Александра Перфилова

Три миниатюры

о числовых картах Таро Тота

Девятка жезлов как Духовный огонь

Если бы о девятке жезлов спросили, в чём заключается её достоинство, то ответом было бы: лёгкость и векторность. Сочетаясь с направленным потенциалом Огня, её дважды зыбкая планетарная природа выступает свидетельством незримого руководства.

Карта инспирирована образом стрелы как феномена соединения намерения и цели максимально эффективным путём, что способствует удержанию воли в состоянии устойчивого равновесия как основы для осуществления пути Искусство. Таким образом, девятка жезлов выражает идею устремлённости воли, подобно тому как лунный свет, являясь отражённым светом Солнца, подразумевает обращение к своему источнику.

Десятка жезлов: от духовной темницы к крепости Духа

Приходилось ли вам биться над вопросом о том, каким может быть путь, если вдали — горизонт, расцвеченный бликами пожара, а вблизи — десять тесно сколоченных жезлов? Добро пожаловать, это — регалии Малкут в мире Огня, и воля здесь оборачивается подавлением, становясь заложницей себя самой.

Это состояние воли, которая вне себя не содержит какой бы то ни было цели, ибо какая может быть цель там, где наступает предел всякого развития и нисходить откуда уже попросту некуда? Здесь, в Малкут, воля достигает уровня материи, и это равнозначно манифестации принципа власти, а заодно и того, что власти сопутствует: косности самой воли и её замкнутости на себе.

Получается, чем ещё быть десятке жезлов, как не духовной темницей? Ведь что за резон протискиваться сквозь прутья ближайшей решётки, если весь мир — тюрьма?

Однако же, если всё это так, поистине впору дивиться тому, как угнетение тайно служит крепости Духа, способствуя накоплению колоссального опыта и формированию высочайшей внутренней дисциплины.

Семёрка мечей: рубеж твоей личной свободы

Я думаю о семёрке мечей как о семи тонких шпагах, ибо чему, как не им, нести скрытый вызов и едва различимую конфронтацию. Вялая отрешённость в настроении карты обнаруживает идею отчуждения личностью своей воли, в условиях чего последняя возводится в категорию права, а паче — привилегии. И это — идеальная ловушка для всякого, кто желает удостовериться в неприкосновенности своей свободы, ибо не ведает он, что понятие свободы есть порождение заигравшегося ума, тогда как сама она простирается за его пределами.