т.О. «Парсифаль» и участие в Гностической Мессе — ключевой магической церемонии Телемы. Из-за плохой погоды пришлось оставить жену и дочку дома, Samurai тоже не смог ко мне присоединиться. Встретившая меня на станции Сестра Омаелен (как раз на станции, ожидая её, я и дочитал Мартина Бута) провела меня до дома Брата Приапа, где я развиртуализовался с Сестрой Симбалайн (или, возможно, просто встретился с нею снова: не уверен, была ли она в Москве в день моего Посвящения в Минерваль, поскольку этот день был для меня предельно насыщен людьми и событиями) и Братом Семарглом (Симферополь) и познакомился с некоторыми другими Братьями, Сёстрами и друзьями Ордена. После долгих и разнообразных бесед (нередко сводящихся к личности некоего одиозного персонажа украинской околотелемитской тусовки) нас пригласили к Мессе. Жрицей была Сестра Симбалайн (особенно великолепная в этой роли), Жрецом — Брат Окс (это было его первое участие в этой роли, поэтому некоторые запинки при чтении текста понятны), Дьяконом — Брат Приап. Присутствовало около 10 прихожан, в результате чего в маленькой комнате было очень тесно, и моей основной заботой было не завалить Колонну, к которой я был буквально прижат. Однако, кроме того, я особенно внимательно присматривался к происходящему (что, впрочем, вкупе с теснотой мешало полностью влиться в процесс), потому что, надеюсь, рано или поздно мне предстоит проводить Мессы в Калининграде.

10 октября.      День прошёл без значительных событий. Мы пытались разобраться с авиабилетами, а вечером жена отправилась на несколько дней во Львов. Из-за плохой погоды и неотапливаемого поезда Киев-Львов Эланора осталась со мной, чему я был весьма рад: это позволило мне ещё раз на собственном опыте убедиться, что даже круглосуточное общение с нею можно сравнить, скорее, не с работой, а с альпинизмом или спортивным туризмом, поскольку удовольствие доставляет не только некий отдалённый результат, но и сам процесс, а боль в спине и прочие неприятности — не сильно высокая плата за это.

11 октября. Этой ночью мне снилось, что я — миссионер Телемы среди курдов (неудивительно: многие курдские традиции имеют те же зерванистские и митраистские корни, что и Телема, а у курдов-езидов даже есть аналог Ритуала Реш, только без ночного поклонения). После этого я долго размышлял на тему того, как сказалось бы знакомство с Телемой на судьбу народов, испытывающих сложности с национальной идентичностью или государственностью — например, тех же курдов, басков, лакота и пр.

В первую половину дня мы с дочкой сходили в зоопарк, затем в кафе. На вечер у меня была назначена встреча с Сестрой Симбалайн, однако съеденный в кафе яблочный пирог, наложившись на долгую нагрузку (Нора очень часто просилась на ручки), оказал мне плохую услугу, и, к своему великому неудовольствию, я явился на встречу в жутком состоянии и несколько раз был вынужден покидать Сестру и дочь в «места не столь отдалённые», чтобы хоть немного привести себя в порядок 🙂 Впрочем, заказанный в очередном кафе чай быстро оказал своё благотворное влияние, и вторую половину встречи нам даже удалось обсудить немалое количество интересных и разнообразных тем, среди которых — традиционализм, реституция, дети, Телема, буддизм, политическая ситуация (мы сошлись во мнении, что, увы, Украина идёт сейчас по тому же пути, что и Россия, хотя ушла по нему ещё не так далеко) и т. д.

12 октября. Из-за больной спины и плохой погоды практически весь день мы провели дома, лишь ненадолго выбираясь в интернет-зал, чтобы выяснить ситуацию с авиабилетами.

13 октября. С утра вернулась из Львова жена. Вечером (провожал нас Samurai) мы сели на поезд до Москвы.

14 октября.      Из-за таможенников Эланора легла спать только в 2 часа ночи, а проснулась (из-за них же) в 4 утра, да так и не заснула (не считая получаса в московском метро). Прибыв в Москву, мы, наконец, разобрались с билетами (купили SkyExpress практически на то же время и не шибко дороже). Кроме того, выяснилось, что Стикс заболела и не сможет быть на традиционалистской конференции «Against Post-Modern World» 15 октября (и что я, соответственно, еду вместо неё — что было не совсем очевидно до тех пор, пока мы не разобрались с билетами). И нет бы мне отправиться к ней, забрать стопку визиток, заготовленных на конференцию и оставшихся у Стикс, или хотя бы приберечь то, что осталось у меня, — так нет же, я не нашёл ничего умнее, чем выложить остаток в «Белых облаках» (куда мы пошли с Эрденом после кружечки пива). В результате основной квест моей поездки на конференцию — раздача визиток и, таким образом, пиар журнала среди традиционалистов — был заранее позорно провален.

15 октября. Встал в 5-30, в 7 часов встретился с Евгением Лосмаром на станции метро «Парк Победы», где нас и других участников двухдневной Международной конференции «Against Post-Modern World», организованной социологическим факультетом МГУ им. Ломоносова, Центром Консервативных Исследований, Международным Евразийским Движением, Фондом Е.В.Головина, Центром «Традиция» и интеллектуальным клубом «Флориан Гайер», должен был ждать автобус. Мы встретились с остальными участниками, и один из организаторов провёл нас в автобус. Однако через некоторое время оказалось, что автобус не наш, нам пришлось выходить и некоторое время стоять на утреннем октябрьском морозе, пока наш проводник не связался с другими организаторами и не выяснил наверняка, куда нам всё-таки идти. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что это досадное недоразумение (а ещё — жутко непрофессиональные переводчики, которых то и дело приходилось отстранять от микрофона) было одной из немногих технических накладок первого дня конференции. Часа полтора — и мы в пансионате неподалёку от Звенигорода.

Главным впечатлением конференции стала ослепительная красота её организатора, Натэллы Сперанской. Интернет-фотографии (с которыми я был знаком и прежде) неспособны её передать, потому что это не просто черты лица или фигура, а некая «внутренняя подсветка», экспрессия, подчёркивающая цельность и целеустремлённость. Кроме того, поразило её умение узнавать незнакомых лично людей по просмотренным прежде фотографиям, которое она продемонстрировала не только на мне, но и на нескольких новоприбывших участниках конференции при мне.

В 11 часов состоялось открытие конференции и началось пленарное заседание. В мероприятии (здесь я позволю себе воспользоваться пост-релизом Портала сетевой войны,http://www.rossia3.ru/mer/against1) «приняли участие ведущие интеллектуалы России, Белоруссии и Украины, традиционалисты из Италии, Франции, Америки и других зарубежных стран. В своём выступлении организатор конференции Натэлла Сперанская подчеркнула, что настало время опасных идей и решительных поступков, на которые “последний человек”, человек современной эпохи, уже не способен. Со всей очевидностью это подводит нас к необходимости формирования иной антропологической модели: “Человек Постмодерна, человек, лишённый вертикального изменения, человек, вызывающий стыд, а не гордость. Последний человек. Всё, чего он заслуживает — это преодоления. Нас интересует другой человек — дифференцированный. Человек, за чьими плечами стоит опыт разрыва, или la rottura del livello, как обозначил его Юлиус Эвола”. По словам Сперанской, мы должны говорить о создании Платонополиса не как города философов, но как государства метафизиков (Рене Генон называл Платона именно метафизиком, акцентируя внимание на отличии метафизики как подлинно инициатического знания от философии). Свою речь Сперанская завершила словами: “Мы ждём и готовим приход Царя Мира. И эта конференция — не что иное, как ритуал, участниками которого мы сегодня становимся”.

Руководитель Центра консервативных исследований, лидер Международного Евразийского Движения, профессор Александр Дугин указал, что задачей конференции является определить отношение традиционализма к миру, в котором мы живём. Будучи солидарным с Марком Сэджвиком, профессор указал, что Рене Генон вписывается в традицию ренессансного неоплатонизма. Это позволяет придти к заключению о структурном тождестве традиционализма и платонизма и выдвижению концепции Платонополиса как норматива традиционализма: “Платонополис — это метафизика, основа истинной религии, науки и политики. Наша задача выяснить, как Платонополис, традиционализм относится к Постмодерну. Этому посвящена наша конференция”. Развенчивая Постмодерн как развёртывание ложного дискурса, профессор Дугин определяет его как конституирование Дьяволополиса, города Лжи и существующего небытия, в котором происходит растворение, распад вещей. “В центре Дьяволополиса, — утверждает Александр Дугин, — находится Маммона, повелитель денег. Деньги становятся инкарнацией дьявола, через них — через эвалуацию, через цену, через стоимость — они входят в вещи, начинают их «одерживать». Таким образом, Дьяволополис представляет собой пародию на Платонополис. В эпоху «великой пародии» отношение традиционалиста к городу Лжи может быть только радикально отрицательным”. “Отсюда название конференции «Против Пост-современного мира»”, — заключает профессор Дугин».

Надо заметить, что, хотя я не только не являюсь традиционалистом, но во многом — его противник (мне ближе идея совмещения традиции и современности, а «примордиальная» концепция, на мой взгляд, должна отсекаться бритвой Оккама, поскольку имеющиеся сходства разных традиций достаточно поверхностны и, следовательно, могут объясняться не единым культурным источником, а общностью человечества с биологической и, соответственно, психологической точки зрения), речь Дугина в целом произвела на меня позитивное впечатление. Местами, правда, её приходилось переводить в уме с «дугинского» на «отисовский»: например, слова «дьявол», «демоны» и пр., вполне нейтральные в моей картине мира, я мысленно менял на «мозгоклюя», в результате чего всё становилось для меня более привычным и понятным.

«Своим присутствием, — говорится далее, — конференцию почтил шейх суфийского Ордена Идрисийя, основатель Центра Метафизических Исследований, Абд аль Вахид Паллавичини, приехавший со своим сыном, шейхом Йяхья Серджио Паллавичини, вице-президентом Исламского Религиозного Общества (CO.RE.IS). Итальянские гости явились в сопровождении двух своих представителей, Эрики Халимы Руббо и Джованни Заноло… В своём выступлении шейх подчеркнул необходимость межконфессионального диалога, указав, что христиане, мусульмане и иудеи ожидают одного и того же Мессию. Редактор журнала “Евразия”, профессор Клаудио Мутти также выступил против столкновения монотеистических традиций и конфликта цивилизаций».

Здесь (снова продолжу я от себя) особо остро стала понятна неоднородность взглядов участников конференции и традиционалистов в целом. Если речи Дугина и Сперанской (а особенно — некоторых радикалов, о которых будет сказано чуть позже) предполагали определённого рода прогресс, в котором «традиционные ценности» и духовные системы играли существенную роль, но не требовали стагнации общества, в речах Мутти и Паллавичини (и некоторых других участников) сквозило откровенное мракобесие: религия вопреки науке, традиция вопреки современности, возвращение к «самой истинной вере» и проч. Однако продолжим.

«Генеральный секретарь французского движения “Новое сопротивление”, сопредседатель “Европейского фронта освобождения” Кристиан Буше призвал собравшихся к глобальному социальному действию, высказав убеждение, что тот, “кто называет себя традиционалистом и не действует, является существом сомнительным”.

Гейдар Джемаль, философ, председатель Исламского комитета России, основатель интеллектуального клуба “Флориан Гайер” начал своё выступление с классификации человечества, разделив его на три [так в пост-релизе, хотя, конечно же, названы четыре группы, из которых три первых определены Джемалем как «клубы»; прим. ред.] группы: традиционалистскую, либеральную, радикальную и молчаливое большинство. По мнению философа, в настоящее время мы можем наблюдать возникновение союзов между традиционалистами и радикалами, объединившимися против либеральной группы, которая находится на грани краха. Флориан Гайер, именем которого Гейдар Джемаль назвал свой интеллектуальный клуб, становится символом объединения традиционалистских и радикальных сил.

Французский философ Лоран Джеймс, представляющий неотрадиционалистское движение “Парусия” (“Parousia”) указал на необходимость различия парадигм Модерна и Постмодерна, а также предостерёг от риска впадения в синкретизм всех, кто так или иначе озабочен поиском Примордиальной Традиции. Джеймс выступил с предложением формирования глобальной сети, включающей в себя представителей различных конфессий…

Известный политолог и публицист Исраэль Шамир ещё раз подчеркнул, что традиционалисты и радикалы имеют общего врага. По его убеждению, Россия способна избежать падения в Постмодерн, если будет следовать своим собственным путём».

После обеда начались секционные заседания. Поскольку параллельно шли лекции на трёх секциях («Христианство и неоплатонизм», «Традиция против Постмодерна» и «Традиционализм и эзотеризм в исламе»), приходилось бегать из одного зала в другой, и, конечно же, то, что мне удалось послушать — не обязательно лучшие доклады конференции, однако мне не остаётся ничего иного, как коротко охарактеризовать те лекции, на которых мне удалось побывать.

Ведущим секции «Христианство и неоплатонизм» был Александр Дугин, он же был первым докладчиком. В целом Дугин и его стиль изложения произвёл на меня неплохое впечатление, однако местами в его логике зияли трудноустранимые дыры. Так, евангельское «ни иудея, ни эллина» он однозначно и без какого-либо обоснования трактовал как «ни иудаиста, ни платониста», хотя, конечно же, такой вариант, хотя и вполне допустимый, вряд ли более доказателен, чем, скажем, «ни монотеиста, ни язычника» или «ни еврея, ни гоя». С другой стороны, мне понравилось его определение платонизма как «пространства, обозначенного некоторым количеством точек» (иначе говоря, лишь немногие тезисы, высказанные Платоном и его последователями, действительно существенны для понимания платонизма, остальные же свободно достраиваются по этим нескольким). Строго говоря, такой подход может быть применён не только к платонизму, но и к любому другому учению. Также на христианских ересиологических примерах Дугин показал, что вся метафизика христианства (а также ислама), включая догматику и теологию, относится к платонизму как частное к целому, хотя основные точки платонизма так и не были обозначены, из-за чего повисло в воздухе и доказательство того, что общее для христианства и ислама — это их отношение к платонизму, а не к какой-либо иной идее.

Следующим было выступление Клаудио Мутти, чересчур затянувшееся (и, соответственно, сдвинувшее расписание этой секции) не только из-за необходимости в переводе, но и из-за явного многословия докладчика, разжёвывающего каждый частный случай того, что предварительно им объяснялось и иллюстрировалось примерами. Мутти говорил так долго и нудно, что из всего выступления я запомнил лишь то, что в нём была попытка доказать на примере греческой мифологии, что якобы политеизм — это всего лишь неправильное прочтение монотеизма, который якобы был изначально. Доказательства выглядели крайне натянутыми и тенденциозно отобранными, впрочем, я мог и пропустить какие-то важные выводы, поскольку спешил на другую секцию, а в обозначенное время докладчик катастрофически не укладывался.

Оказавшись на секции «Традиция против Постмодерна», я сперва подумал, что ошибся залом и попал на «Традиционализм и эзотеризм в исламе», поскольку лекционное место занимал шейх Паллавичини, а речь шла об исламе (как мне сказали те, кто был на этой лекции с самого начала — доклад очень быстро перерос в проповедь). Несмотря на почтенный возраст и перевод, шейх выглядел хорошим докладчиком, однако, понятное дело, тянул традиционалистское одеяло на себя. Я застал лишь конец выступления, однако по последовавшей за ним дискуссии, начатой Исраэлем Шамиром, было ясно, что Паллавичини настаивал на общности «авраамических религий» (на что Шамир справедливо заметил, что христиане не считают себя «авраамическими», возводя свою традицию к Мельхиседеку, бывшему до Авраама, и что Мессии иудаизма, христианства и ислама, хотя и восходят к единому образу, обладают совершенно разными свойствами и целями) и на том, что необходимо предоставить мусульманам Европы (и, в частности, его родной Италии) те же привилегии, которые имеются у христиан (при этом Шамир отметил, что странно для традиционалистской конференции высказывать откровенно неолиберальные взгляды, стремясь к культурной уравниловке и пренебрегая традициями, сложившимися в том или ином регионе: никто же не настаивает на подобных правах для христианства в Саудовской Аравии, с какой стати тогда требовать исламизации Европы?).

За проповедью шейха Паллавичини последовал доклад Лорана Джеймса, в котором лектор пытался проследить взаимосвязь 22 Старших Арканов Марсельского Таро с 22 главами Откровения от Иоанна. Выступление оказалось редкостным образцом «притягивания за уши» и невладения материалом: если связь Арканов и глав Апокалипсиса, пусть и недостаточно обоснованная докладчиком, всё же могла иметь место (во времена создания Таро Апокалипсис был вполне известен, хотя я и не уверен, что уже тогда он делился именно на 22 главы), то пытаться связать то и другое с 22 веками от Рождества Христова (и, таким образом, представить Марсельское Таро как очередной «истинный ключ к расшифровке Апокалипсиса») была откровенно смехотворна. К сожалению, у меня нет под рукой ни тезисов доклада, ни его записи, однако могу на память привести некоторые примеры. Соотнеся 3 Аркан (Императрица) с 4-й (учитывая 0 Аркан) главой Откровения и, соответственно, IV веком, Лоран Джеймс заявляет примерно следующее: Императрица — это Империя, и именно в IV веке Император (!!!) Константин делает христианство официальной религией (спрашивается, почему тогда на 3 Аркане всё же Императрица, а не Император?). Объясняя, что 13 Аркан (Дьявол) соответствует числу 666, Джеймс не только на этот раз игнорирует сдвиг нумерации из-за 0 Аркана (число 666 упомянуто в 13-й, а не 14-й главе), но и приводит странную последовательность купюр с номиналом 500, 100, 50, 10, 5 и 1 (к сожалению, не разглядел, какая там была валюта, но, вроде, у французского франка и американского доллара последовательность другая), дающую в сумме 666, на основании чего делает вывод, что Антихрист — это власть денег. Изображение 18 Аркана (Луна) он описывает как «волков, поедающих не только солнечные (!) лучи, но и кровь королей», намекая тем самым на Парижскую коммуну XIX века (которая, если мне не изменяет память, как раз не сопровождалась упомянутым лектором цареубийством), а Гога и Магога из 20 главы (соответствующей почему-то уже 20-му Аркану Суд, а не 19-му — Солнце, но при этом — XXI-му, а не XX-му веку) связывает с нынешними событиями на Ближнем Востоке, руководствуясь какими-то странными соображениями на тему того, что Гог и Магог должны прийти с востока, а не прямым указанием «от пределов севера» из Книги Иезекииля. Изобиловал доклад и рядом других нелепостей и нестыковок — как тарологических, так и исторических.

Куда живее и интереснее было выступление Исраэля Шамира, уже показавшего себя человеком неординарным. Его доклад сложно назвать лекцией: скорее, на некоторых примерах из собственной жизни, а также из жизни своих знакомых и просто известных людей, Шамир рассказал о том, что мужчина в современном мире целенаправленно лишается мужественности. Говорил он живо, с юморком, и я не буду подробно всё пересказывать, повторю только пару выводов. Во-первых, уравнивание женщины в правах с мужчиной привело не к улучшению, а к ухудшению положения обоих, поскольку женщина фактически потеряла возможность выбора между работой и материнством, будучи вынужденной либо вообще отказаться от материнства, либо совмещать то и другое; тогда как мужчина утратил не только свою значимость в обществе (в труде, в политике и в религии), но и потерял стимул развивать свои мужественные черты. Во-вторых, причина того, что современное общество поощряет феминизацию мужчины, скорее всего, не в некоем «заговоре женщин» (как, отметил Шамир, говорил в одной из своих работ Александр Дугин), а в том, что «хозяевам мира» феминизированный, «кастрированный» мужчина выгоднее, поскольку он не способен на сколь-нибудь выраженный протест против сложившихся условий.

Несколько в стороне от основного, преимущественно платоническо-авраамического дискурса конференции стоял небольшой доклад, касающийся проблем изучения кельтской традиции Ирландии. В нём подчёркивалось, в частности, что Ирландия не входила в Pax Romana и потому не подверглась такому влиянию античной цивилизации, как соседняя Британия, а также что, в связи с отсутствием письменных источников и прерыванием линии жреческой преемственности (которая рассматривается как необходимое условие существования традиции как таковой), эпические источники, подобные Махабхарате, в Ирландии сохранились лишь фрагментарно.

Более всего мне понравилась лекция следующего докладчика, религиоведа Романа (к сожалению, запамятовал фамилию). Его выступление на конференции традиционалистов было сродни докладу «Домострой как прогрессивная форма семейных отношений» на форуме феминисток или чтению «Сатанинских стихов» Салмана Рушди в Мекке во время хаджа: он критиковал Генона, причём критиковал по делу. После доклада я подошёл к Роману, дал свой адрес и попросил дать тезисы для журнала. Надеюсь, он не забудет.

Последний докладчик говорил по-английски и без перевода, поэтому я покинул зал и пошёл смотреть, что творится на других секциях, однако к этому времени они уже завершили свою работу. Мы с Евгением Лосмаром посетили книжную выставку (он даже что-то купил там, у меня уже ни на что не оставалось денег, ибо отпуск подходил к концу) и пошли на автобусную остановку (неосмотрительно забыв поужинать; как оказалось, мы бы легко уложились до очередного рейса автобуса). Столь же неосмотрительно я перед уходом посмотрел последние изменения графика работы конференции на 16 октября: в нём значилась лекция Сергея Калугина, так что по дороге я долго кусал локти. Впрочем, не так уж и долго: в автобусе, а потом и в поезде, и отчасти в метро мы приятно провели время за разговорами с попутчиком-традиционалистом, обсуждая, понятное дело, традиционализм, и, что менее очевидно, эволюционизм, трансгуманизм, гомосексуализм и некоторые другие измы.

Хотя мне не удалось ни выступить с презентацией журнала, ни раздать визитки, я считаю, что день прошёл более чем успешно. Я познакомился с Натэллой Сперанской, видел и слышал Дугина (хотя и не нашёл возможности познакомиться с ним лично) и, соответственно, смог более полно составить своё мнение об этой сильной, хотя и неоднозначной личности, послушал много интересного и (тут в первую очередь, конечно, вспоминается «тарология» Джеймса) весёлого и, надеюсь, всё же получу тезисы доклада с критикой Генона. Ах да, ещё бесплатный обед 🙂

16 октября.      Снова ранний подъём — в 5 утра по московскому. Мы доехали до Внуково, и в 10-40 были в Калининграде.